Не папа студента, а сам учится: как военный моряк из Архангельска в 45 лет поступил на художника

В 45 лет Александр Яшков пошёл учиться живописи. Его не смущал статус самого взрослого студента колледжа искусств. До этого почти 24 года архангелогородец отслужил во флоте. Свою первую выставку Александр Яшков организовал в Холмогорах — просто чтобы не отлучаться далеко от воинской части. Пока нёс вахты, читал книги по истории искусства и делал наброски в блокноте, с которым не расставался. Мечта Александра исполнилась — он участвует в выставках, теперь у него своя мастерская, где он работает сам и обучает живописи других.

Когда в государстве неразбериха, не до искусства

Кадровым военным Александр Яшков стал не из большой любви к армии. После лесотехнического техникума он прошёл «срочку» и избавился от иллюзий насчёт военной службы. Но уходил в армию в одной стране, а демобилизовался уже в другой. Советский Союз распался, в новорождённом государстве Российском началась неразбериха. У Александра уже была семья — жена и маленький сын. А с работой было туго.

— Эта потерянность заставила меня вернуться в вооруженные силы по одной простой причине — там хоть какая-то была ясность и порядок. Я два года пытался адаптироваться к этой жизни, но если сказать, что жизнь тогда была тёмный лес, — это ничего не сказать, — вспоминает Александр. — Работал в разных местах. И матросом-коком работал на катере «Двиносплав», плоты таскали. Был художником-оформителем, вёл детские кружки. Только вышел закон о частном предпринимательстве — я устроился в первые кооперативы. И в лесу сучки рубил, на молевом сплаве работал. За один месяц получали 500 рублей, через месяц могли получать 100 тысяч. Зарплату периодически задерживали.

Почти 24 года Александр отслужил в военно-морском флоте: в Анапе, в Североморске, в Мурманске, в Холмогорах. В основном это были части, обеспечивающие связь и боевое дежурство во флоте. В учебном центре его готовили для работы на пограничном катере 205-го проекта «Тарантул», но корабельная служба была недолгой. Освоил водолазное дело, высотные работы, был дизелистом. Начал с курсанта, а увольнялся со службы старшим мичманом. Несмотря на такой опыт, военным человеком Александр себя никогда не ощущал.

— Не только в вооружённых силах дураков хватает, их хватает везде, просто они там больше чувствуются. Вот этот аспект службы меня всегда убивал, — считает он. — Если на «гражданке» мы можем себе позволить не выполнять что-либо, то на службе мы обязаны выполнять приказания. А они часто бывают глупыми. Но я ни о чем не жалею. Честно говоря, очень уважаю людей в форме, горжусь, что я всё-таки отслужил такой срок. Потому что без людей честных и преданных своей Родине, без патриотов не было бы вообще государства как такового.

«Это согревало интерес к жизни»

Александр понимал, что детские мечты о творчестве ещё долго останутся просто мечтами. Но совсем отказываться от них не хотел. В школе по рисованию и черчению он получал пятёрки. Но возможности развивать эти способности не было. Александр рос под Архангельском, в посёлке Боброво, где не было художественной школы. Только в 16 лет удалось попасть в изостудию при лесотехническом техникуме, куда он поступил.

— А потом всё творчество замкнулось на мне. И распространялось только на моих знакомых, друзей и родных. Для меня это был тот мир, который я для себя открывал всю жизнь, это чудо. Когда у тебя получается лучше, чем у других, когда находишь средства самовыражения, — это как наркотик. Хочется снова и снова возвращаться к этим ощущениям, — говорит Александр.

В свободное от службы время, которого почти не было, он садился в уголке за диванчиком — там была его «мастерская». В наряды Александр ходил с блокнотом и альбомами. Читал книги об истории искусств, о техниках живописи и графике, о художниках — не для общего развития, а на перспективу — он планировал учиться. На хобби, которое было смыслом жизни, не хватало не только времени, но и денег. Вплоть до середины 2000-х годов довольствие военным выплачивали с перерывами — иногда его не было по полгода. Спасались тем, что вырастили на даче, ходили на охоту и рыбалку, кто-то занялся торговлей. Вот в такой атмосфере Александр пытался творить.

— Честно говоря, в нелёгкие моменты жизни это меня поддерживало, согревало интерес к жизни вообще. Потому что иногда интереса к жизни не было, — замечает он. — Но у меня благодаря нетривиальному пути всё-таки есть преимущество перед другими художниками — пожизненная стипендия, которая называется «военная пенсия». Мне необязательно выдерживать все капризы заказчиков. Я стараюсь писать то, что ближе к душе моей.

После выхода на пенсию Александр подал документы на отделение живописи Архангельского колледжа культуры и искусства. Не все сослуживцы поняли такой поступок, кто-то и у виска покрутил: «Взрослый мужик, надо о другом думать, а он в студенты подался».

«Девчонки звали меня Сашенькой»

Александр и правда считает себя немного странным — а что такого? Он наконец-то занялся тем, о чём мечтал всю жизнь. Месяц ходил на подготовительные курсы. На экзамен шёл без особой уверенности. Всё-таки конкуренцию ему составляли выпускники «художек». Конкурс был серьёзный — пять человек на место. Но поступил — и стал самым взрослым студентом за всю историю колледжа.

— Когда подавал документы в учебную часть, все думали, что я помогаю своему сыну или дочери. Я объяснял ситуацию, люди чуть-чуть удивлялись. Когда куда-либо приходил с девчонками-одногруппницами, например в музей, меня всегда встречали как педагога. Я говорил: «Нет-нет, я тоже на общих правах», — рассказывает Александр.

Он был удивлён: из 12 студентов — 11 девушек. А ведь всегда себе представлял профессию художника исключительно мужской. Однокурсницы сначала обращались к нему на вы и, похоже, побаивались, как заметил Александр:

— Я ситуацию поставил на ровную площадку: «Ребята, давайте так определимся. Я в тех же условиях, что и вы. Я такой же студент, что и вы. Что связано с возрастом, здесь не имеет никакого значения. Я так же буду получать двойки, сдавать долги, переживать и мучиться. Просто Александр или Саша». Девчонки потом звали меня Сашенькой. У педагогов особого отношения не было. Даже наоборот. Мне казалось, что у меня ответственности больше, потому что я старше. Не могу позволить себе того, что могли позволить девчата, хотя иногда хотелось — где-то опоздать, заболеть, какой-то зачет не сдать. Это даёт разгрузку человеку: немножко пошалили — и хорошо. Бывает же такое настроение. Я себе поблажку такую делать не смог.

Вдохновляло то, что теперь он среди единомышленников и говорит о тех вещах, которые понятны только им. А огорчало, что от искусства отвлекала зубрёжка лекций по психологии, философии, изучение английского языка, признаётся Александр:

— Всё хорошо в своё время. Учиться надо молодым. Постигать науки, пока мозг свежий, пока он легко впитывает. Когда человек имеет достаточно богатый жизненный опыт, все ячейки, видать, забиты другой информацией. Чтобы новое вбить, надо что-то пододвинуть.

В 2018 году он защитил диплом, а год спустя стал студентом Летней школы Академии художеств в Санкт-Петербурге.

Хеппи-энд случается

Первую выставку Александр организовал в 2009 году, когда служил в Холмогорском районе. Поблизости был краеведческий музей в Холмогорах, где разместили небольшую экспозицию — чуть больше 10 картин. С тех пор выставлялся в Архангельске, Северодвинске, Новодвинске, селе Ломоносово — насчитал больше 20 выставок. Учёба в колледже изменила его взгляд на то, как и что он делает.

— Моя любительская живопись или рисунок всегда сводились к отображению действительности — красоты природы или человека. Я пытался отразить то, что вижу. Сейчас я пытаюсь отразить то, что чувствую, — объясняет Александр. — Это другой подход. Моя аудитория тоже поменялась. Многим, кому нравилось моё ранее творчество, на нынешнее смотрят иначе. И я это понимаю, это правильно. И наоборот — той аудитория, с которой я сейчас общаюсь, не нравится то, чем я занимался как любитель. Но раннее творчество дорого мне, каждая работа навевает какие-то воспоминания. Я их от чистого сердца писал.

Он часто изображает север — его природу, людей. Его здесь крепко держат корни — он родился в Холмогорах, тут его семья и вдохновение. В холмогорской деревне Тройная Гора он построил дом, где на втором этаже оборудовал мастерскую — о ней он мечтал, когда писал картины в комнате за диваном. В путешествия он берёт краски и этюдник, устраивает пленэры. В архангельской квартире у него тоже мастерская, где он даёт уроки рисунка. Его ученики — это он сам: они тоже долго шли к своей мечте рисовать, потому что в детстве не сложилось. Кому-то творчество Александра покажется слишком традиционным — к современному искусству у Александра много вопросов. И всё-таки ему хочется написать ту работ, по которой его будут узнавать как автора. Хотя бы на родном севере.