Улетная парочка. Стюардесса и пилот — о мифах вокруг их профессий и совместной жизни людей, которые редко бывают дома

В конце марта Юлия и Алексей узаконили свои отношения. Им по 22 года, она — бортпроводник в одной из российских авиакомпаний, он — пилот-стажер в другой крупной авиакомпании. Они любят друг друга и небо. О тонкостях профессий, о мифах и заблуждениях, о планах на будущее и совместной жизни людей, частенько не бывающих дома, — в материале ИА «Чита.Ру».

Юлия — о том, как стать бортпроводником

— Когда первый раз на самолете полетела, мне было 16 лет. Увидела девочек в красивой форме, влюбилась в небо, поняла, что хочу так же. Прежде окончила Иркутский государственный университет по специальности «зарубежный регионовед, Азиатско-Тихоокеанский регион». Но сразу знала, что после вуза пойду учиться на бортпроводника.

Сначала проходишь собеседование в авиакомпании, затем врачебно-летную экспертную комиссию (ВЛЭК), которая подтвердит физическую готовность к рейсам. Если всё хорошо, начинаешь интенсивно обучаться в течение 1,5 месяца. Из основных требований к девушкам — совершеннолетие, отсутствие татуировок на видимых частях тела, рост не ниже 155 сантиметров, знание английского языка (не ниже уровня Elementary), отсутствие административных правонарушений и задолженностей по ним.

В конце сдаешь тест, получаешь свидетельство бортпроводника, разрешение от Росавиации, допуск к работе от авиакомпании. Месяц стажируешься, но одновременно с этим уже работаешь, как и все.

При приеме на работу на внешность, конечно же, смотрят. Ты — лицо компании, первая инстанция, к которой обращаются люди. Ты должна следить за собой, а главным твоим украшением должна быть улыбка.

Мой первый рейс в качестве бортпроводника был в Махачкалу. Направление это считается сложным, со своими особенностями, но для меня оно теперь по-своему любимое. Круто, что взлет и посадку во время первого полета я наблюдала в кабинете пилотов. Это обзерверский (observe — «наблюдать». — Прим. ред.) рейс, когда ты летишь пятым членом кабинного экипажа (на Boeing 737–800, на которых летает Юлия, по четыре бортпроводника. — Прим. ред.), — просто смотришь, как работают твои коллеги на разных этапах полета в разных частях самолета.

Юлия — о том, что бортпроводники делают на земле и в небе

— В каждой смене состав команды бортпроводников разный. Раньше — в советское время — экипажи были одни и те же, даже существовало понятие «летная семья». Но это повышает риск развития аварийной ситуации, когда вы всегда вместе. Внимание притупляется, стандартные процедуры могут выполняться менее качественно. Поэтому сейчас знакомимся со своими коллегами буквально перед каждым полетом. Но во время учебы нам рассказывали, как работать в команде. И обычно за коммуникацию отвечаю я — начинаю шутить, всё становится как-то проще. Одновременно с тем ты каждый раз выходишь из зоны комфорта, держишь сознание в холоде.

Перед рейсом мы узнаём, каким сегодня технологическим номером будем работать. Это может быть 4L, 4R, то есть это хвостовая часть самолета. Или 1R, когда ты будешь находиться в передней части воздушного судна, рядом со старшим бортпроводником. У каждого технологического номера есть свои особенности и обязанности.

Перед полетом обязательно тебя смотрит медработник. После встречаемся со старшим бортпроводником, который проверяет наличие необходимых документов, в том числе справку ВЛЭК. На брифинге он проводит инструктаж, указывает на особенности рейса. Задает вопросы по теории, чтобы оценить готовность бортпроводников к рейсу. Только после этого мы выдвигаемся к самолету.

Бортпроводники так же проходят зону досмотра, как и все пассажиры, после чего попадаем на аэродром. Надеваем ID-карту и светоотражающий жилет. Самолет, на котором предстоит работать, досматриваем по чек-листу, проверяем свою зону ответственности, смотрим аварийно-спасательное оборудование, потому что если хотя бы один элемент будет неисправен, то самолет окажется невылетным.

Если всё хорошо, ждем клиентов, встречаем, размещаем, пристегиваем, взлетаем. В полете делаем свою работу: общаемся, заботимся, предлагаем водичку. Дважды проходимся по пассажирской кабине с мусорной тележкой, в том числе на этапе снижения. Затем проверяем, все ли пристегнуты. Самолет садится, мы провожаем клиентов, досматриваем кабину на забытые и посторонние вещи.

После рейса прощаемся с самолетом, надеваем жилеты и уходим в аэропорт, где проводим дебрифинг — так называемый разбор полетов, где высказываются замечания или пожелания. А затем — домой, на послеполетный отдых.

У нашей авиакомпании очень короткое время разворота воздушного судна. Самолет после посадки проводит на земле всего 25 минут. Заправляется, принимает на борт новых пассажиров и возвращается в домашний аэропорт. Куда полетишь сегодня — всегда рандом.

Довелось посетить уже очень много городов. И лишь пару раз была командировка, то есть такая смена, когда отдыхать остаешься в другом городе. В рамках командировки все рейсы летаешь одним составом бортпроводников, а смена может затянуться и на 3 дня. Например, недавно оказались в Сочи. Даже было время погулять по городу, пройтись до моря, купить чурчхелу, вкусно покушать, а затем пойти отдыхать в гостиницу.

Частые перелеты не выматывают, если ты хорошо отдыхаешь. Меньше нравятся ночные рейсы, когда не с кем поболтать из клиентов. Особое место в моем сердечке занимают пассажиры-дети. Они могут даже ничего не сказать, а просто принесут мне рисунок, а там какой-нибудь самолетик. И мне так приятно! Или поймаешь в проходе малыша, который пытается убежать от родителей, спросишь, как прошел рейс, а он начинает активно рассказывать, делиться впечатлениями. У меня это всегда вызывает трепет в душе.

Когда раньше летала в самолете, никогда не обращала внимания на звуки в пассажирской кабине. Теперь по этим высоким и низким сигналам — «хай» и «лоу» — могу легко понимать, что происходит. Например, один «хай» — вызов от пассажира, сочетание высокого и низкого («хай-лоу») — бортпроводник вызывает своего коллегу по интерфону. И так далее.

Хочу обратиться ко всем, кто летает на самолетах: не нужно пытаться выйти из воздушного судна быстрее всех, когда оно только приземлилось. Отстегивать ремни раньше времени и вставать — реально опасно. Первым занимать место в подъехавшем к борту автобусе не имеет смысла. Именно мы — бортпроводники — отпускаем автобусы только тогда, когда самолет покинул последний пассажир.

Бортпроводник или стюардесса — нет никакой разницы, но первое звучит приятнее. Наш век в этой профессии длится до тех пор, пока ВЛЭК признаёт тебя годным к полетам. Если организм уже не справляется, комиссия это выявит, отправит тебя «на пенсию».

— Еще в детстве я решил, что хочу быть пилотом. Много видел самолетов по телевизору, да и мой дедушка по первому образованию был авиаконструктором. Я окончил Бугурусланское летное училище гражданской авиации. Это среднее специальное образование. Учился там 2 года и 10 месяцев.

Сейчас в авиакомпании прохожу переобучение с одного типа воздушного судна на другой. Дело в том, что в училище выпускаемся мы на маленькой технике, а пассажирские перевозки в основном совершаются на больших авиалайнерах. Это займет около полугода. Я пилот-стажер на Embraer 170 (E170), но пока что официально не трудоустроен.

Пилоты вообще не привязаны к одному и тому же воздушному судну, мы привязаны к своему типу, так же как и бортпроводники. Например, одни летают на Airbus, другие — на Boeing. Нынешняя санкционная ситуация в стране и мире пока что заметно не отразилась на работе моих более старших коллег, за исключением небольшого количества налета в месяц, который составляли заграничные полеты.

Вопреки расхожему мнению, в кабине пилотов не слышно ничего из пассажирской кабины. Ни аплодисментов, ни криков — ничего такого. Еще забавно, что некоторые пассажиры боятся, когда крыло у самолета в полете немножко гнется в разные стороны. Так вот, об этом можно даже не задумываться, потому что конструкция крыла рассчитана на значительно большие перегрузки, которые дает воздушная среда.

Очевидно, что самолетов в стране меньше не станет. По крайней мере, пока текущее количество самолетов не поменялось. А еще у нас начинает развиваться своя авиастроительная отрасль, так что в скором времени обещают самолетов еще больше. Что касается перспектив у пилотов в нашей стране, то они вполне ясные. Всегда была большая нехватка этих кадров. Много ребят сейчас учатся, так что, я думаю, после выпуска все устроятся, и всё будет у нас хорошо.

Алексей и Юлия — о свадьбе, работе и планах на будущее

Юлия. Браки между пилотами и стюардессами — не такое частое явление, как может показаться. За всё время работы я встретила только одну коллегу, которая встречается с пилотом.

Алексей. Мы познакомились в забайкальском поселке Приаргунске, когда нам было по 16 лет. С тех пор любим друг друга, прошли этап отношений на расстоянии, когда учились в разных городах. Старались искать возможности, чтобы приезжать в гости, каждый день созванивались по видеосвязи, а теперь у каждого по кольцу на пальце.

Юлия. Работа сегодня никак не мешает нам проводить время вместе. Бортпроводники в курсе, какой у них план полетов, есть возможность заказывать и выходные, и даже отпуск на определенные даты, поэтому можно легко подстроиться и выбрать дни так, чтобы отдыхать одновременно. Летом очень хотим съездить к родителям Лёши, которые живут в Крыму, отдохнуть там.