Снеговик, треска, кибас, или Почему у Поморья нет своего бренда

В новогодние праздники на набережной Архангельска открыл свои двери для детворы ледяной дворец. Слава богу, после декабрьской оттепели наступили морозы и ледяная избушка не растаяла, не оставила хозяина – снеговика – без крыши над головой. Впрочем, речь не о погоде.

Снеговик, как бренд Архангельска, а заодно и всей области, активно продвигается в регионе в последние годы. Даже в состав архангельской делегации на Олимпиаду его предлагали включить. Однако попытка официально закрепить за снеговиком статус символа кажется несколько надуманной: мол, должен же у нас быть какой-то узнаваемый образ, а тут как раз все логично – снег, зима, север, милый детский персонаж. Но, видимо, не хватает ему самоидентичности, каких-то черт, безошибочно указывающих на то, что родом он именно из Архангельской области, а не из Нарьян-Мара, Тюмени или Новосибирска, где тоже снега хватает.

С другой стороны, какой альтернативный символ Поморья можно предложить сегодня? На ум приходит «северная птица счастья», щепной голубок. Но сегодня Поморью придется долго и упорно доказывать права на него, поскольку красивую поделку успешно продают в сувенирных лавках по всей России без всякой привязки не только к нашему региону, но и к северу в принципе. Так что символ хороший, но, кажется, утерянный.

Кибас – берестяной крест, ставший символом года Поморской культуры, – не прижился. Хотя попытка была вполне достойной – и с Поморьем, и с морским промыслом, и с историей связан. Но элементу рыбацкой снасти не удалось «ожить», никто не поверил, что грузило невода воплощает в себе характер региона. Да и в сравнении с щепной птицей проигрывает – та стремится вверх, а кибас уверенно тянет вниз.

Пожалуй, хорошие шансы есть у белого медведя, который, как до сих пор считают южане, близкий друг и частый гость северян. Опять же в сказках Шергина и Писахова упоминается. И, хотя большинство северян белого медведя в глаза не видели, популярностью он наверняка бы пользовался. Однако, как и в случае с птицей счастья, есть момент растиражированности образа.

Есть у нас еще треска, не даром же северян трескоедами зовут. Но по мне так лучше семужка. Но какой уж это символ, это угощение. А учитывая тот факт, что местная семга в наших магазинах стоит дороже норвежской, семга сегодня не такая уж «наша», как хотелось бы.

Без всяких сомнений один из ярких претендентов Архангельской области – Соловки. Изображений Соловецкого кремля хватает и на сувенирной продукции, и в презентационных материалах на мероприятиях самого разного уровня. Но неужели единственное, что есть в нашем регионе, – это кремль, расположенный на архипелаге?

Говоря об Архангельской области, жители других регионов называют, как правило, следующие ассоциации: Белое море, белые ночи, рыбаки-поморы, северное сияние, Ломоносов. Собственно, все. Почему-то не приходят в голову ни алмазы, ни заложенная Петром первая в России судоверфь. Создается четкое ощущение историко-культурного разрыва: символы Поморья пришлого сегодня во многом неактуальны, а новые символы Поморья сегодняшнего пока не сформировались до конца.

И если уж нужно этот символ придумать, чтобы объединить Поморье под единым брендом – и туристическим, и торговым, и культурным, – то подходить к этому нужно более творчески. Тоньше, я бы сказал.

Ну не годится снеговик в бренды. Не может снежная фигура воплощать в себе все, чем мы сегодня живем. И треска тоже не годится.

Можно вообще махнуть на этот вопрос рукой, мол, нечего вымучивать национальную идею на местном уровне, сама оформится. Но есть риск, что не оформится, а Поморье со временем и вовсе перестанет вызывать какие-либо ассоциации кроме одной: «Кажется, это где-то на севере».