Николай Носков, музыкант, певец, композитор: «Если замужняя женщина что-то делает неправильно, то в этом виноват ее мужчина»

За плечами Николая Носкова участие во многих известных вокально-инструментальных ансамблях, в том числе в ансамбле «Москва» под руководством Давида Тухманова и популярнейшей группе «Парк Горького». Сегодня он является сольным музыкантом и, по его словам, именно та публика, которая слушает и любит его сейчас, и есть та самая, которую он всегда стремился завоевать.

– Николай Иванович, перед нашей беседой я перечитывала ваши интервью разных лет и пришла к выводу, что в СМИ не так уж много информации о вас. И ничего скандального. Наверное, вы нечасто общаетесь с прессой.

– Просто дело в том, что у меня нет цели присутствовать везде, тем более в скандальном качестве. Я за серьезные разговоры, интересные темы.

– Тогда, может, начнем с философии? Вот, например, стиль, в котором вы сегодня работаете, многие называют «философским роком»…

– Я не склонен ограничивать свое творчество рамками одного стиля. Никогда не придерживался какого-то стиля, всегда полагался только на свой вкус. Если кто-то из музыкантов сегодня назовет свой стиль чистым стилем, будет заблуждаться и врать. Сейчас в чистом стиле практически никто не работает. Каждый мой альбом отличается от предыдущего, но каждый выражает какое-то одно чувство и одно настроение. Так, альбом «Дышу тишиной» написан в состоянии покоя, а в альбоме «По пояс в небе» очень много разных эмоций…

– Кстати, правда ли что стихи «Дышу тишиной», на которые вы написали музыку, принадлежат заключенному?

– Да, мне девушка передала простую тетрадь в клеточку. 12 листов. Сказала, что ее муж в заключении в Сибири. Я открыл эту тетрадь и первые же стихи «Дышу тишиной» мне понравились. И я написал балладу. Кстати, мне часто ребята с зоны присылают стихи. Так что он не первый и не последний.

– И гонорар он за это получил?

– Я прописал его в авторстве, а уж доходят ли деньги из РАО в тюрьму…

– Раз уж заговорили о деньгах, Николай Иванович, а как много значит для вас финансовая обеспеченность?

– К материальному богатству я отношусь довольно спокойно и не стремлюсь заработать все деньги мира. Зачем? Богатство духовное гораздо важнее.

– А что вы имели в виду, дав своему последнему альбому название «Оно того стоит»?

– Все в жизни того стоит.

– Многозначный ответ. Говорят, после выхода альбома вы все внимание сосредоточили на работе в фильме о поэте Серебряного века Николае Гумилеве. Почему вам захотелось снять фильм именно о нем?

– Так получилось, что Гумилев постепенно завладел моими мыслями. Я начал писать музыку и почувствовал, что есть какая-то родственная тема с ним. А когда углубился в биографию, оказалось, что его детство очень похоже на мое. Он не родился гением сразу, как Пушкин. Он себя строил. На его примере я хочу рассказать людям о том, что такое героизм, какие внутренние посылы заставляют человека делать безбашенные поступки. Гумилев в этом смысле знаковая фигура, один из самых интереснейших поэтов Серебряного века. На его примере я хочу показать, что движет человеком, совершающим героические поступки. У Гумилева театральная маска превратилась в лицо, поза превратилась в смысл жизни, а увлечения – в профессию. Он очень интересный человек.

– Кто же будет режиссером фильма?

– Пока не знаю. Скорее всего, будет режиссер-постановщик и оператор в одном лице. Продюсировать буду я. В этом фильме я – идеологический вдохновитель, автор идеи и музыки…

– Так, может, вы и сыграете главную роль? Вы же говорите, что чувствуете внутреннее сходство с Гумилевым?

– Может, и так. Кстати, многие режиссеры и актеры, с которыми я заводил эту тему, именно на это и намекают.

– Вы снимались в программе «Две звезды». Хотелось бы принять участие еще в каком-нибудь аналогичном проекте?

– Нет. Эта передача мне ничего не дала. Я только время потерял. Понимаете, есть люди, которым доставляет удовольствие делать перед камерой то, чего ждут от них другие – плясать вприсядку, одевать костюмы зайчиков... Но им это идет. А мне – нет.

– Поэтому вы и не появляетесь на светских тусовках?

– Верно. Плюс ко всему, та манера поведения, которая там принята, не совсем мне подходит. Был один смешной инцидент, когда Алла Борисовна пригласила меня на свои первые «Рождественские встречи» с песней «Исповедь». Вот, помню, иду по дворцу спорта, а навстречу мне Борис Моисеев. И он падает передо мной на колени и при всем честном народе начинает изливать мне свою душу… Как-то все неуместно и неудобно получилось… С тех пор я настороженно отношусь ко всяким тусовкам. Там ведь уже после второго стакана начинается эпатаж… В общем, я стараюсь держаться в стороне от шоу-бизнеса. От него только одна головная боль! С некоторых пор у меня просто не стало особого желания общаться с большим количеством людей. Мой круг общения – мои музыканты, жена, дочь и несколько друзей.

– Но почему вы даже с друзьями не встречаетесь, например, из Scorpions, когда они приезжают в Россию?

– Они стали слишком много пить. И что странно, в ту пору, когда у нас с Клаусом Майне были дуэтные проекты, они еще так не пили.

– Но ведь можно встретиться и выпить по чуть-чуть?

– Не-не-не! Если с ними встретиться, то все упьются так, что мало не покажется никому.

– Вы поехали в Тибет, потому что там никто не соблазнял вас выпить?

– И поэтому тоже.

– Наверное, благодаря тем же индийским учениям, вам удается так молодо выглядеть в свои 55?

– Отчасти. Знаете, в свое время мне в руки попалась книжка «Толстой и Индия», где он своим полубарским-полукрестьянским языком объясняет вред курения, мясоедения, выпивания спиртных напитков. И, представьте себе, эта книга меня зацепила больше, чем индийские учения. Я взял и свободно бросил все свои вредные привычки. И вот, например, уже около восьми лет вообще не ем мяса.

– Из всего того, что вы говорите, Николай Иванович, создается такое впечатление, что вы очень хороший и правильный человек… А со своей женой Мариной, насколько известно, познакомились в ресторане. Моветон, однако!

– Это произошло молниеносно. Я вышел на сцену в ресторане, начал петь и увидел в толпе танцующих девушку. И понял, что это она, моя. Кстати, Марина потом рассказала, что почувствовала то же самое.

– Чем же она зацепила вас так, на всю жизнь?

– Она по-настоящему русская. Характер, верность, преданность, самоотверженность, красивая, вечно беспокоящаяся о любимом человеке.

– Супруга никогда не ревновала вас к сцене? Особенно в те времена, когда вы еще выступали с «Парком Горького» и от фанаток не было отбоя?

– Думаю, ревновала и до сих пор ревнует. Но она очень умело это скрывает. По крайней мере, у нас с ней на этой почве никогда не было никаких конфликтов. Я стараюсь не давать Марине поводов для ревности.

– Может, поделитесь с нашими читателями секретами семейного счастья?

Николай Иванович Носков родился 12 января 1956 года в городе Гжатске Смоленской области (ныне Гагарин).
Профессионального музыкального образования не имеет, но с малых лет участвовал в самодеятельных коллективах и уже в 14 лет как лучший певец на конкурсе Северо-западного региона получил первую премию. Благодаря врожденному таланту и трудолюбию Носков самостоятельно обучился игре на фортепиано, гитаре, барабанах и трубе.
Начиная с 1981 года, Носков выступал вместе с ансамблем «Москва». С этим ансамблем в 1982 году в качестве лидера-вокалиста и гитариста под руководством Давида Тухманова Николай записывается в альбоме «НЛО» на фирме «Мелодия». Позже был основным солистом ансамбля «Поющие сердца». С 1987 года в качестве вокалиста и композитора работал в легендарной группе «Парк Горького».
В 1993 году начал сольную карьеру, создав группу «Николай». С ней в 1994 году он записал альбом Mother Russia на английском языке.
В 1997 году продюсером Николая Носкова становится Иосиф Пригожин. В результате их сотрудничества выходит два диска – «Блажь» и «Паранойя». Среди самых известных песен певца хиты «Дай мне шанс», «Снег», «Это здорово», «Паранойя», «Я тебя люблю» и «На меньшее я не согласен».
Николай Носков участвовал в совместных проектах с большим количеством известных в мире музыки отечественных и зарубежных композиторов и музыкантов, в числе которых Александр Зацепин, Эдуард Артемьев, Джон Бон Джови и Клаус Майне (Scorpions).
Певец имеет в своей копилке множество музыкальных наград. Кроме того, он активный общественный деятель, лауреат премии «Овация» в номинации «Солист года» (1999 год), лауреат пяти премий «Золотой граммофон» (1996, 1997, 1998, 1999 и 2000 год), лауреат «Песни года» (1999 год), лауреат премии «Профи» (1992 год). За популяризацию русской классики (стихи Н.Гумилева, Б. Пастернака, В.Маяковского) награжден медалью «Ревнителю русской словесности» Общества пушкинистов (1999 год). С 1994 года – член общественного совета ГУВД Московской области. Певец награжден медалью МВД «За службу на Кавказе» (1999 год) и медалью Министерства обороны «За укрепление боевого содружества» (1999 год). В 2002 году учредил Благотворительный фонд поддержки этнической музыки «Дикий мед».
Николай Носков женат, у него 21-летняя дочь.

– Нет никаких секретов. Есть ошибки. Если замужняя женщина что-то делает неправильно, то чаще всего в этом виноват мужчина. Вот почему сейчас, к примеру, совершенно обесценилось женское тело? Потому что мужчина позволил ей начать раздеваться. Допустил ошибку. Все вредные женские привычки идут от мужчины. Если женщина пьет, курит, врет, сквернословит, значит, всему этому потакает ее мужчина. Попадет в другие руки – перестанет пить, курить, лгать и материться.

– Современные звезды взяли моду периодически громко жениться и скандально разводиться. Как вы к этому веянию относитесь?

– Считаю, что смена жен – это глупость! В конечном итоге мужчина женится на одной и той же женщине. Он бросает одну, ищет другую, находит такую же, как предыдущая, а то и хуже.

– В Википедии про вас написано: «Хобби музыканта – гончарное дело». Это правда?

– Правда. Гончарный круг – мое увлечение. Я хожу к своим друзьям, у которых он есть, леплю кувшинчики, фигурки разные, обжигаю их. Это очень расслабляет.

– Кстати, на тему «расслабления»: практически каждый ваш день рождения ознаменован сольной программой, большим концертом. Получается, что у вас праздник, а вы работаете…

– Мне еще в раннем детстве объяснили, что праздновать твой день рождения должен кто-то, а не ты сам. Так же как люди празднуют день рождения Бога. Тогда это будет правильно. У нас в доме главными торжествами всегда были Пасха и Рождество. Отец позволил мне праздновать дни рождения, когда мне исполнилось 14.

– Ваши родители были верующими людьми?

– Очень верующими. У нас в столовой в красном углу даже в советское время стояла икона Иоанна Предтечи. Моя бабушка держала очень строгие посты.

– Значит, вас воспитывали в строгости…

– Нет, отец меня вообще никогда и ни за что не наказывал. Хватало его взгляда. А маме, чтобы меня приструнить, достаточно было произнести: «Скажу отцу». Меня никогда ничего не заставляли делать. Поэтому так получилось, что все шаги в жизни я делал самостоятельно. Пожалуй, заслуга родителей как раз в том, что они давали мне возможность выбора, позволяли исправить ошибку и потом опять сделать выбор.

– У вас в детстве были прозвища?

– Догадайтесь. Меня всегда звали Носком, никакие другие прозвища не липли.

– Вы жили на родине Гагарина, в Гжатске. Наверное, как многие мальчишки, мечтали стать космонавтом?

– Из Гжатска мы уехали, когда мне было пять лет. Поэтому я не мечтал стать космонавтом. Меня тянуло в море, хотелось путешествовать...

– А ваша дочь Катя пойти по стопам отца и стать певицей не мечтает?

– К счастью, нет. Мало кто из музыкантов хочет, чтобы их дети занимались поп- или рок-музыкой. Если бы классикой, тут я не был бы против. А в эту клоаку мне не хочется ребенка отпускать.

– У вас очень сильный голос. А когда именно вы сами об этом узнали, опробовали его, прочувствовали? Когда захотели стать певцом?

– Я впервые понял, что пение – мой козырь, лет в девять. Помню, дико стесняясь, я спел на школьном концерте песню «Там, вдали, за рекой» и услышал… шквал аплодисментов, увидел слезы на глазах сидящих в зале женщин. После выступления ко мне подошел мой аккомпаниатор-баянист и сказал: «Парень, ты обладаешь тем, чем обладают немногие, ты можешь своим голосом воздействовать на людей. Никогда не забывай об этом». После этого мне постоянно хотелось как-то проверить свой голос, но я стеснялся, ведь кругом были люди. Мне было неудобно заорать ни с того ни с сего. Но я придумал, как быть: я ходил в речной порт и когда, краны начинали работать, я отрывался по полной программе.

– Вы поете, самостоятельно выучились играть на фортепиано и барабанах… Это все по наследству?

– Как сказать. У меня мама шикарно поет русские народные песни, отец в свое время занимался художественной самодеятельностью. Но такого, чтоб кто-то владел инструментом, не было. Я учился петь по записям западных исполнителей. По ним же изучал английский. Моими кумирами были Pink Floyd и Led Zeppelin.

– Во время службы в ВС СССР вы вроде бы играли на трубе?

– Да, когда нас привезли в часть, было построение и нас сразу спросили, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к музыке. Я сделал шаг вперед. За один месяц мне пришлось выучить несколько гимнов на трубе, потому что мы там встречали разные делегации.

– После армии вы работали с Давидом Тухмановым в ансамбле «Москва». Потом были основным солистом ансамбля «Поющие сердца». Но все равно большинство вас знает как вокалиста легендарной группы «Парк Горького». Почему же сегодня на своих концертах вы не исполняете песни из репертуара группы?

– А зачем? Чтобы соперничать с самим собой? Поймите «Парк Горького» – это бренд. И я не вижу смысла Николаю Носкову перебивать успех этого бренда. Этому и не бывать.

– Николай Иванович, а если честно, жалеете о том, что время «Парка Горького» прошло?

– Нет. Ведь во времена рок-н-ролла кайф был в чем? Ты выходил на сцену – народ орал. Ты пел – он орал. Ты замолкал – а он все равно орал. Можно было делать на сцене все, что угодно. И народ все равно остался бы доволен. Сегодня я стою на сцене и отвечаю за каждую ноту, спетую мною, за каждый вздох, за каждое слово. И вижу, что народ меня действительно слушает. Мне это очень-очень нравится.

– Вы смотрите на людей, которые приходят на ваши концерты? Каков он, ваш слушатель?

– Это публика, которая приходит не оттянуться, а послушать. На своих концертах я вижу людей самых разных возрастов – и детей, и пенсионеров. Балконы забиты молодежью.

– Чем современная молодежь отличается от молодежи ваших времен?

– Ничем. Люди есть люди. Сам человек как индивидуум никак не изменился. Изменился окружающий мир. Многие ценности тех времен стали другими. Некоторые из них обесценились вообще. Хотя лично я не вижу в этом ничего криминального. Как и в музыке все стало очень эклектично. Все повторяется в несколько измененном виде.

– Кстати, о ценностях. В свое время вы ездили в Гималаи, в Перу, в Тибет в поисках духовного учителя. Поиски увенчались успехом?

– Не увенчались, но закончились. Дело в том, что я понял, что в Индии настоящего гуру уже не найти. Теперь там одни бизнес-гуру, институт духовного наставничества опошлился, всем нужны только деньги. Кроме того, когда долго смотришь вдаль, то не видишь того, что под ногами. Сейчас душа получила свой опыт, я ее потаскал, поучил, пора переосмыслять поиски. И я ищу себя. Ищу в жизни, а не в искусстве. Существует два вида творческих людей – одни стремятся достичь каких-то высот в музыке, а для других главное жизнь, а музыка – это уже инструмент, который используется для выражения себя в этой жизни. Так вот я отношусь ко второму виду.