Граффити на домах с историей — это вандализм или сигнал властям? Мнение архангелогородца

На прошлой неделе в центре Архангельска на Доме Овчинникова, что является объектом культурного наследия, появилась огромная граффити-надпись. Как сообщили в горадмине, убрать ее теперь можно будет только при реконструкции исторического здания. Точных сроков, когда это произойдет, нет. И всё это — еще одно подтверждение тому, что деревянный Архангельск переживает, пожалуй, свои худшие времена. В рубрике «Личное мнение» о ситуации с граффити и о том, как такие «высказывания» влияют на городское пространство, рассуждает один из авторов сообщества «Архангельск: архитектура и градостроительство» Владислав Дреко.

Подобные надписи и рисунки на зданиях Архангельска — не редкость. В том числе это относится и к памятникам архитектуры. Появилась надпись на Доме Овчинникова — объекте культурного наследия регионального значения и прекрасном образце деревянного модерна с вековой историей. Еще более яркий пример — Сурское подворье. Тоже памятник. И тоже с надписью — в данном случае на дворовом фасаде. И примечательно, что надпись эта регулярно обновляется, тем самым даже по прошествии долгих лет не теряя яркости. Есть и другие случаи — не только на памятниках, но на значимых для города объектах. Например, мозаика на фасаде жилого дома по ул. Воскресенской, 116, где поверх искусно выполненного изображения планет, человека, флоры и фауны появилась узнаваемая в Архангельске «рожа».

Как к этому относиться? Как ни странно, двояко.

С одной стороны, всё это, безусловно, акт вандализма по отношению к городскому пространству. Это нарушение его облика, уничтожение или нанесение значительного ущерба архитектурному и градостроительному виду, смачный плевок в сторону нашей истории и в адрес тех людей, кто связан с созданием подвергшихся нападению объектов — архитекторов, инженеров, художников, строителей, жителей зданий, архангелогородцев и гостей города. Главным образом, это осквернение реализованного замысла авторов проектов. Здания, мозаики и прочее — это завершенная художественная форма, ставшая неотъемлемой частью городского пространства. Но вдруг находится некто, считающий/считающая/считающие себя в праве единолично усовершенствовать проект, или использовать его как полотно для своих творений, или просто уничтожить (или всё вместе). Вряд ли в таком сообществе положительно относятся к перекрыванию работ своих коллег по цеху. Однако архитекторы и мозаичисты — тоже художники, тоже коллеги. Почему же к их работам отношение столь похабное? Для себя я могу объяснить это лишь различием в широте и глубине мышления между «теми» художниками (архитекторами, мозаичистами и пр.) и «этими». А также потребностью заявить о себе, «оставить свой след». На мой взгляд, подобные формы и стили удовлетворения своих желаний недопустимы.

Но есть и другая сторона этого явления. Положительная. Не в плане целей автора (хотя и это возможно), а в плане восприятия. Подобные новообразования в городе можно и нужно воспринимать как хороший, добротный знак, символ, сигнал о том, что у нас есть проблемы, которых мы в упор не видим или с которыми не хотим ничего делать.

Заклеивание рекламой фасадов зданий, в том числе мозаик — тоже плевок. И если гниющие и тихо умирающие памятники своим удручающим видом не пробуждают в нас должной сознательности, то хотя бы такие вандально появляющиеся маркеры на них, возможно, привлекут наше внимание к проблеме, чтобы что-то делать. А дело это наше общее. И собственников, и контролирующих органов, и жителей, и прочее. Повторюсь, это всё же больше вопрос восприятия, а не истинных мотивов авторов подобных творений.

Как не допустить подобного впредь? Качественно выполнять свою работу. Я очень сомневаюсь, что для предотвращения таких актов вандализма нам нужно создать какой-либо новый комитет, департамент, службу и прочее. Различных структур у нас создано предостаточно. Вопрос лишь в качестве и эффективности их работы. Появление и долгожительство вандальных творений в самом центре города наглядно свидетельствует об уровне этой эффективности.

А также всё это — вопрос воспитания, образования, ценностей и информированности. Нужно уделять гораздо большее внимание локальному контексту в образовании и просвещении. Так называемый региональный компонент. Изучать не только что-то общее и далекое, но и наше, местное, свое. Тогда оно действительно в большей степени будет становиться своим. Не личным (хотя и это тоже), а общим. А общее вовсе не значит чужое. А даже если и чужое, то это не повод относиться к этому хуже, чем к своему.