«Триумф» архангельского хамства

О серости и унылости жизни в Архангельске сказано предостаточно. Не имеет смысла лишний раз цитировать написанное и сказанное. Однако интересна деталь, товарищи: наш славный град у Бела моря спринтерскими темпами становится не только серым, но и грубым. И чем дальше, тем больше.

Старшее поколение архангелогородцев (ну, по крайней мере, его значительная часть) засвидетельствует, что еще пару-тройку десятилетий назад столица Поморья являла собой достаточно культурную среду. Еще бы – стабильно работающий порт, наплыв визитеров (в том числе и зарубежных), вполне воспитанная разновозрастная публика (как, впрочем, и во многих других советских городах). А теперь и время другое, и люди другие. И город, соответственно, тоже другой. Только вот переменилось все не в лучшую сторону.

Из личных наблюдений могу констатировать: хамят у нас сейчас по поводу и без поводу, везде и повсюду. На улицах, в транспорте (если, конечно, можно назвать транспортом свору пазиков, ездить на которых становится все опаснее), в магазинах, разного рода учреждениях и еще много где. И на каждом углу слышится мат-перемат. С чего у нас пошло такое озлобление – объяснения напрашиваются разные. Да, маленькие зарплаты, до безобразия грязные улицы, дух неустроенности и не слишком насыщенная культурно-развлекательная жизнь вносят сюда свою лепту. Но, думается, по России не одни мы такие. Однако ж по количеству выехавших (ну или, выражаясь откровеннее, сбежавших) мы уже который год значимся в лидерах. Ну, нет резона у народа оставаться на родной поморской почве.

Лично у меня половина однокурсников живет в Питере. Само собой, не все они там шикарно устроились, кто-то перебивается случайными заработками и стесненными условиями. Но зато атмосфера иная и граждане кругом деликатнее. Про северян прежде говорили, что они славятся спокойствием и дружелюбием. Нынче данное утверждение начинает вызывать большие сомнения, и лично я не готов за него поручится.

Складывается ощущение, что культурная прослойка горожан изрядно поредела – те, кто постарше, ушли в лучший из миров, те, кто помоложе, переселились в другие края. Остались те, кто остались. Ну и плюс, конечно, появляются «новоприбывшие» из глубинки. Архангелогородцы, значит, поближе к столицам и заграницам, а жители районов области – прямиком в Архангельск. Правда, урбанизироваться сельчане не слишком спешат: деревенская простота так и остается со многими из них. Выражается это сразу в нескольких составляющих бытия. Особенно удивили и вместе с тем рассмешили меня откровения знакомого сантехника, поведавшего, как иногда засоряются коммуникации во вверенных ему домах. Оказывается, некоторые жильцы, не столь давно переехавшие в город из глубинки, по устоявшейся привычке швыряют в унитаз не только использованные по назначению бумажки, но и тряпки, битое стекло и прочие непотребные вещи. Не хотят они взять в толк, что система фекального выведения в многоэтажке изрядно отличается от туалета прямого падения на селе…

Надо вспомнить, что наплевательское отношение к окружающей обстановке уже давно стало для большинства из нас привычным делом. Это тоже своего рода хамство, только в первую очередь по отношению к самим себе. И дело касается не только туалетов. Несанкционированные общественные туалеты, кстати, в Архангельске повсюду – и во дворах, и в подъездах, и на детских площадках. Все зависит исключительно от изобретательности господ, которых «приперло». А уж про горы мусора, которыми щедро «удобрена» городская территория, лучше вообще промолчать. Замечательный человек – Виктор Петрович Панов – в недавней беседе со мной довольно эмоционально отметил, что, ежели нашим людям лень бросить окурок или обертку в стоящую рядом урну, им самое место как раз именно в таком сером и грязном городе и нигде более. Трудно не согласиться с мнением знаменитого театрального деятеля.

Так что Архангельск верной дорогой идет к тому, чтобы называться обителью хама и хлама. Ну и, естественно, местом, откуда многие мечтают «свалить» без перспективы последующего возвращения. Из заезженного шутливого набора «доска-тоска-треска» к нам теперь применимо лишь среднее слово. Доски сгнили до основания, а треска уплыла, махнув на прощание хвостиком. Се ля ви, как бы метко выразились французы.