«Делаем это для радости»: как семья из Савинского превратила гончарное искусство в образ жизни

Бывают семейные пары, на которые смотришь и понимаешь, что люди удивительным образом совпали. Так подходят друг другу изящная чашка и блюдце с углублением — точно по размеру ее донышка. Или глиняная крынка и крышка ей подстать. Такой же гармонией веет, когда общаешься с мастерами-ремесленниками из Савинского — Евгением и Натальей Киприяновыми. Не смущайтесь, что их идиллию мы сравнили с посудой. Наши герои уже 20 лет занимаются созданием домашней утвари из глины и любят её всем сердцем: она делает это легко, для радости, он — основательно, для жизни.

«Я могу улететь — он останавливает»

С семьей Киприяновых мы встретились утром перед открытием их персональной выставки «Дорога на двоих» в Доме народного творчества в Архангельске. Поговорили о том, как они занялись своим ремеслом, кто были их учителями, как таковыми стали они сами, а также спросили, можно ли, работая с глиной, заработать, почему им никогда не хотелось покинуть свой посёлок, который попадает в сводки новостей чаще по совсем не веселым поводам.

Спросить обо всем едва успели — в Архангельске семью мастеров любят и ценят. Наталья, завершая свой рассказ, уже давала самые настоящие автографы юным художницам. Проведать пару приехал и известный гончар, художник из Вологды Владимир Холщагин. С него и началось у Натальи и Евгения исследование ремесла — он в начале 2000-х посадил их за гончарный круг, видел первые шаги к глине. Тогда, конечно, ничего не получалось.

Вместе наши герои уже 35 лет, и творчество объединяет их всю жизнь. Хотя по натуре они очень разные: Наталья любит мечтать, придумывать, а Евгений помогает либо реализовать планы, либо превратить их в реальные. И всё равно реализовать. Эта разница видна и в работах: у него они крупные, основательные, у нее — более утонченные, кокетливо украшенные.

— У нас примерно одинаковое воспитание. Я росла в семье учителя, а Женя — в семье врачей. У нас схожие ценности. А у Жени ещё и хорошее чувство гармонии, вкуса. Я иногда могу улететь куда-то, а он меня останавливает, — делится наша собеседница Наталья.

Наталья с детства рисовала, и это увлечение стало профессией: она преподавала изобразительное искусство в Доме творчества, потом — в школе искусств. Говорит, что и тут с мужем повезло: всегда позволял ей отдыхать с кистью в руках, а не заниматься вечными домашними делами, засолками и закрутками. Кстати, среди экспонатов этой выставки много её картин — пейзажей из Плесецкого района. В тяжелые 90-е, когда зарплат не было, а детей растить и строить дом было нужно, она занималась плетением, шила кукол. Евгений же в разные годы плел корзины, делал щепных птиц, вырезал из дерева. К глине в семье сначала обратилась супруга: вместе с дочкой Ксенией они делали глиняные игрушки — развивали мелкую моторику. На новое занятие вдохновили и главу семьи.

— Делали сначала маленькие игрушки — у нас с 1990 годов была муфельная печь для обжига. Потом он уже смастерил первый гончарный круг, — вспоминает Наталья.

Азы работы с глиной осваивали в Вологде. Теперь уже мастер Евгений говорит, что полное дилетантство у него длилось примерно год. Тут требовалось упорство: если кто-то говорил ему, что глина не покорится, он просто пропускал мимо ушей и трудился.

— В отличие от большинства ремесел, здесь пока мозг не поймет, какие команды отдавать тем или иным группам мышц, ничего и не получится. Всё на тактильных ощущениях. Это как с велосипедом — знания вторичны. Не надо ничего объяснять — человек должен пробовать, — рассказал Евгений Киприянов.

«Глина не может быть хобби»

Сегодня, говорят наши герои, они работают по 10 часов ежедневно. Наталья уже вышла на пенсию, Евгений приближается к этому. На творчество они тратят все свободное время. Это не только любимое занятие, но и способ заработать, хотя с этим в их ремесле нелегко, признается Евгений.

— Едва удается заработать на жизнь — это лучший случай. Хотя, что парадоксально, попадаются мастера, которые на это могут жить. Но в основном нужно работать еще где-то. Я в геологии работал, на заводе работал. Хотя, вообще-то, я давно понял, что глина не может быть хобби. Все, кто этим серьезно занимаются, уходят в итоге с работы.

За 20 лет пара освоила самые разные техники: делают керамику в японской технике раку, чернолощеные изделия, которые в процессе обретают темный цвет, или в технике табачный ангоб. Это техника XVIII века, при которой изделие подсушивают на круге и до обжига обливают белой глиной. Пока она жидкая, на белую глину капают пигмент — соли металлов, растворенные в табачном настое. Эффект такой, будто сосуд украшен тончайшими узорами — нерукотворными.

Каждая техника сложна по-своему. Успех зависит от ловкости рук мастеров — одному иногда бывает справиться сложно. Например, сосуды в технике табачный ангоб легче делать в четыре руки: один держит, другой перехватывает.

Работать с глиной, словно нянчить ребенка

Работа с глиной — это вообще про постоянную включенность в процесс, можно сравнить с уходом за ребенком или протапливанием деревенского дома.

— Это непрерывный цикл, как топка печей в деревенских домах. Её тебе постоянно надо топить. Вот у тебя изделие. Ты его снял, через какое-то время ему надо промять донышко, потом вылощить, снова взять и поставить на сушку, отправить в обжиг. Бывает, что и ночью встаем, лишь бы ничего не упустить, — говорит Наталья Киприянова.

Наблюдать за работой постоянно семье удобно — ведь мастерская расположилась в их собственном доме. Здесь у них и печи, и гончарный круг, и места сушки для «полуфабрикатов». Говорят, что иногда соседи пугаются, что их дом дымит, мол, не загорелось ли чего, а семья всего лишь создает новую посуду в особых техниках. Дом мастеров уже обрел славу среди туристов — автобусы с ними останавливаются возле него, а гости участвуют в мастер-классах от Киприяновых.

Кстати, все изделия создают из местной глины. За ней Евгений уже много лет ездит в деревню Шестово, что неподалеку — нашли его методом проб и ошибок давно, когда только начинали осваивать глину. И достается она им не без труда всякий раз.

— Глину достаем с огромной глубины — у нас срез палеозойской эры на глубине 1,5 метра у деревни Шестово. На самом деле любая глина годится, просто тогда ее нужно долго очищать. Большинство месторождений глины, в том же Каргополе, таковы, что можно лопатами подкопнуть и тут же в машину закидывают. А у нас до нужного слоя добираться надо. И опасно бывает — тонны породы могут упасть, — объясняет Евгений Киприянов.

Уехать нельзя, остаться

Семья благодаря своему творчеству часто выезжает из Савинского — в другие районы Архангельской области, в Вологду, иногда и дальше — в Карелию. А не так давно пара съездила и в Тунис — на отдых, но и там они познакомились с гончарами, изучили новые техники. Теперь в планах пары — познакомиться с мастерами на Кавказе.

— Мы думаем, а для чего нам еще жить? Давай будем жить для радости. Нам не нужны евроремонты, нам своего дома-мастерской достаточно, — улыбаясь, говорят супруги.

По России Киприяновы чаще ездят с мастер-классами, участвуют в выставках — говорят, так нарабатывают себе имя и учатся у других мастеров.

— Нам интересно ездить в те места, где выставки. Мы учимся друг у друга. Братство мастеров — это настолько дружный союз. Мы помогаем друг другу, постоянно друг у друга на телефоне.

Путешествия — то, что дает вдохновение, но из своих родных уже мест — из Савинского — семья никогда не думала уезжать навсегда, хотя там есть, чем быть недовольными.

— Очень горько за него. Я приехала когда-то в процветающий поселок: было много детских садов, школ, больница прекрасная была. А сейчас чувство, что про нас забыли, нас забросили. Обидно. Но мы там пустили корни, у нас там мастерская — другую нам не сделать. Мы привязаны к этому месту. Бывает, вырвемся куда-то отдыхать, а потом снова туда — работать. Мы сами организовали себе такую хорошую жизнь, полную добрых впечатлений, творцов, с которыми нескучно, с которыми интересно жить и не страшно бороться с трудностями.