Гоголь «по классике» и путешествие по чужой голове: архангельские театры открыли новый сезон

Архангельские театры выходят из летнего затишья и начинают радовать публику премьерами — в эти выходные прогремели сразу две таковых. Театр драмы отметился воплощением на своей сцене классики — гоголевского «Ревизора», а молодежный театр отправился исследовать глубины человеческой души с постановкой по роману Саши Соколова «Школа для дураков».

«Ревизор»: «беззубый», но милый

В Сызрани «Ревизор» недавно наделал много шума из ничего. Местной администрации не понравился жанр постановки, обозначенный на афише как «кошмар госчиновника в двух частях». В случае с архангельским театром драмы никакого шума точно не будет. И первые отзывы зрителей это подтверждают: всё получилось «по классике». Хотя мог бы выйти остросоциальный спектакль — про сегодня, а не про XIX век. К тому и обстановка в стране располагает. Но режиссёр пошёл по пути наименьшего сопротивления. Всё довольно традиционно: костюмы, грим, декорации. Сами персонажи как бы сошли с иллюстраций к «Ревизору» — в мундирах и бакенбардах. Единственное, Бобчинский и Добчинский в версии Андрея Тимошенко заметно похудели по сравнению с хрестоматийными.

Центр вселенной «Ревизора» — это огромный стол с зелёным сукном. Здесь считают наворованные деньги, городничий и его команда читают письмо о некоем «инкогнито», а Хлестаков — как фронтмен рок-группы на концерте — возвышается над толпой и становится чуть ли не идолом, которого чиновники уездного города носят на руках.

В анонсе постановки обещали «актёрское существование из 21-го века», но кое-где действие напоминает что-то в духе «Соломенной шляпки». Там жена изменяет — но всё выглядит очень мило. В «Ревизоре» проворовавшиеся чиновники заметают следы, а Хлестаков пользуется ситуацией — но это выглядит даже весело с песнями и танцами. Правда, невинности в «Ревизоре» театра драмы меньше, чем в том же советском фильме. Андрей Тимошенко неожиданно нашёл в Гоголе нотки эротизма. Хлестаков от души отрывается и с женой городничего, и с его дочерью. А в перерыве между ними ещё и с унтер-офицерской женой, которую высекли по приказу городничего, но дурь в ней, видимо, так и осталась.

Нет вопросов к исполнителям главных ролей — Евгению Нифантьеву и Михаилу Кузьмину. Городничий и Хлестаков получились вполне себе «гоголевскими», как и хотел Андрей Тимошенко. Один из актёрских экспериментов — Нина Няникова в роли смотрителя училищ. Невероятно зажигательный получился слуга Осип у Александра Зимина. Сцена игры в карты в гостиничном номере с его участием — одна из самых «козырных» в постановке. Свита городничего в спектакле играет на музыкальных инструментах. И все эти смотрители училищ и попечители богоугодных заведений часто напоминают тех самых крыс, которых Сквозник-Дмухановский видел во сне, предчувствуя визит «инкогнито».

Напомним, что в новом сезоне театр анонсировал 10 премьер, но предвидятся и изменения. Например, на сцене архдрамы появится постановка «Тараканы» по одноименному рассказу современного писателя Алексея Варламова — подарок режиссерской лаборатории по современной российской прозе, которая прошла в конце августа.

«Это была мучительная, но школа»

Премьерой в эти выходные отметился и Архангельский молодежный театр — а скорее даже сразу тремя. Сложный, экспериментальный, межпространственный спектакль по роману Саши Соколова «Школа для дураков» труппа «молодёжки» сыграла сразу на трёх площадках — в гостиной, на основной сцене и даже в подвале.

Спектакль «Смерть Норвегова» для архангельской публики сочинил творческий квартет: режиссер Николай Дрейден, один из соавторов облюбованного архангелогородцами на последней «Европейской весне» «Лёньки Пантелеева», хореограф Полина Митряшина, художник и режиссер Павел Семченко, а также композитор и актер Сергей Азеев.

Три площадки оказываются для зрителя своеобразными тремя путями. По какому идти — решает жребий. В эту атмосферу игры с будущим затягивает с самого порога — гость театра должен был выбрать мешочек для обуви, цвет номера на котором указывает, в какой зал попасть, какую историю смотреть.

Нам выпадает зеленый, а вместе с ним и самая необычная локация, побывать в которой в один вечер удастся не более чем 15 пришедшим в театр. Замкнутое, душное пространство небольшого подвала театра, заранее окутанное дымом для антуража, как нельзя лучше погружает внутрь бесконечного диалога с самим собой ученика Такого-то — героя романа Соколова.

Спектакль молодежного театра при этом назван «Смерть Норвегова», то есть смерть учителя географии ученика Такого-то — Павла Норвегова. Действие в подвале разворачивается скорее вокруг личности этого мечтателя-босяка, который, по всей видимости, уже умер, но жив в голове своего ученика.

Роль Норвегова — вовсе не бесплотного — исполнил в спектакле петербургский актер Сергей Азеев. В «молодёжке» обещают, что артист будет задействован в спектакле и на дальнейших показах. Ввод в сложное, нелинейное, фрагментарное повествование, каким делает спектакль проза Соколова, происходит благодаря Азееву. Он появляется в подвальной комнатке первым — и опорной точкой всего происходящего. Он представляется — Павел Петрович Норвегов, у него есть маленькая дача, ученики, любимая, враги-коллеги. Эти акцентированные моменты реальной жизни уже не существующего человека, раскиданные по спектаклю, дают направление для зрителя, но и не лишают происходящее специфичного внутреннего монолога.

Пространство этой импровизированной сцены намек на эфемерность происходящего делает более явным. Неисчислимые коробочки, сложносочиненная рама с множеством окошек, детский трехколесник, примостившийся в углу, нарочито выставленные наружу подвальные коммуникации и постоянная дымка над всем этим придают всему налет иллюзорности, нереальности. И этот визуальный эффект очень затягивает — позволяет плыть вместе с ходом спектакля, вместе с тем погружаться и в свои воспоминания.

Благодаря этому настроению всеобщего воспоминания внезапное сюрреалистичное хоровое пение (например, заговорщиков, желающих быстрее уволить Норвегова) или пластические вставки не отвлекают — как во сне да и как в жизни в мирный бег времени врывается и не такое. Чем наш мир, хочется спросить, от того, что порождает воображение ученика Такого-то?

В финале этой подвальной части действие разрозненное, но все-таки соединимое в стройный ход событий вдруг оборачивается полным хаосом, центром которого остаётся всё же Павел Норвегов. Тот, кто был единственной опорой, вдруг словно магнитом начинает притягивать к себе вещи, звуки, запахи... и воспоминания обо всем. Осязаемый мир становится вдруг просто впечатлением, переживанием — но в памяти он остается навсегда.

Завершается спектакль для зрителей всех трех локаций в одном месте — в главном зале театра, на то ли настоящих похоронах учителя-географа, босяка и мечтателя, то ли на прощании с частью окружающего нас мира, с его штампами, обывательскими чертами.

После себя «Смерть Норвегова» оставляет наивное, но стойкое желание прочитать «Школу для дураков» — взяться за роман впервые или вновь перечитать.

После премьерного показа художественный руководитель Архангельского молодежного театра Виктор Панов заметил, что подобного формата постановки на Северо-Западе России еще не было, но новым такой опыт оказался не только для зрителей, но и для самих артистов:

— В нашем театре нет ничего случайного, и мы всегда открываем что-то. У нас был иммерсивный спектакль, ставил Максим Диденко. Теперь это открытие. В «Гоголь-центре» Кирилл Серебренников делал сказки Афанасьева — там было три дороги, потом Диденко тоже делал что-то подобное, Дмитрий Брусникин делал. Мы сделали впервые — это была мучительная, но школа для нас. Наш друг Пётр Мамонов как-то сказал, что искусство не переделывает жизнь, но искусство заставляет мыслить. И я даже вспомнил моего любимого Брехта: «Сейчас главное — научить человека мыслить».

У пановцев в этом году ожидаются восемь премьер: ставить в Архангельск приедут Джулиано ди Капуа, Антон Адасинский, которые в этом году покоряли зрителей на фестивале уличных театров. А также вновь поработают с труппой режиссеры Максим Соколов, Искандер Сакаев и Инсур Казакбаев. Сам Виктор Панов займется обновленной версий спектакля «Не любо — не слушай».

Напомним, что 5 октября свой новый сезон начнет и Архангельский театр кукол. В наконец открытом после длительной реконструкции родном здании кукольники представят спектакль «Кукольный балаганчик. Дон Жуан в Венеции» для взрослых зрителей, для малышей премьеры состоятся в выходные дни — это будут «Три медведя» и «Волшебный колокольчик».