Запутанное дело реаниматолога: врачу дали пять лет из-за показаний детей о том, что он делал в кустах

— Пятеро адвокатов просто отказались брать дело моего мужа. Объясняли, что не хотят зря обнадеживать, не хотят проигрывать. Потому что, если уголовное дело по подобной статье уже возбуждено, оно обязательно дойдет до суда, и добиться оправдательного приговора невозможно.

Так говорит Яна, жена екатеринбургского врача-реаниматолога Владимира Громова. 50-летний врач, спасший десятки жизней, участник двух Чеченских войн, осужден по тяжкой уголовной статье: «Насильственные действия сексуального характера в отношении лиц, не достигших 14-летнего возраста». Его приговорили к пяти годам колонии строгого режима. В основу уголовного дела легли показания девочек, которые увидели то, что врач делал в кустах. Сейчас Владимир в колонии, ждет рассмотрения апелляции по его делу в областном суде. Рассказываем подробности этого уголовного дела.

«Ты зачем детей пугаешь?»

24 августа 2020 года у заведующего реанимацией нейрохирургического корпуса сороковой больницы Екатеринбурга Владимира Громова был выходной. В этот день он на своей машине поехал в поселок Большой Исток, хотел посмотреть пару домов. Вместе с женой строили планы купить дачу, вложив материнский капитал. Знакомая посоветовала несколько адресов, где хозяева выставили дома на продажу. Владимир заехал в местный коллективный сад, потом посмотрел еще один домик уже в самом поселке и собирался выезжать домой. То, что случилось дальше, он спустя время будет описывать в своих показаниях так.

Перед выездом на трассу он захотел в туалет. Терпеть не мог. За год до этого врач перенес инсульт. Восстановился, вышел на работу. Но последствия остались: была повреждена та часть центральной нервной системы, которая отвечает за мочевыводящие пути. Точнее, за контроль над ними — дисфункция мочевыводящих путей, гиперактивность мочевого пузыря (медицинские документы есть в распоряжении редакции).

Владимир стал искать удобное место. Увидел кафе, припарковался. Закрыто. Неподалеку маячили гаражи. Пошел к гаражам, наткнулся на какую-то женщину. Стал искать дальше, снова заросли, но рядом люди. Наконец, встал к какому-то дереву, стоявшему почти на углу жилого дома — кирпичной двухэтажки. Дерево было закрыто кустами.

В это время в нескольких метрах от дерева, за которым укрылся Владимир, семилетняя Катя (имена всех несовершеннолетних изменены. — Прим. ред.) ждала подругу, девятилетнюю Свету, та должна была выйти погулять.

В какой-то момент Катя заметила незнакомого мужчину в кустах, увидела, что он делает. В это же время на балкон первого этажа вышла Света. Катя сказала подружке: «Смотри, там какой-то мужик ненормальный, пьяный...» Света выглянула с балкона посмотреть, что там за углом. Владимир закончил и, оглядываясь, начал заправляться. В этот момент увидел Катю, наблюдавшую за ним. Девочка, поняв, что ее заметили, испугалась незнакомца. В это время к дому подходила бабушка девочки. Катя кинулась к ней, рассказывая, про «какого-то ненормального». Владимир, выйдя из кустов, столкнулся с бабушкой.

— Ты что детей пугаешь? — закричала на Владимира женщина.

Тот не стал ничего объяснять, поскорее прошел мимо, ускорил шаг, потом побежал.

Бабушка продолжала кричать и возмущаться.

…Вечером Катя рассказала маме о «ненормальном». По словам ребенка, этот мужчина приходит к дому и снимает штаны уже не первый раз. Девочка уверена, что он уже делал точно так же, а после за ним приезжала большая черная машина с тонированными стеклами и увозила. Встревоженная мама пошла в полицию. Позже она даст показания, что дочка уже рассказывала ей о странном мужчине. Но тогда женщина в полицию не пошла, а лишь посоветовала дочери быть осторожнее.

В этот раз девочки сказали, что незнакомец стоял в кустах лицом к ним и «делал вид», что их «не замечает». В показаниях детей проскальзывают слова про вращательные движения бедрами, «из-за чего их начало тошнить». В документе много неприятных физиологических подробностей: девочки утверждали, что, «судя по действиям и движениям», было не очень похоже, что «мужчина ходил в туалет». В полиции решили, что мужик — эксгибиционист, всё делал намеренно. Это легло в основу уголовного дела. Его начали искать. Полицейские проверили камеры наблюдения в поселке. Одна из камер зафиксировала Владимира. Видно, как седой мужчина в синей куртке идет куда-то быстрым шагом.

Человека с видео несколько месяцев искали среди неблагополучных: наркоманов, психически больных и ранее судимых за подобные преступления. Не нашли. И в конце декабря Следственный комитет выложил на сайт релиз с просьбой опознать подозреваемого. Новость подхватили СМИ. О том, что его ищут, Владимир узнал от коллег. Сразу же сам созвонился со следователем, всё объяснил, договорился о встрече.

В следственный отдел он приехал на своей машине. Жена в тот момент еще ничего не знала, и он не стал ее пугать. Надеялся объясниться и в этот же день вернуться обратно. Вечером его ждали на торжественной встрече: губернатор награждал врачей за работу с ковидными больными, Владимира тоже пригласили. Он работал с начала эпидемии, в самые тяжелые дни ночевал на работе. Но вместо торжества врач попал в камеру ИВС. Его задержали сразу же. Устроили опознание, позвали девочек и бабушку, те узнали его. Да он и не отпирался, рассказал, что делал в тех самых зарослях.

Сразу после задержания начальник следственного отдела сам позвонил жене Владимира, потребовал приехать. Она отпросилась с работы.

— При встрече мне сначала не объяснили, что конкретно случилось, стали говорить про насильственные действия. При этих словах у меня была одна ассоциация: изнасилование или еще что-то подобное, связанное с применением силы. Я не верила. Мне сказали: есть доказательства. И… показали то самое видео, где муж идет по улице. Я удивилась: это и есть доказательства? Меня попросили охарактеризовать мужа. Я сказала, что знаю его очень давно и не верю. Потом отказалась давать показания без адвоката. Мы прошли до его машины, провели осмотр, заглянули в багажник. Там была спортивная форма (Владимир занимался спортом, был чемпионом России по рукопашному бою. — Прим. ред.), рабочая одежда, аудиокниги, аудиозаписи с языковыми уроками.

Чуть позже следователь, которая занималась делом, рассказала Яне, что именно стоит за обвинением в насильственных действиях. Она начала искать адвокатов, побежала на прием к уполномоченному по правам человека, стала писать в прокуратуру.

Яна вспоминает:

— Пятеро адвокатов просто отказались брать это дело, объясняли, что не хотят зря обнадеживать, не хотят проигрывать, потому что, если уголовное дело по таким статьям уже возбуждено, то оно обязательно дойдет до суда, и добиться оправдательного приговора невозможно. Правда, говорили и про единичные случаи, когда приговоры отменяли в кассации или в Верховном суде. Татьяна Георгиевна Мерзлякова (уполномоченный по правам человека в Свердловской области. — Прим. ред.) заверила, что будет держать дело под контролем, связалась с прокурором района, тот пообещал, что будет контролировать, чтобы при расследовании были соблюдены все нормы закона. Потом районный прокурор сменился, очень сомневаюсь, что что-то контролировали.

Пока шло расследование, Владимира все-таки отпустили под домашний арест.

Судя по материалам дела, обвинение строилось на показаниях детей. Чтобы подкрепить доказательную базу, следователь пригласила из Москвы одного из ведущих специалистов-экспертов, Диану Чижову, кандидата медицинских наук, автора методик проведения судебно-психиатрических экспертиз.

Чижова побеседовала с потерпевшими девочками, поговорила и с Владимиром.

Специалист считает, что, судя по всему, девочки не врут, не хотят никого оговорить, они действительно видели в кустах Владимира. Но вот интерпретировать их рассказ можно по-разному.

«При психологическом анализе показаний потерпевших и подозреваемого можно выделить моменты, указывающие на непреднамеренность действий Громова В. С., а именно на удовлетворение естественных потребностей...», — полагает эксперт. Также отмечает что «имеющееся заболевание могло привести к необходимости экстренного опорожнения…» Криминалист также предполагает, что «нельзя исключить иной мотивации, в частности, выражения сексуальных предпочтений, что требует проверки следственным путем».

Психиатрическая экспертиза, которую проводили в рамках расследования уголовного дела, признала Громова вменяемым. Сотрудники областной психиатрической больницы также не нашли у него никаких отклонений или сексуальных патологий, влечения к малолетним тоже нет. Еще две независимые экспертизы подтвердили, что Владимир находится в границах сексуальной нормы.

«Ты педофил!»

В суде Владимиру вменялось два эпизода с «насильственными действиями». Первый случился, предположительно, с 20 июля по 22 августа (в обвинительном заключении так и говорится) — это как раз когда, по словам девочки, за мужчиной приехала «большая черная машина».

— Никто не стал выяснять, кто был за рулем, кто его увез, зачем, почему. Просто эпизод включили в дело, — говорит Яна. — Мы запросили данные биллинга. Он показал, что муж был в Истоке третьего августа. В тот день он действительно ехал через Исток в другой поселок забрать детей — дочки гостили у моих родителей. И мы туда не раз ездили как раз через Большой Исток. Так вот, по данным биллинга: днем, в 4 часа 35 минут, Володя был на улице Трудовой, а уже в 4 часа 46 минут — в Октябрьском, соседнем поселке, дальше биллинг показал: Арамиль, Сысерть и так далее. А на той самой улице он не был, там на улице есть вышки сотовой связи, они бы зафиксировали его. Но никого это не интересовало, родителей моих на допрос тоже не вызывали. Он просил пройти проверку на полиграфе — ему отказали.

— Муж, вернувшись домой, сначала впал в депрессию. Потом немного успокоился, появилась надежда, что всё разрешится, — вспоминает Яна.

Яна тоже врач. Они познакомились лет 16 назад, тогда она еще была студенткой медицинской академии, работала в его бригаде медсестрой.

— Я, когда начинала работать, думала, что врачи-реаниматологи — это жесткие, неэмоциональные люди, — рассказывает она. — Из-за особенностей специальности, где нужен холодный расчет. Иначе выгоришь. Но однажды увидела, как он в слезах вынес на руках из операционной ребенка, погибшего во время операции. Этому малышу не было года, и он был обречен: тяжелая опухоль, гидроцефалия. Но мы обязаны были его прооперировать, даже если шансов на спасение почти не было. Чуда в этот раз, к сожалению, не случилось… Если со взрослыми, когда не удавалось спасти, он еще сдерживал эмоции, внешне был спокоен, то, когда уходили дети... Он так за все годы работы и не научился сдерживать эмоции. И как же горько и обидно, что сейчас его обвиняют в преступлении против детей!

Владимир — врач-реаниматолог, один из лучших специалистов в регионе. Кандидат медицинских наук, готовился защитить докторскую диссертацию.

Несколько лет назад он стал победителем профессиональной премии «Медицинский Олимп». Выбирают и награждают лучших врачей года, а за каждой наградой стоят реальные героические истории спасения.

В 2009 году Владимир вместе с операционной бригадой спас женщину и новорожденного малыша. У будущей мамы на 32-й неделе беременности случился геморрагический инсульт, причина — аневризма. Удалось спасти и женщину, и ребенка. Врачи встретились с ними через несколько месяцев на сцене во время вручения премии. Еще одно чудо — то, что мама полностью восстановилась после тяжелого инсульта, малыш тоже был здоров.

Когда шло следствие, врачи и медсестры областной и 40-й больниц написали обращение в прокуратуру и Следственный комитет. Просили провести тщательную проверку этого дела, разобраться по закону. Под письмом подписались сто человек.

Обращение в СК спустили в район, из прокуратуры пришел ответ, что письмо не может быть рассмотрено, поскольку каждая подпись не заверена нотариально.

Прокурор требовал для Владимира 14 лет лишения свободы.

— На одном из первых заседаний мать девочки кричала ему в лицо: ты педофил! — вспоминает Яна. — Он ничего не отвечал, он не умеет ругаться с женщинами.

«Не бывает такого, понимаете!»

На последнем слове Владимир не признал свою вину и еще раз попытался всё объяснить.

— В этом деле приходится сражаться с воображениями, гипотезами. Это чистый Кафка, сюрреалистический процесс, — говорил врач.

Суд приговорил Владимира Громова к пяти годам колонии строгого режима. Учли его заслуги, хорошие характеристики, поэтому дали по минимуму.

Отдельный больной вопрос для него и коллег — сможет ли он вернуться в профессию. Он реаниматолог, а людям с судимостью запрещено работать с наркотическими препаратами. Директор клинического Института мозга, доктор медицинских наук, профессор Андрей Белкин приезжал на суд поддержать Громова — своего ученика.

— Специалистов, которые разбираются в поражении мозга, у нас в стране не больше двух десятков, — говорит Андрей Августович. — Из них тех, кто не просто разбирается, а может эффективно лечить не только взрослых, но и детей, то есть практиков, — еще меньше. Я был всегда уверен в Громове, [в том] что под его руководством пациенты с самыми тяжелыми поражениями головного мозга получат лучшую квалифицированную помощь. В последние годы он заведовал единственным у нас в регионе отделением нейрореанимации. При этом он был практикующим врачом, ходил на самые тяжелые операции. В том числе на сложнейшие операции к новорожденным детям. Специалистов, которые могут правильно подобрать им наркоз — единицы.

Сейчас Владимира из-за обострения заболевания госпитализировали в больницу при колонии. Там он ждет апелляции. Рассмотрение апелляционной жалобы будет проходить в Свердловском областном суде 1 июля.

E1.RU не может связаться с противоположной стороной дела, поскольку данные несовершеннолетних девочек засекречены.

Недавно районный суд в Екатеринбурге вынес приговор по другому громкому делу. Математика обвиняли в домогательствах к собственной пятилетней дочери. Дело было возбуждено по заявлению бывшей жены, с которой у осужденного был затяжной многолетний конфликт. Он настаивал на своей невиновности, суд приговорил Александра к 15 годам лишения свободы.