Гитары, песни, два ДК: история старейшего рок-н-ролльщика Архангельска

Михаил Милославцев — старейший рок-н-ролльщик Архангельска. В этом году Михаилу исполняется 70 лет. За свою жизнь он сочинил несколько тысяч песен, видел рождение рок-н-ролла в СССР и был одним из первых, кто стал его играть в Архангельске.

Как его еще называют, патриарх архангельского рок-н-ролла начал играть музыку еще в 14 лет после знакомства с ливерпульской четверкой.

— Это были шестидесятые года, когда учились в школе. Как раз где-то к шестьдесят пятому году The Beatles уже достигли нас. Город-то морской, моряки стали пластинки привозить. Ну и мы приемники крутили, ВВС слушали. В основном раньше до этого музон был джазово-танцевальный. The Beatles до нас дошли волной такой. Мы к этому времени уже в 8 классе учились, нам было 14–15 лет. Так что уже соображали, что к чему. Стали делать гитары из столешниц, грифы от советских гитар брали. Звукосниматели, как у меня в песне поется, «из старых древних радиол». И на этих самопальных гитарах, на радиолах мы начали пробовать играть.

Чтобы никому не мешать, первые репетиции проходили в подвале у Михаила. Музыку пытались снять с The Beatles, тексты слушали и старались записать русскими буквами.

В Лесной речке тогда существовал Дом офицеров. У них был собственный духовой оркестр, музыкальные инструменты. Тогда служба шла два года, и в Лесной речке было много выпускников музыкальных училищ, люди из Петрозаводской филармонии. Михаил как раз жил в Исакогорке и ходил с друзьями в Дом офицеров осваивать инструменты — солдаты с музыкальным образованием охотно с этим помогли.

Постепенно Михаил с друзьями начал играть на танцах в Исакогорском Доме культуры железнодорожников, подменять музыкантов, если те не могли выступить. К 10 классу Милославцев создал собственную группу — Black Angels.

— Мы назвались «Черными ангелами» безо всякого смысла. Чтобы название поярче было, а то тут все «Веселые ребята», «Песняры», нам такие названия не нравились. А тут сразу Black Angels.

Приходилось работать в условиях советской музыкальной цензуры. Впрочем, по словам Милославцева, это нисколько не мешало творчеству. Сочинять собственные песни на русском языке можно назвать в какой-то степени необходимостью — в те времена больший процент песен обязательно должен быть авторства советских композиторов. Песни на английском под них не замаскируешь — а маскировать приходилось.

— Мы сами не писали, конечно, что играем The Beatles, так, название какое-то свое придумывали. Например, Can't buy me love мы назвали «Вечер в джунглях», негритянская народная песня. Если какие-то свои песни были, не писали, что свое. Писали какого-нибудь Соловьева-Седова, слова Гаджикасимова, например.

В то время программы концертных выступлений утверждались отдельно от текстов песен. Для этого приезжал специальный человек. На деле такая комиссия была пустой формальностью в случаях выступления в ДК — песни в большинстве случаев даже не слушали. Но если группа захочет поехать выступать по области, то тут уже изначально нужно дать отдельный концерт для комиссии — чтобы убедились, что нет «идейно вредных» произведений.

— Репертуар должен был быть одобрен. Там ездил человек по домам культуры, смотрел репертуар. Если подозрение какое-то, назначал день, чтобы для него поиграли, чтобы он это услышал. Ну как к нам приезжали — директор клуба мужик был, они с ним подопьют, проверяющий подпишет, да и все.

Даже когда Black Angels распались, Михаил не перестал сочинять музыку. В разное время он выступал с разными проектами. «Лесные Братья», Jazz-avantgarde, Fuckin' Boys, The Brothers, «Печорский Засол» — за жизнь Михаил успел побывать во всех этих коллективах.

— Когда молодые были, там все связано, игра, алкоголь, гуляния, без этого никак. Потом стали постарше, появились семьи. Бывало по старой памяти соберемся, а потом молодежь подросла, там уже другой музон. Мы стали свою музыку записывать, да и все.

С записью в советский период дела тоже обстояли не очень хорошо — единственным вариантом была запись на бытовые магнитофоны. Послушать, как раньше это звучало, не получится — ленты, на которые записывали, были низкого качества и распадались буквально через год.

Перед началом концерта где-нибудь в зале располагали микрофон, просто чтобы послушать себя со стороны. Стороннему слушателю воспроизводимая музыка вряд ли была бы понятна — в основном это звучало как гром и грохот.

— Потом появились магнитофоны высшего класса, они уже получше были. Стали делать самодельные пульты, сами пытались микшировать. Но когда не очень хорошо звучит, не очень и стараешься. А когда мне сын в 2005 подарил [цифровую портостудию] Boss, можно сразу на диск писать, там сразу слышишь, что качество есть, и уже стараешься.

За свою жизнь Михаил написал несколько тысяч песен. По его словам, тут главное, чтобы под рукой была гитара или диктофон, иначе идея композиции вылетит из головы. Черновых песен, говорит Милославцев, у него в столе лежит и вовсе не одна тысяча. Музыку он продолжает писать до сих пор.