Ирина Мирошниченко, народная артистка РСФСР, певица: «Я сама себя не люблю... И никогда не любила»

Она обожает классическую музыку, живопись и литературу. Любит творчество Гайдна, Шопена, Чехова, Фолкнера, Хемингуэя, прекрасно разбирается в картинах фламандских живописцев. Тонко чувствует стиль, любит и умеет создавать вокруг себя атмосферу красоты и элегантности.

Из анкетных данных о пристрастиях актрисы: блюдо – мамины оладушки; напитки – виски «Баллантайн» и свежевыжатый морковно-яблочный сок с пеной; книга – «По ком звонит колокол» Хемингуэя; фильм – «Схватка»; место на планете – Москва; автомобиль – Mercedes; парфюм – Angel от Mugler; косметика – Jacques Dessange; одежда – в свободном стиле и от Марины Ринальди

От природы у Ирины Мирошниченко каштановые волосы. Однажды, собираясь на первые пробы на «Мосфильм», она решила поэкспериментировать с внешностью и помыла волосы отваром ромашки. Новый оттенок очень пошел молодой актрисе. Так она стала самой известной блондинкой советского кино.

– Ирина Петровна, у вас образ удачливой женщины, можно сказать женщины-победительницы...

– Прекрасно, что кажусь такой! Зачем всем знать про мои проблемы? Я рада, что многим женщинам этот мой победный блеск в глазах помог в жизни. Они красили раскосо глаза, осветляли волосы. Никто не знал, что я сама себя не люблю... И никогда не любила. В этом моя беда. Завидую людям, которые себя любят. А ведь я действительно Лев по гороскопу. Мечтаю быть очень сильной, чтобы сил хватало на все-все... Мечтаю не стареть... Огромное количество фантазий. Иногда сама себе придумываю роль, сижу дома, репетирую, рыдаю...

– Как сами считаете, вы больше театральная или киноактриса?

– Кино очень рано вошло в мою жизнь. Но поскольку я все-таки была театральной актрисой, то кино у меня было вторично, хотя это и парадоксально. Кино приносило и приносит популярность намного больше, нежели театр, но все равно я была склонна больше к сцене. Я понимала, что это мой дом, это моя судьба, при всем том, что было время, когда кино разрывало меня на части.

– Ирина Петровна, где-то читала, что девочкой вы мечтали побывать в Париже «и хоть кончиком пальцев дотронуться до незнакомой жизни». Как вас встретила Франция, когда вы туда все-таки попали?

– Это было на кинофестивале в 70-е годы. Я вышла на сцену, меня представляли, в зале сидела совершенно расфуфыренная парижская элита и, естественно, разные представители разных посольств. Вышел человек, который объявил: сейчас я вам представлю… что-то там говорил про советское кино и потом, встречайте – Ирина Ми…ры-ро..ре..ченко. Они похлопали, я вышла, тихо, набравшись смелости – но сейчас я понимаю, что наглости – сказала: «Я понимаю, что моя фамилия очень трудная и длинная, но я постараюсь, чтобы через некоторое время, когда я приеду к вам снова, мою фамилию вы выговаривали легко». В зале овация. Такая нахалка молодая была!

– Ирина Петровна, как вы сами считаете, все, что было задумано в молодости, случилось?

– Что-то свершилось, что-то нет, что-то сбылось, что-то не получилось. Наверняка была масса ошибок, потому что жизнь прожить без каких-либо ошибок и каких-то погрешностей невозможно, нет идеальных, совершенных людей. Но мы всегда к этому должны стремиться. Я так старалась и стараюсь жить.

– Ваша внешность всегда вызывает восхищение как у мужчин, так и у женщин. Как вам удается так прекрасно выглядеть?

– Всегда, в трудные или легкие периоды жизни, женщины должны за собой ухаживать и держать в форме. У меня же это связано еще и с профессией. Я не имею права плохо выглядеть. Я могу быть уставшая, не в лучшей форме, но, если раздастся звонок и скажут, что у меня будет концерт, то я быстро приведу себя в порядок и через час буду стоять на сцене – так, как будто я весь день отдыхала в салоне красоты. Я все время загружаю себя работой, забиваю себя в какой-то сумасшедший ритм. Я могу жаловаться, стонать, как я устала, как мне плохо, но я не хочу из этого ритма выходить.

– Что для вас понятие «любовь»?

– В своей актерской судьбе я всю свою жизнь играю женщин, которые любят, страдают, ждут или ищут любви. Практически все семь чеховских ролей, все мои роли современного репертуара, все героини фильмов, которые у меня были – это одна и та же Женщина, которая любит, страдает, ждет, теряет, находит... Все эти роли написаны, созданы из любви, во имя любви и о любви. Чтобы сыграть такое, сами понимаете, нужно это уметь понимать и чувствовать. Думаю, что какими-то похожими качествами я обладаю.

– У нас с вами такое женское интервью получается, но не могу не спросить: с возрастом, хотим мы того или нет, на лице появляются морщины. Как вы с ними боретесь?

– Разумеется, я ухаживаю за собой, но старею, так же, как и все. Хотя внутренне я ощущаю себя молодой. И может быть, это внутреннее ощущение дает мне и мой внешний вид. Сейчас очень развита пластическая хирургия, и многие ложатся под нож. Не скрою, я тоже подумывала об этом, но когда мне рассказали, что будут со мной делать, я оттуда вылетела, как будто у меня горели подметки. Я просто стараюсь не замечать своих морщин. Вижу, что они есть, но отношусь к ним спокойно. Потому что обмануть законы жизни нельзя. Я знаю, что у меня очень меняющееся лицо. Если какая-то неприятность или, не дай Бог, беда, то оно у меня скукоживается, и я становлюсь какая-то совершенно другая – опущенная, потерянная, я не я. На лице отражается все, что у тебя внутри. И ни одной операцией этого скрыть нельзя. Поэтому, если на душе у тебя счастливо, спокойно, хорошо, если ты хочешь творить и радовать людей и излучаешь добро – это и на лице. И тогда все морщины как-то стираются.

– В народе бытует мнение, что некрасивых женщин не бывает…

– Мне кажется, что все женщины в принципе прекрасны... У каждой есть своя изюминка, свои достоинства – надо лишь уметь их подчеркнуть, уметь их культивировать. Это очень важно. Сегодня для этого есть все возможности. При этом они не требуют таких уж больших затрат. Например, до того, как перейти на французскую косметику, я очень долго пользовалась отечественным кремом «Янтарь», который когда-то стоил всего 38 копеек. Это очень хороший нейтральный крем. Сегодня сделан огромный шаг вперед в этой области, есть специалисты, которые занимаются созданием имиджа. Я в силу своей профессии все делаю сама. Потому что профессионально гримируюсь уже в течение многих лет, потому что за плечами огромное количество спектаклей, фильмов, телевизионных программ. Я знаю, что мне нужно, и уже приходя на съемочную площадку, сразу говорю, как нужно поставить камеру, свет, какой нужен фильтр – это уже чисто профессиональное.

– Какой макияж вы предпочитаете?

– Очень легкий, я практически почти никогда не накладываю тон, у меня всегда живая кожа лица. Я только крашу глаза, губы, делаю прическу – и все.

– Ирина Петровна, знаю, что приемы у вас на даче славятся не только остроумно-изысканными беседами и непринужденной обстановкой, но и кулинарным изобилием, радующим вкус самых утонченных гурманов. Трудно представить вас, очаровательную леди с идеальным маникюром, возящуюся на кухне с тестом и пирожками...

– И с огромным удовольствием! Для меня домашние хлопоты – один из лучших вариантов отдыха и психологической разрядки! Кулинарные занятия возвращают меня в детство, пробуждают самые приятные воспоминания. Колдовать на кухне меня учила матушка. Наблюдая, как ловко она стряпает, я старалась перенять каждое ее движение. И сейчас, стоит мне попробовать какое-нибудь новое блюдо, я сразу же пытаюсь повторить его дома...

– Поделитесь каким-нибудь рецептом.

– Суп «зимний» от Ирины Мирошниченко. Очистите и нарежьте свежие шампиньоны (10-12 шт.), цветную капусту (400 г), картошку и морковку (по 2 штучки). Поставьте на огонь эмалированную кастрюлю с водой и несколькими горошинами душистого перца, лавровым листиком и доведите до кипения. Потом положите картошечку, морковку, цветную капусту, грибочки. Ну и, конечно, нарезанную зелень – кинзу, петрушечку, укропчик, базилик – всего по чуть-чуть – и подержите на медленном огне под крышкой! Через полчаса готов замечательный, очень вкусный супчик, который нужно заправить сметаной и добавить немного лимонного сока.

– Вы сейчас часто поете, а как это началось?

– Можно сказать, с легкой руки Льва Лещенко. Он пригласил выступить в его юбилейном концерте. Мы с ним исполнили дуэтом песню композитора Андрея Никольского «Ах, как жаль…». Я познакомилась с Никольским, мы с ним записали 30 песен, выпустили несколько компакт-дисков, подготовили сольный концерт «Коренная москвичка» к 850-летию Москвы. С этой программой я объездила Россию, выступала в Нью-Йорке. Сейчас часто приглашают на гастроли – езжу с удовольствием. Я вообще пела с детства. Но тогда не было возможности себя реализовать, не придумали еще такие потрясающие проекты, как, например, «Фабрика звезд». В студенчестве исполняла песни на французском языке, который начала учить в шесть лет. Перепела репертуар Эдит Пиаф, Далиды, много французских песен.

– Давайте порадуем мужчин. Вы давно за рулем. Расскажите свою автобиографию. Можете определить свой характер как водителя?

– Это было... страшно сказать... в семидесятых годах. Началось все с «Москвича»-универсала. Я очень рано села за руль. Тогда очень мало было женщин-автомобилисток, так что я, наверное, была одной из первых. Потом у меня была «Лада»-трешечка, девочка такая, красненькая. Потом уже появилась иномарка, американская – «Плимут-воларе», которая крутилась вот так, одной рукой, очень легко. Из японских гастролей я привезла «Мазду» – села за правый руль... В дальнейшем был еще один «японец» – «Ниссан» с правым рулем. А потом пересела в «Мерседес» (126-я модель), и все. Менять не хочу, я его обожаю. Для меня он – оптимальный. Внутри нет ничего особенного, кроме очень хорошего мощного мотора. Абсолютно классический внешний вид. И он – мой друг. Что касается второй части вопроса, характер у меня абсолютно мужской. Мужской и профессиональный. Во мне нет – вернее, надеюсь, я от этого избавилась – женской глупости, того, что я ненавижу за рулем. Женщину за рулем определяю за километр. Вот не так давно стою около магазина, выхожу, смотрю – меня заперла машина. И понимаю, что это только женщина могла сделать, более того, я уже знаю, кто она социально, какая примерно у нее профессия и как она выглядит. Сразу же все понятно. И самое главное, я знаю ее реакцию: она никогда не скажет «извините», а будет говорить – вы что, не могли крикнуть погромче, что я вам мешаю!? Я понимаю, что лучше с такими не связываться и объезжать их за километр. А еще лучше, чтобы они никогда не ездили за рулем, пусть лучше рядом с кем-то. Но, увы, эта мечта неосуществима!

– Ирина Петровна, картинно красивые лица женщин, но без загадки. Ваше же лицо притягивает, в него хочется вглядываться. А сами для себя вы загадка или все о себе знаете?

– Очень красивый вопрос и много комплиментов, благодарю. Человеку всегда кажется, что он знает о себе все. Потому что он знает свои потаенные мысли. Какие-то глубины души, которые он, возможно, откроет только одному человеку на свете. Но бывают жизненные ситуации, которые преподносит судьба, Бог, может быть. Это могут быть твои ошибки, твои грехи, которые мстят тебе. Словом, ты сталкиваешься с неожиданной, незапрограммированной ситуацией, с которой вроде бы не можешь совладать. Тебе кажется, что ты себя знаешь – не выдержишь, не сможешь, не преодолеешь. Многие из-за этого ломаются, потому что считают, что эту вершину не возьмут. Но вдруг все-таки находятся какие-то совсем скрытые резервы, о которых ты даже не догадывался – они срабатывают, подсказывают верный ход. И ты делаешь этот шаг, может быть, не свойственный тебе. Человек всю жизнь себя постигает. Вот кому-то кажется, что он открыл любовь... А потом понятно, что он ничего не понял и ничего не открыл, и что она ослепит тебя впереди и так неожиданно, что ты этого даже не предполагал. Он не знает своих резервов, он все время или преувеличивает, или недооценивает свои возможности.

– Ирина Петровна, что для вас слово «учитель»?

– Учитель – самое высокое понятие, какое только есть на земле. Меня всегда учили. Более того – не просто учили с детства, а учат и по сегодняшний день. Я люблю учиться.