«Увиденное там — потрясение»: историк из Архангельска побывала в Беслане в день памяти жертв теракта

Начало сентября в России с 2004 года неразрывно связано с трагическими событиями в Беслане. В школе в этом городе с 1 по 3 сентября в результате теракта погибли 334 человека, 186 из них — дети. Само здание превратилось в мемориал.

В годовщину трагедии в этом году там уже во второй раз побывала уроженка Северодвинска, окончившая САФУ в Архангельске по специальности «историк», Мария Гилёва, которая сейчас живет в Москве и работает в научно-просветительном центре «Холокост». В своей колонке на 29.RU она рассказала, как сейчас жители Беслана вспоминают погибших, каково это — пытаться разделить горе вместе с ними, о своей реакции на недавно вышедший на канале «Россия 1» фильм «Беслан», который позиционируется как ответ на фильм Юрия Дудя, а также о том, почему Беслан — это не та трагедия, которую стоит забыть и жить дальше.

— 3 сентября 2020 года я второй раз оказалась в Беслане. Визит был приурочен к проведению мемориальных мероприятий, посвященных жертвам ужасающего теракта 1–3 сентября 2004 года в школе № 1.

После первого посещения в прошлом году спортзала школы № 1 и «Города Ангелов» (название мемориального кладбища в Беслане, где похоронены жертвы теракта. — Прим. ред.) у меня совсем не было слов. Было ощущение, что тебе навсегда запечатали рот.

В голове стучит только одна мысль: здесь должен побывать каждый. Зачем? Конечно, не затем, чтобы приумножить это горе или пытаться неловко высказывать свое сочувствие родственникам погибших. А затем, чтобы, глядя не на «картинки из интернета», понять, чего стоит человеческая жизнь, сколь больной и невыносимой может быть твоя внутренняя реальность и как токсичны «войны памяти».

С 2015 года я работаю в научно-просветительном центре «Холокост», который первым инициировал в 2013 году проведение международного форума «Дети — жертвы Холокоста и террора». Результатом работы двух форумов в 2013–2014 гг. стало решение Министерства образования о проведении Всероссийского урока памяти 3 сентября. Было издано учебное пособие о том, как можно и нужно проводить мемориальные мероприятия по этой теме.

Мы всегда стараемся показать, что для этого не нужно демонстрировать брутальные детали, в особенности детям, есть другие конструктивные подходы. И мы стараемся показать универсальность холокоста и опыт его мемориализации для других трагедий.

3 сентября мы провели в Беслане. Мы привезли туда 30 журналистов из 20 регионов России для участия в семинаре по вопросам противодействия ксенофобии и этнической нетерпимости (проект реализуется с использованием средств, предоставленных Фондом президентских грантов). В его рамках мы посетили не только Владикавказ и Беслан, но и Пятигорск, Кисловодск и Минеральные Воды — города, где почти 80 лет назад нацисты осуществляли холокост. Борьба за память о холокосте заняла в дальнейшем не одно десятилетие и многим стоила жизни… Сегодня мы рассказываем об этих событиях, чтобы не дать повториться очередному «геноциду на память».

3 сентября в Беслане стояла изнуряющая 30-градусная жара. В 13 часов 5 минут в школе № 1 началась мемориальная церемония. Время начала связано с тем, что в 13:03 3 сентября 2004 года прогремел первый взрыв в спортзале школы № 1, за которым последовало начало штурма. С самого утра на территории бывшей школы собирались родственники и друзья погибших, несли цветы — тысячи цветов — в печально известный спортзал. Цветами заполнили даже пробоины в спортзальном паркете, образовавшиеся от взрывов и перестрелок… Церемония началась с минуты молчания в память о погибших. Затем уже традиционно состоялся запуск белых воздушных шариков, ровно по количеству жертв, символизирующих ту самую долгожданную, но так и не состоявшуюся линейку 1 сентября 2004 года. Затем родственники погибших пешком направились к кладбищу — к мемориалу «Город Ангелов». К ним присоединились и мы.

В прошлом году мы приезжали в конце сентября — и были и в школе, и в «Городе Ангелов» почти одни. В этот раз в школе № 1 и у мемориала мы были окружены сотнями людей, для которых 1–3 сентября — самые тяжёлые дни в году. Когда посещаешь эти места в такой обстановке, не только осознаёшь, ЧТО здесь произошло, но всю и глубину человеческого горя, измерить которое невозможно. Мемориальная церемония продолжается в «Городе Ангелов». Никаких трибун и громких слов. Из динамика звучат стихи, минута молчания, и дальше — зачитывается поименный список погибших: детей, родителей, педагогов и работников школы, спецназовцев, спасавших заложников. На это уходит 30 минут, с 14:30 до 15:00, в самый солнцепёк.

И ты, лично не причастный к этой трагедии, но уже принимающий её как свою, стоишь среди сотен этих людей, потрясённый их мужеством и самоотверженностью. В эти минуты я думала только о том, что даже не могу себе представить, каково было оказаться тогда в стенах школы в эти 3 дня. Таких коротких и таких длинных…

После возвращения, пересилив себя, я посмотрела фильм «Беслан» Александра Рогаткина, показанный недавно по «России 1». Совершенно не хочется погружаться в обсуждение деталей и версий относительно вопроса, который мучает как переживших холокост, так и жителей Беслана — как такое могло случиться. Хочется артикулировать лишь одну мысль, раз уж этот фильм позиционируется как «ответ Юрию Дудю» и всем независимым журналистам, снявшим свои фильмы о Беслане год назад. Тогда в них я увидела волю к жизни и примеры невероятной победы духа, увидела, что такое бесланская трагедия сегодня.

Ведь в фильме есть имитация выстрелов, кадры следственных экспериментов и большое количество хроники, и в данном случае они выглядят ничем не оправданной жестокостью в отношении зрителя. Возмущает и пусть второстепенная, но откровенная ложь: например, в самом начале фильма говорится, что в видеокамере, отобранной террористами у заложников, специально изменили название записи на издевательское «Время веселья». В фильме Юрия Дудя бывшая заложница Диана Муртазова рассказывает, что на эту камеру собирались снимать школьную линейку, в которой она с сестрами должна была принять участие, и именно с этим связано название, данное владелицей камеры, которая должна была снимать. Но основная причина отторжения фильма даже не в этом. Я не увидела в нем главного — того, что увидела в фильмах, снятых год назад: как можно сегодня помочь жертвам этого теракта, почему важно об этом помнить и как тактично это делать.

Наш коллектив поддерживает дружеские отношения с «Матерями Беслана» (прежде всего с руководителями — Анетой Гадиевой и Сусанной Дудиевой). Каждый раз мы встречаемся как родные. Это невероятно скромные и смелые женщины, которые всегда выражают нам свою доброжелательность и благодарность, которые жертвуют своими душевными силами, чтобы лично рассказать привезенным нами участникам семинаров, что такое Беслан. Я познакомилась с ними в 2015 году на форуме в Москве и восхищаюсь той теплотой и любовью, которой они с нами делятся на протяжении уже стольких лет. 3 сентября, когда я медленно шла по кладбищу, у меня не хватило духа подойти к ним…

Как и никогда не пойму тех, кто считает, что давно пора забыть об этой трагедии и «двигаться дальше». Сильнее нас делают не только достижения, но и способность думать о том, что произошло пусть даже не с нами, но рядом с нами. Я помню эти ужасные дни сентября 2004 года, как моя семья и тысячи других не могли отойти от телевизора с новостями. Но со временем понимаешь — тогда это были твои личные переживания, невыносимое бессилие, потому что ничего не можешь сделать. Сегодня ты взрослый человек, отвечающий за свои поступки и помыслы, который уже может и должен что-то делать. В силу своих возможностей. Часть меня теперь вечно живет в Беслане, это уже не изменить.

Именно поэтому центр «Холокост» продолжает поддерживать и инициировать проекты, направленные на сохранение памяти о трагедии в Беслане. В этом году на базе Российского государственного гуманитарного университета стартовала магистерская программа «Анализ и экспертное комментирование международных процессов (Политика памяти: Холокост и геноциды)». Мы верим, что найдутся абитуриенты, для которых научное изучение истории самого страшного теракта в истории современной России станет важной миссией, благодаря которой эта трагедия никогда не утонет в пучине забвения.