Со скальпелем и блендером в руках: кто и как спасает от смерти старые книги в стенах Добролюбовки

Книгу можно купить в книжном магазине или заказать через интернет — тогда она будет лежать в руках вся новенькая и красивая. Ну а если нам нужен раритет? Кто-то поищет у букинистов, но большинство все же пойдет в библиотеку, где многостраничных свидетелей истории бережно хранят. Кто помогает книге сохранять свой облик, спасает её от «разрушений» времени и неаккуратных читателей, корреспонденты 29.RU узнали у специалистов Регионального центра консервации документов и сохранения книжных памятников, который работает в Добролюбовке.

Путешествие в книжный мир мы совершили в преддверии Всемирного дня книг и авторского права, который отмечается как раз сегодня, 23 апреля. Первое, что отличает специалистов центра, — они фанаты своего дела и без книг жизни не представляют. У них сразу два направления работы: отдел из пяти человек занимается всем, что связано с реставрацией и ремонтом книг; ещё двое сотрудников изучают книжные памятники Архангельской области.

Заведующая центром Наталья Лихачёва рассказывает, что ежегодно им удается отреставрировать около 800–900 листов. В штате есть свой реставратор, но заниматься ему можно далеко не всеми работами — всё зависит от категории. Прямо в Добролюбовке реставрируются книги, выпущенные не ранее XIX века. Одну из книг, находящуюся в процессе реставрации, Наталья показывает — многие листы уже приобрели цельный вид и линии разрывов можно разглядеть лишь на свету.

— В первую очередь реставрируем краеведческие материалы, которые можем потерять безвозвратно. Например, бумага в 1920–1930-е годы использовалась очень ломкая, хрупкая, желтая. Её нужно успеть привести в порядок, — поясняет наша собеседница.

Реставрация — длительный процесс, который может затянуться и на целый год. Сначала специалисты проверяют кислотность бумаги с помощью специального прибора — pH-метра, потом листы промывают, сушат, если есть необходимость, то могут отбелить, поврежденные места реставрируют равнопрочной бумагой. Потом всё восстановленное складывают тетрадочками, прошивают вручную, то есть делают переплет. В самом конце решают, нужна ли обновленной книге обложка или достаточно положить ее в контейнер из бескислотного картона.

Книги в возрасте до XIX века Архангельск направляет мастерам-реставраторам высоких категорий в федеральные центры. Такова история восстановления синодика Свято-Троицкого собора, который был написан в 1709 году. Эту увесистую книгу с яркими иллюстрациями отправляли в Российскую национальную библиотеку — там ей укрепляли чернила и краску на акварельных рисунках.

— Синодиков с такими текстами и иллюстрациями существовало три. Один был в Михайло-Архангельском соборе, он написан в 1719 году, но не сохранился. Второй синодик я недавно описывала в Государственном историческом музее в Москве. У него нет предисловия, как у нашего. Принадлежал он Афанасию, первому архиепископу Холмогорскому и Важскому. Синодики переписывали на заказ, и наш экземпляр вложили в собор, когда в 1709 году начали его строить, — рассказывает о важной для центра книге Наталья Лихачёва.

Дополнялся синодик вплоть до XIX века. Последние листы, которые в него уже вшивались, — бумага архангельской фабрики Ивана Демидова, которая располагалась на реке Мечке.

Многих сотрудников в центре обучали с нуля

Реставратор здесь всего один, но над внешним видом книг трудятся пять человек. Двое работают только над переплётами, что тоже требует высокой концентрации, точности и аккуратности. Когда мы пришли, за одним из столов сотрудница центра Татьяна Симерик работала над совсем еще новым изданием — романом «Авиатор» Евгения Водолазкина. Книгу издали в 2018 году, но уже успели зачитать.

На столе с «Авиатором» соседствуют самые простые предметы — канцелярский нож и линейки. На работу уйдет несколько часов. Татьяна Павловна рассказывает, что в месяц успевает поработать над 16–18 книгами: некоторые достаточно просто проклеить и положить под пресс, у других приходится вручную сшивать блоки.

Татьяна Симерик работает в центре около семи лет и всем технологиям книжного ремонта училась прямо здесь — с нуля.

— Я попросилась, и меня взяли. Раньше никак с этим профессионально не была связана, всему научили прямо во время работы. Мне всегда нравилась работа с книгой: детские книги когда-то дома переплетали, — вспоминает женщина.

За другим столом над переплётами трудится Александра Шестакова. Девушка окончила САФУ по специальности «издательское дело». В центре проходила практику и хорошо себя проявила. На ее столе диковинных инструментов больше: здесь и плоская стека из кости, и даже скальпель. Последним удаётся аккуратно отделить от обложки листы, с помощью которых она соединяется с книжным блоком, а стека помогает прогладить места склейки.

Среди других необычных инструментов у сотрудников центра, например, блендер. Это не ноу-хау архангельских мастеров: прибор, который привычнее увидеть на кухне, реставраторы используют для измельчения бумажной массы.

Из крупных предметов обстановки в Региональном центре консервации: несколько резаков и прессов, бесчисленные рулоны бумаги и металлические решетки для просушивания бумажных листов. Вдоль одной из стен расположилась большая раковина, под которой спрятались несколько пятилитровок с водой, дистиллятор и стеклянный шкаф с разными колбами и баночками с реагентами внутри — прямо как на уроках химии в школе. Всё это, поясняет Наталья Лихачёва, нужно для разброшюровки книг, очистки и промывки листов.

Ещё в одном кабинете, куда в уличной обуви, без масок и перчаток лучше не входить, проводится дезинфекция книг. В санитарные дни в Добролюбовке сотрудники центра спускаются в книгохранилище и ищут те книги, которые повреждены плесенью. Как правило, ее легко можно обнаружить — появляется пигментация или налёт.

— У нас нет специальных научных исследований. Но микробиологические повреждения мы можем определить. Мы сразу изымаем такие книги, чтобы не было поражения других документов. Уносим их в отдельном помещение, где только столы и оборудование для дезинфекции, — пояснила Наталья Лихачёва.

Кстати, и процессы дезинфекции сотрудники центра освоили самостоятельно. Всё благодаря тому, что раньше финансирование было гораздо больше. Центр создали в 2006 году, он стал участником национальной программы по сохранению библиотечных фондов.

Финансирования по программе помогало обучать людей с нуля, проводить мастер-классы или выезжать в разные музеи страны, чтобы описать книжные памятники из их фондов. Сейчас программы нет, и специалисты чаще консультируют дистанционно, бывает, что и памятники проходится описывать по фотографиям, высланным по электронной почте.

Жизнь, которую нужно сохранять

Наталья Лихачёва вспоминает, что сама пришла в библиотеку в 2001 году — в сектор редкой книги. С тех пор «болеет» изучением книжных памятников.

Из футляров из бескислотного картона один за другим она достает раритеты — самая ранняя рукопись из фондов, псалтырь XVI века, самая старая печатная книга библиотеки 1551 года, обернутая в пергамент. О них наша собеседница говорит с гордостью:

— Состояние у неё — будто вчера вышла со станка. Бумага до 1830 года была ручного производства. Поэтому при соблюдении санитарно-гигиенического и температурного режимов книжные памятники хорошо сохраняются.

Изучением книжных памятников занимаются два человека. Одна из последних находок — атлас знаменитого мореплавателя и исследователя Арктики Фёдора Литке.

Атласом в центре заинтересовались год назад. Редактор романа «Книжники» писателя Михаила Чернокова, уроженца Архангельска, обратилась с просьбой поискать в фондах Дборолюбовки этот атлас. О нем она вычитала в одной из сцен романа, где библиофил увидел его у своего знакомого и, не выдержав, взял в руки, с любопытством начал изучать. Представить такое, конечно, сложно, ведь формат атласа — А2.

Его обнаружили в плохом состоянии в книгохранилище, дали библиографическое описание. Оказалось, что это шестой полный экземпляр в России. Он есть и в других библиотеках, но много где сохранился лишь фрагментарно. В Архангельске же у атласа не хватает всего двух последних листов. Специалисты центра промыли, высушили и отбелили его. О процессе сняли даже небольшой фильм.

Завершая разговор, наша собеседница уже сама говорит о том, что в их центре задерживаются надолго только те люди, которых работа с книгой захватывает. Несмотря на то, что у них нет сейчас большого финансирования и возможностей постоянно совершенствоваться в своем деле, исследовательский пыл побеждает:

— Попробуйте сейчас найти букварь 1980 года издания, по которым еще мы когда-то учились. Ведь не найдешь. А это наша жизнь, которую мы должны сохранять. Нужно иметь исследовательский ум, нужно сидеть долго, если это сложная рукопись. Но лично я не представляю, чем бы ещё могла заниматься.