«Никто не поможет, но надо быть оптимистом»: экономист о том, повторится ли дефолт 98-го

Двадцать лет назад архангелогородцы, как и все россияне, встретили один из самых тяжелых экономических кризисов. В 98 году сначала на денежных купюрах поубавилось нулей. А потом, хоть Борис Ельцин и обещал, что девальвации не будет, рубль обесценился и произошел технический дефолт. Многие сегодня с ужасом вспоминают задержки зарплат в те годы и «получку» по бартеру. Почему так произошло и может ли подобное повториться сегодня? Об этом мы спросили у заслуженного экономиста России из Архангельска, профессора Николая Залывского.

Ельцин обещал, но зарплату выдали едой

Наш спикер Николай Залывский хорошо помнит, как в 98 году архангелогородцы побежали менять рубли на доллары, но банки быстро закрылись. Он, как и большинство современников, получал тогда зарплату с задержками и экономил как мог, чтобы прокормить семью. Деньги по договорам за научные исследования было получить нереально — партнеры платили чем могли — как-то экономисту вместо наличных дали телевизор «Юность». Президент Борис Ельцин уверял с экранов, что рубль не обесценится, но вскоре правительство объявило о техническом дефолте. Людям стали выдавать зарплату с задержками, кто-то вместо денег получал продукты или стройматериалы. Цены выросли.

Профессор, несмотря на пессимистичные прогнозы своих коллег из других регионов, в грядущий дефолт и кризис такого же масштаба, как в 98-м, не верит. 29.ru спросил экономиста, может ли подобное повториться на фоне санкций и других проблем современной экономики России.

У каждого кризиса — свои предпосылки

— Для одних дефолт — реальная угроза, для других — пустяк, — рассуждает Николай Залывский. — Конечно, мы можем сегодня обратиться к событиям 1998-го, но история не может полностью повториться, у каждого кризиса — свои предпосылки. Термины сегодня экономисты используют те же, ядро проблемы — другое. 20 лет назад страна была не в силах обслуживать свой государственный долг, — прежде всего его внешнюю часть. В 92-м году Россия перешла к радикальной модели рыночной экономики — упали все показатели макроэкономики. К 97-му государству пришлось искать деньги из внешних ресурсов, накопился огромный государственный долг.

К этому всему в наследство власть получила последствия от разрушения СССР. Для погашения дефицита госбюджета правительство выпустило краткосрочные государственные обязательства, однако резервы Цетробанка были меньше в полтора-два раза суммы возмещения. Вторая волна пошла, когда банки обанкротились. Так что в 98 году дефолт дошел до юридического и практического воплощения — буквально за год экономика пошатнулась, изменилась покупательная способность доллара, упали цены на нефть, что отразилось на доходной части федерального бюджета.

«Не рассчитал и наш земляк — Кудрин»

— К дефолту мы пришли из-за действий федеральной власти, — считает Залывский. — Они не рассчитали силы. Проигнорировали возможную опасность. Реформаторы той эпохи слишком идеализировали поддержку со стороны Запада — «он же в нас заинтересован». В итоге государство было вынуждено заявить о техническом дефолте и ввести особый режим погашения государственных краткосрочных обязательств. Тогда некоторые банки просто приостановили деятельность, чтобы остановить падение рубля.

Правительство все-таки допустило обесценивание рубля практически в четыре раза. Именно девальвации и боятся сегодня наши современники.

В 98-м федеральные власти не сумели своевременно подготовиться к дефолту, по мнению Залывского. Он считает, что ответственность за это несут чиновники, которые и сегодня продолжают свою деятельность — это в том числе Анатолий Чубайс и наш земляк Алексей Кудрин. Сегодня он председатель Счетной палаты Российской Федерации.

— Они не взяли в расчет подобный зарубежный опыт, это произошло из-за отсутствия практики, так как жили в СССР. А во-вторых, идеализировали западные практики, — считает профессор. — И все-таки сегодня Россия находится в другом положении, гораздо более устойчивом, чем в те годы. В сравнении с тем периодом вырос ВВП — почти в десять раз. Тогда у нас был максимальный государственный долг, и не было ресурсов на их погашение. Сегодня Россия — одна из стран с наилучшими показателями госдолга, если сравнивать страну с ее обычным гражданином — это человек, который заплатил все самые большие кредиты и выдохнул спокойно.

Ситуация по госдолгу стала исправляться после 2000 года. Погасили часть советского еще долга, и все кредитные, набранные с 94-го по 98-й. Наш спикер не исключает, что в экономике может быть непредсказуемый поворот, однако еще одним индикатором, который воспрепятствует дефолту, считает показатели по государственному бюджету — в 98 году был дефицит. Сегодня, как он сам говорит, бюджет год от года растет.

— Динамика пополнения бюджета как федерального, так и Архангельской области, говорит о том, что пока что ничего не предвещает бурю на макроэкономическом поле, — считает Залывский. — При этом сегодня непростая геополитическая ситуация для большинства стран Запада, которые всегда были заинтересованы в подрыве макроэкономики России. Страну пытаются вытеснить с рынков, которые дают источники для формирования основного бюджета. Однако пока что климат для нас благоприятный — цены на нефть растут. Также у правительства накоплены мощные золото-валютные ресурсы.

«Я против прозападных страшилок»

В случае форс-мажора эти ресурсы нас и спасут — так считает экономист. А что может произойти? По его мнению, таким форс-мажором может стать усиление санкций США совместно с другими на жизненно важных рынках для России. Но даже если этому быть — такого краха, как в 98-м, по его мнению, все равно не будет.

— Николай Павлович, почему тогда в сети появляются обратные прогнозы?

— Думаю, их авторы — это аналитики западных банков. А наши прозападные политики эту идею подхватывают и подменяют понятия. Все что касается мировых рынков, переносят на Россию, хотя последние два-три года наша страна устойчиво развивается.

— То есть, по-вашему, это просто нагнетание обстановки в обществе?

— Да, это распространяют те, кто рад услужить режиму международных санкций. Я вообще против страшилок. Такие настроения не должны колебать настроения массового обывателя. Нужно сохранять оптимизм, несмотря на сложности в мировой экономике. Пусть экономика нашей страны занимает микроскопическое место, если сравнивать с Китаем или США — они увереннее плывут. Нам никто не поможет стать передовой экономикой мира. Однако Россия уже адаптировалась, на мой взгляд, к санкциям, мы стали более независимы от мировых рынков.

— Что мешает выйти к независимости?

— Стране нужны инновационные преобразования. Развитие отечественных технологий может сделать нас сильнее, к сожалению, эта сфера лично у меня вызывает наибольшую печаль. Об этом говорили все эти 20 лет, но на мировом рынке инноваций Россия представлена сегодня хуже всех из двадцатки индустриально-развитых стран. По машиностроительной продукции гражданского назначения наша экономика неконкурентоспособна. Мы зависимы от импорта. Если говорить про наш регион, хорошо, что успели обновить лесозаготовительные, целлюлозно-бумажные и пищевые предприятия. Худо-бедно, они могут поработать еще 5–10 лет. Надеюсь, к тому времени геополитическая ситуация успокоится.

Профессор Залывский уверен, что экономику создают живые люди, и сегодня стране не хватает идеологии служения обществу — каждый сам за себя, единого сознания — нет. Рассуждая об этом, он сформулировал термин «социокультурная онкология» — это хроническая болезнь нашего общества, в котором нет общих ценностей, мотивирующих трудиться на благо страны.

— Все эти мифы про дефолт рождают страхи. Люди боятся не за страну, а за свой кошелек, и отчасти их можно понять, — говорит Николай Залывский. — Однако государству сегодня не хватает идеологии, поэтому и барахтаемся в вакууме. Только тогда будут цели, а потом и международный авторитет.

Напомним, экономическая ситуация заметно ухудшилась в России еще в конце 97-го. Тогда быстро выросли ставки по кредитам и государственным обязательствам, стал падать фондовый рынок. Власти постоянно их повышали, пытались получить очередные кредиты в Международном валютном фонде и Всемирном банке. Долги росли, но этого было мало по сравнению с масштабом возникших проблем.

В январе 98-го Борис Ельцин подписал указ о деноминации рубля — все мы помним, как с купюр пропало три нуля. В том же году президент с телеэкранов заявил: «Девальвации не будет. Это я заявляю четко и твердо. И я тут не просто фантазирую, это все просчитано…». Однако уже через три дня правительство объявило о техническом дефолте. Кризис произошел в том числе и из-за растущего государственного долга, что угрожало банкротству страны.

Экономика России получила тяжёлый удар: в несколько раз обесценился рубль, упало производство и уровень жизни населения, резко подскочила инфляция. Руководство Центробанка сменилось, курс рубля стал полностью формироваться рынком. Простые люди это ощутили по росту цен в магазинах — на фоне массовой задержки зарплат еще и подорожали продукты. А вот владельцы крупных предприятий, несущие затраты в рублях, наоборот, стали более конкурентоспособными как на мировом, так и на внутреннем рынках. Кому кризис пошел на руку — так это олигархам. Однако есть версия, что именно свободное формирование курса рубля и облегчило накопление валютных резервов Центробанка, что помогло стране выйти из кризиса.