Сергей Трофимов (Трофим), композитор, поэт, музыкант, певец: «Я не смогу долго разговаривать – меня ждет еда и сон!»

Первое, что я услышал от его окружения, звучало безапелляционно: «Какое интервью?! Сергей не будет ни с кем общаться. Он теперь, если и общается с журналистами, то исключительно по предварительной договоренности, которая должна быть достигнута, как минимум, за неделю до встречи!»

Чуть позже, как говорится, после продолжительных и упорных сопротивлений «противника», приговор был слегка смягчен: «Ладно, так уж и быть: после концерта вы сможете с ним поговорить, но учтите – не более семи минут, железно!»

Все так и произошло. Некая Ольга, исполняющая функции, видимо, его администратора, и которая весь наш разговор простояла за моей спиной, не отходя ни на секунду и ловя каждое слово, прервала наш тет-а-тет ровно на седьмой минуте... No comments.

Я жду критики хорошей!

– Сергей, в свое время в этой же самой гримерке я общался с актером Андреем Федорцовым – знаете такого? (Мой визави неуверенно кивает.) После чего в заголовок нашего интервью поставил его же собственное высказывание – «Ряд журналюг я бы с удовольствием избил до полусмерти!» Я так понимаю, вы бы с удовольствием подписались под этим?

– Ну, как?... Слишком радикально, наверное. То, что общий уровень журналистики падает – это да. Впрочем, как и везде и во всем. А в дальнейшем она будет только еще хуже, я в этом уверен.

У нас же как нынче? Все больше под заказ. И этим все сказано… Анализа какого-либо я вообще в последнее время ни у кого не встречал. Так – лишь общие заметки о том, что происходит, и не более. А если и мнение какое проскользнет, то только то, которое угодно одной редакционной коллегии… А почему вы меня об этом спрашиваете?

– Да, дескать, обижены вы очень сильно на нашего брата. Я передаю вам слова вашего же окружения. Мол, дали вы где-то кому-то недавно интервью, его потом безобразно переврали… Поэтому-то вот и эта встреча висела сегодня на волоске.

– Не-е, ни в коем случае! Что на вас обижаться-то? Просто… Как бы вам сказать?.. Стандартные вопросы, в основном, задают, понимаете? Желтой прессе что надо? Только жареное – вынь да положи. А если не желтая, то звучит, как правило, только что-то, типа: «Ваши творческие планы?» И так далее, и тому подобное. Меня это удивляет – зачем же тогда, собственно, интервью-то брать?.. Зайдите уж лучше на сайт.

– Который, на секундочку, у вас абсолютно заброшен – новых новостей там нет с Нового года…

– (С воодушевлением.) А, знаете, чего я жду? Я жду критики хорошей!

– Не хватает?

– Не-а! Вдумчивой, нормальной критики. Но что-то вот как-то беда у нас с этим…

– А вы считаете, вас есть за что покритиковать?

– Любого человека есть за что покритиковать. Главное, чтобы критика была профессиональной.

И так же все было понятно?..

– Летом у вас выходит новый альбом…

– Должен, да. Большинство песен из него я уже вовсю пою на концертах. «Я живу в России» будет называться. Это моя оценка современного этапа жизни в нашей стране.

– Вам вообще комфортно живется в сегодняшней России?

– (Пауза.) Сейчас – да. Причем, в том, что вот мне комфортно, виноваты иностранцы, с которыми я хорошо знаком. Особенно англичане меня поразили. Дело в том, что они стали понимать, что такое Россия для мира. Раньше же они как к нашей стране относились? Империя зла, все это вечное русское раздолбайство, тотальный «авось», непредсказуемость… А теперь?

Понимаете, большой процесс идет в мире. С помощью технического прогресса люди вырвались из рамок… хлеба насущного, скажем так. Сплошная идеология тотального потребления обуяла сегодня мир – по-другому не скажешь! Ну ведь так? А она не ведет никуда, и мыслящим людям это понятно...

Поэтому и ищутся сегодня пути выхода из этой ситуации: от радикального ислама до, скажем… бхы, бхы всех этих товарищей – да? – которые у нас на Тибете заседают. Так вот православие – это один из путей, одна из систем, которые могут в современном мире и человеке сохранить духовное начало. И это, слава Богу, западные товарищи, причем обладающие капиталом, стали понимать.

Не знаю, я у России теперь с новой силой вижу какие-то светлые перспективы. Жаль, конечно, что пожить в те прекрасные времена уж не придется, это понятно, но… Тем не менее, они появились.

– А вы, кстати, ходили на выборы?

– Я – нет. (Улыбаясь.) Я на гастролях был. А во-вторых, вы понимаете… и так же все было понятно?.. Это как анекдот один такой есть из советских времен. Стоит мужик у метро и втихаря раздает прохожим какую-то газету. Все подходят, не глядя, суют ее себе за пазуху, и быстренько удаляются. Потом вдруг один возвращается, говорит: «Слушай, брат! А у тебя ж там ничего не написано…» А тот в ответ молвит: «А зачем что-то писать? И так все ясно!»

А это святое!

«Еще пара вопросов – и все!» - слышу я за спиной.

– Какие строгости, Сергей, однако в вашем «королевстве»…

– Нас просто ужин ждет. И сон.

«А это святое!» – раздается смех за спиной.

Мы все умрем – и это успокаивает!

– Песни пишутся?

– Ну да.

– О чем сейчас хочется писать?

– О добром о чем-то…

– Не только мое наблюдение – в вашем репертуаре гораздо больше грустных, печальных песен, нежели, как говорится, задорных да разухабистых. С чем это связано?

– (Пауза.) Не знаю… То ли возраст. То ли осознание того, что наш век все-таки конечен… На земле, я имею в виду. (Пауза.) То ли уже слишком много накопилось прожитого… Что не вселяет оптимизма, да?.. Ну вот, в общем, как-то так.

– Но это не кризис среднего возраста.

– Нет, нет… Мы все умрем – и это успокаивает! (Смеется.)

Слушаю Челентано, смотрю «Русалку» и читаю апокрифы

«Так, все – заканчиваем!» - подводит черту голос «за кадром».

– Маленький блиц! Музыка, которую сами слушаете с удовольствием?

– То, что в машине играет – последний альбом Челентано. София Эллис Бэкстер. И группа «Фиа Фэктори».

– Кино из последнего, что оставило след в душе?

– «Остров»… «Русалка».

– Что читаете сейчас?

- Сейчас именно? Собрание апокрифов, не вошедших в каноническое Евангелие.

P.S. Уже на ходу

– И все-таки, Сергей, чувствуется ваше, мягко говоря, прохладное отношение к масс-медиа…

– Вы знаете, вот если б у меня был отдельный какой-нибудь день или, например, выходной для общения с прессой – я бы с удовольствием. Но после концерта, после 200-километрового переезда из города в город, да еще и спортзала…

– Ну да, а сразу после приезда и репетиции вы играли в футбол прямо в гримерке – какое там интервью?!.. Каждый день спортзал?

– Ну да. А как иначе?