«Онкология — это Чужой»: наш земляк Роман Соколов о том, как борется за жизнь

С архангелогородцем Романом Соколовым мы встретились сразу на следующий день после сеанса химиотерапии — у него на работе. Фотоаппарат не достаю: на лице у Ромы после вчерашней процедуры выступили красные пятна, но он бодро улыбается: «Да ладно, это не самая жуткая побочка, скоро пройдет, я же не подросток, чтобы из-за этого загоняться». Уже несколько месяцев он борется с болезнью, о которой знает сегодня вся область. Чудо это или силы интернета — на сторону Ромы против рака встали сотни наших земляков.

— Это такая грань тонкая, — говорит он, покручивая в руках карандаш. — С одной стороны, я в шоке, что сотни обычных людей со своими финансовыми сложностями помогают мне — незнакомцу. С другой — как я благодарен, не передать. Не ожидал, что мир так ко мне развернется. И как было бы любому человеку, наверное, мне — неудобно. Никогда ничего не просил ни у кого, группу помощи открыли мои друзья, но не могу сказать этому делу «стоп». Жить хочется.

Все, кто следит за судьбой Ромы Соколова в интернете, знают — «химиотерапия помогает». Эта фраза большими буквами написана в группе помощи, которая за три месяца собрала больше 900 человек. За это время было собрано больше двух миллионов рублей, проведены благотворительные концерты, написаны журналистские тексты. Все обсуждают Рому — близкие и незнакомцы, а он в этой группе — редкий гость.

— Я не то чтоб писать, читать о себе не могу почему-то, — признается он. — Как будто не обо мне. Как-то посмотрел там свои фото. И знаете, даже приободрился. Совсем ведь тощий был. Глаза были ввалившиеся. А сегодня-то у меня даже жирок появляется. И аппетит есть — а это очень важно.

Такого результата удалось добиться благодаря поддержке в интернете, но это только начало большой борьбы против одной из самых таинственных болезней.

Первые признаки недомогания Роман Соколов почувствовал еще весной 2017 года. Тогда не сильно болело. Роман сдавал стандартные анализы, выполнял рекомендации врача — легче не становилось. К концу лета боль стала невыносимой. Как говорит сам — жил на «Кетороле». Он не мог спать от боли. При этом ходил на работу, пытался вести привычную жизнь, ни друзья, ни коллеги ничего не подозревали о его состоянии.

Роман хорошо помнит день, когда узнал свой диагноз. 7 ноября, в День Октябрьской революции, врачи сообщили ему про рак прямой кишки. Подозрение на опухоль выявил врач-уролог, МРТ и дальнейшая биопсия подтвердили диагноз. Роман Соколов поступил в онкодиспансер — там 13 февраля ему сделали операцию, опухоль не удалили. Прогноз был удручающий.

— Я, как и мои близкие, тогда был в такой растерянности, что, честно говоря, сам не понял, как оказался в Израиле, — говорит Роман. — Тогда еще не осознавал, что происходит со мной и вокруг. Ведь прошел радиотерапию, боли пропали, и такой внезапный безнадежный вердикт меня просто с ног сбил. При этом я знал, что моим родителям чуть больше говорили врачи, чем мне самому. Думаю, эта история отняла у них пару лет жизни. Я очень испугался, когда увидел их после беседы с медиками. Сложно представить, что у них было на душе. Сегодня благодаря общим усилиям у них есть повод для радости.

На помощь пришли друзья и бывшая супруга. Было рассмотрено много вариантов, проведено огромное количество переговоров с медиками в разных учреждениях, и принято решение — лечение в клинике «Ассута», Израиль.

— Уже в Израиле, в клинике, на экране компьютера я увидел себя изнутри, — вспоминает наш собеседник. — Действительно, крупные очаги.

Израильский доктор по протоколу назначила лекарства. Первые процедуры Рома прошел в городе Тель-Авив. Там ему сделали дорогостоящую процедуру химиотерапии. С тех пор он прошел три цикла, сейчас — четвертый. Цикл включает себя постановку капельницы с препаратами и прием таблеток. И сегодня благодаря этому лечению анализы показывают радикальное снижение онкомаркеров. Это, конечно, добавляет оптимизма — только впереди еще немало испытаний. И для этого нужно найти не только силы, но и средства.

Сегодня Роман и его близкие ищут максимально доступные способы лечения. Только на билеты в Израиль ушло около 80 тысяч — туда и обратно. Все процедуры, включая позитронно-эмиссионную компьютерную томографию и саму капельницу, стоят около 150 тысяч. Роман уже дважды ездил в Москву — проходил лечение в частной клинике. Этот вариант оказался бюджетнее, но тоже требует много затрат — в целом около 100 тысяч на лечение, билеты и проживание. И это с учетом того, что в столице Рома останавливается у своих друзей — наших земляков, которые переехали туда.

Близкие Романа подробно отчитываются о всех тратах в группе помощи — иначе никак, деньги народные, люди должны видеть, чем именно помогают. Как ни крути, лечение не может быть дешевым — одна только капельница препарата, необходимого для следующего цикла, стоит порядка 250 тысяч рублей. Роман говорит, что из Израиля летел через Москву домой с лекарствами на общую сумму в 800 тысяч рублей.

— Это лекарство — химерные антитела — используют во всем мире, его разработали и внедрили в конце прошлого века, и это дает большую надежду всем, кто болен, — говорит Роман. — Важно было сократить все затраты на проезды, чтобы направить все финансовые возможности на приобретение этих препаратов. И нам удалось найти вариант ставить капельницу в Архангельске. Вчера я прошел процедуру здесь — шесть часов с иглой в вене.

Мы просим описать самочувствие после капельницы. Роман говорит, что сейчас он еще в норме, обычно «накрывает» на четвертый-пятый день. Рома ощущает три побочных эффекта. Во-первых, он не может трогать холодные предметы, дышать холодным воздухом — руки начинают неметь, появляются спазмы горла. Некоторые люди даже не могут пользоваться столовыми приборами, что говорить про возвращение Ромы из Израиля в Архангельск — зимой. Его тогда укутали так, что лица было не видно. Вторая побочка — закладывает уши. Бывает, неделю ничего не слышишь, в общении приходится напрягаться, говорить — громко. Беседы изматывают, такое ощущение, что на голове — скафандр. Третье испытание — аллергия, высыпания на коже, но с ними можно бороться с помощью простых и доступных лекарств.

Впереди — еще две капельницы, которые сделают Роману с перерывом в три недели, в течение которых он принимает таблетки. А после 27 июня — очередной контроль. При этом Роман все равно ходит на работу — он много лет отработал журналистом, а сегодня трудится в пресс-службе правительства Архангельской области.

— Когда работаю, чувствую себя здоровым человеком, — говорит он. — Стараюсь с оптимизмом переносить лечение. Слышал, конечно, что отмена может привести к ухудшению состояния. Вплоть до роста опухоли. И все. Повезли. (Кивает наверх.) Я даже спрашивал об этом у врачей — говорят, мы такого не можем обсуждать. Так что я в таком состоянии сейчас — большой надежды. И даже непринятия. Слышали, да, о такой теории? Что есть пять стадий принятия неизбежного — отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Мне кажется, я остался на этапе отрицания. Я ничего принимать не собираюсь. У меня один раз спросили — страшно? А я говорю — такие разговоры запрещены. Знаете, вокруг этого недуга много эзотерики — это же Чужой. Мутировавшие клетки. Они изменены, они самовоспроизводящиеся, и они — чужие. Это не вирус и не бактерия, это то, что было в тебе, но стало предательским.

Роман повидал много людей в больницах — молодых, в преклонном возрасте, тех, кто еще свеж, и тех, кто уже так слаб, что едва идет по коридору с капельницей на 24 часа. Откуда эта болезнь берется — экология, неправильное питание или вредные привычки? Тогда почему рак диагностируют у спортсменов, непьющих, некурящих? Одним ставят «четверку» уже на первых обследованиях. У других — опухоль сама по себе пропадает. Онкология — это до сих пор что-то таинственное не только для простого человека, но и для опытных специалистов из сферы медицины.

— Люди проходят десятки циклов химиотерапии и сохраняют любовь к жизни, и я тоже стараюсь сохранить оптимизм. В выходные — отлежаться после капельницы. С понедельника — трудиться. У меня даже в голове что-то перевернулось с этими испытаниями. Я стал спокоен. Простые житейские или бытовые неприятности меня не могут вывести из себя. Все это не кажется таким важным, как раньше. Даже суета в аэропорту мимо проносится. «Сам знаешь, бывает и хуже», — думаешь, когда что-то вдруг идет не так. Жаль, правда, что такой ценой отношение к жизни изменилось в 40 лет. И что самое главное — хочется об этом говорить. Может быть, даже книжку написать. Оставить все это в чем-то. Как у Энтони Берджесса! (Улыбается.) Ему в 1959-м диагностировали опухоль мозга и дали год жизни, а он написал «Заводной апельсин» и еще десятки книжек, а умер в 1993-м, прожив с момента диагноза 34 года!

История борьбы с болезнью Романа Соколова облетела весь город и даже область, — люди из районов тоже не остаются в стороне. По согласованию с районными властями, в поселках устанавливаются кубы для сбора средств. Сегодня группа помощи Роману в соцсети «ВКонтакте» — это главный инструмент, первая площадка, где сообщаются все новости о здоровье архангелогородца. Сообщество ведут близкие Ромы, заглядывает туда и дочка Лиза, ее ободряет тот факт, что у папы сотни спасителей.

— Знаете. Я думаю, если человек не верит, примета с черным котом не сработает, — резюмирует Роман. — Не могу давать рекомендации — сколько людей, столько и случаев. Но точно знаю — сдаваться нельзя. Да, лекарства, конечно, помогают, но важно еще и сохранить любовь к жизни. Искренний интерес к тому, что тебя окружает. Тогда мы победим.

Помочь Роме Соколову можно в группе «ВКонтакте».