Исчезнувшие. Как именитые следователи, Карелин и экстрасенсы искали двух школьниц — родители ждут их 30 лет

Поздней осенью 1994 года в Новосибирской области пропали 15-летние Инна Лукьяненко и Таня Иванова. Они жили в поселке Обском, но учились в соседнем селе — в Ташаре, до которого 7 километров пути. На середине этой дороги, проходящей вдоль трассы, они и исчезли, не оставив никаких зацепок следствию. Не помогли ни массовые поиски, ни приезд именитых следователей, ни даже местные авторитеты и экстрасенсы, к которым в отчаянии обращались родственники пропавших. Наши коллеги из NGS.RU рассказывают загадочную историю исчезновения Инны и Тани — в ней оказались замешаны иностранец с непростым прошлым и деревенские разговоры о проклятии.

Днем 28 октября 1994 года десятиклассницы Инна Лукьяненко и Таня Иванова решили уйти с последнего урока. Это была физкультура — не самый любимый предмет девочек. Инна ссылалась на недомогание, Таню тоже освободили от урока. Не сказать, чтобы девочки были лучшими подругами, но за последние месяцы сильно сблизились, причем настолько, что общительная Инна даже пригласила спокойную и тихую Таню к себе на день рождения, который отмечала неделей ранее, 21 октября.

Девочки жили в небольшом поселке Обском, а когда окончили в нем общую школу, обе перешли в 10-й класс в Ташару, в село покрупнее в 7 километрах от дома. В ту холодную пятницу они не стали дожидаться школьного автобуса, который обычно развозит учеников по ближайшим селам, и пошли в направлении Обского. Вероятно, рассчитывали сесть на попутку, которая добросит до поселка. По самым максимальным подсчетам, через полтора часа они должны были быть дома — столько занимает путь, если идти пешком. Но ни в это время, ни на следующий день Инна с Таней так и не появились в Обском.

Конец октября выдался дождливым в Новосибирской области. Спустя несколько дней после пропажи девочек в Мошковском районе выпал первый снег. Он будто бы окончательно скрыл все следы, ведущие к разгадке исчезновения двух 15-летних школьниц.

***

Семья Лукьяненко считалась новыми людьми в поселке. Они переехали в Сибирь из Казахстана за три года до пропажи девочек: отец, мать и четыре дочери. Две старшие дочки, правда, в Обском не задержались, вышли замуж и уехали из поселка строить свои семьи. В 1994 году жить вместе с родителями в Обском оставались лишь 17-летняя Татьяна, уже поступившая в колледж, и 15-летняя Инна, которая ездила на учебу в Ташару. Несмотря на переезд, Инна быстро освоилась на новом месте и, как вспоминает ее родная сестра Татьяна, быстро обзавелась подругами:

— У нее жизнь в ее 15 лет была, можно сказать, даже поактивнее, чем у меня: у Инны подружки были, а я на тот момент как раз школу окончила. Подруги по институтам разъехались, а у Инны прям компания была, я даже завидовала. Они все вместе гуляли. Парни на нее обращали внимание, одноклассники поглядывали. Без черных мыслей скажу: я в то время была высокая и худая, а Инна — среднего роста, всё при ней. Симпатичная.

Общительная, но в то же время умная и воспитанная — так описывают Инну родные и друзья. Мама девочки Антонина Николаевна говорит, что мальчиков от Инны «гоняли», да и она сама учебу ставила на первое место — была сосредоточенной и все-таки домашней девочкой. Если уезжала летом к родственникам в Казахстан, то быстро начинала скучать по дому. Любила читать и даже обустроила себе на чердаке собственный уголок — там она, по словам Любови, двоюродной сестры Инны, зачитывалась стихами Есенина:

— Да, была общительной, но Инна не доверяла людям. Такая скрытная девочка. Она дневник вела, прятала его ото всех, боялась, что прочитают. Интересно так получалось всегда: как только с Инной кто-то пообщается, буквально влюблялся в этого человека. У людей всегда вызывала много позитива, все-таки она девочка умная.

Таню Иванову тоже можно назвать домашним ребенком. Она была тихой и не очень общительной, по натуре скорее одиночка, в отличие от разговорчивой Инны. Ухажеров у нее не было, как и большой компании подруг. Удивительным образом они сдружились с Инной, хотя друзья и родственники все-таки не называют Таню в числе ее близких подружек. Возможно, сыграли роль чуть ли не ежедневные поездки в Ташару из Обского, и девочки притянулись друг к другу. Продолжать учебу в этой школе Таня, откровенно говоря, не хотела, думала пойти в колледж, но родители настояли на школе — об этом решении они жалеют до сих пор.

О том, что с Инной что-то случилось, Антонина Николаевна узнала от ее одноклассниц вечером. Они зашли за девочкой и очень удивились, что той нет дома. Сама же женщина думала, что Инна осталась на соревнованиях в школе и вот-вот должна появиться. Но подружки рассказали, как еще в полдень Инна с Таней Ивановой ушли с физкультуры и направились в Обской.

— Я ей всегда говорила: «Инна, не ходи там одна! Лучше автобуса дождись». А она: «Да мы с мальчиками, вот мальчики рядом». А потом выяснилось, что тогда они вообще одни были, никаких мальчиков, — сокрушается она.

К вечеру слухи о том, что две девочки-подростка так и не пришли домой из школы, разлетелись по всему Обскому и даже докатились до Ташары. Родители Инны и Тани обратились к участковому Геннадию Ляшенко и дозвонились до милиции, но там сказали привычное: «Звоните через трое суток». Как вспоминает Татьяна Лукьяненко, удалось подключить всех родственников, в том числе и зятя, который тогда работал в милиции, поэтому оперативники все-таки в Обской приехали, но лишь на следующее утро.

В поселке тем временем, как вспоминает участковый, все стояли на ушах. Поэтому было решено не дожидаться милиции, а попробовать найти девчонок своими силами — тогда еще была надежда, что удастся всё выяснить по горячим следам. Геннадий Ляшенко собрал охотников, хорошо знающих местность, загрузил тех в свою машину и отправился прочесывать леса. Кто-то из жителей Обского пошел на поиски своим ходом: люди кричали, звали девочек по именам и прислушивались к шорохам в ночном лесу.

— Искали всем поселком. А утром мы поехали в милицию, написали заявление, они же без него не могут начать работать.

В Обском продолжались поиски — подключили даже школьников. Специально для них администрация выделяла автобусы, которые привозили ребят. Они тоже обследовали местность возле Обского.

— На следующий день всё активно было прямо. Уроки у нас отменяли, классами выходили искать. Я в то время не учился, уже работал, ну так вышло, — объясняет Игорь, бывший одноклассник Инны, с которым она какое-то время встречалась. — Тани Ивановой отец у меня начальником был. Вот он нас, пацанов, отправлял верхами смотреть (на лошадях. — Прим. ред.), сам тоже ездил. Хороший мужчина такой дядь Ваня. Координировал нас: вы туда, мы — туда. Не помню, сколько дней продолжались такие активные поиски. Уже заморозки были, а мы всё искали. Каждый камень поднимали, в песках ковырялись, думали, может, где шалаш какой-то, где они сидят.

Особенно внимательно, со слов участкового, осматривали силосные ямы, которые расположены между Обским и Ташарой. Если бы в ямах было что-то, это бы обязательно заметили во время поисков, считает он.

Поиски велись настолько тщательно, что рядом с дорогой раскапывали любые пригорки, иногда это были могилы домашних животных — как раз рядом отстраивались дачи.

— Там нехорошее такое место было по пути от Ташары до Обского, — описывает Татьяна Лукьяненко. — До этого места человека видишь, а потом такой поворот на дачи, и как раз дорога к речке идет и дальше — карьер. Домов в то время там не было, одна лесополоса. Место не просматривалось со стороны дороги, можно было свернуть с нее в лесочек запросто, и никто тебя не увидит.

Это место, как рассказывает участковый, и определили как место, где последний раз видели девочек водители проезжающих машин. Хотя определение было довольно условным — никаких зацепок, ни даже клочков одежды или волос там не нашли.

Выяснилось, что в то же время в нескольких сотнях метров от Инны и Тани шли мальчишки из Ташаринской школы. Вот девочки идут по дороге, вот они уже пропали из виду, но как и почему — ребята не смогли вспомнить.

— Вообще ничего, пусто. Вот ощущение, будто их инопланетяне забрали, и всё! Как сквозь землю провалились! — запальчиво говорит Геннадий Ляшенко.

Милиция тем временем опрашивала деревенских, особенно мужчин. Задавали вопросы и Игорю, но как тот говорит, с Инной они общались уже не так плотно — она предпочла ему Мишу, с которым ездила в Ташару учиться:

— Я не помню, что и как, но она начала с Мишей встречаться. Ну совсем чуть-чуть успела повстречаться. У нас с ним из-за Инны даже конфликт был. Мы с Мишей молодые были, рукоприкладство между нами, конечно, было. Потом его дядя приезжал — Харитонов, со мной разбираться, чтобы я не трогал племянника.

Николай Харитонов — авторитетная для Обского фигура. В начале 90-х он был директором совхоза, а в 1993 году стал депутатом: вначале от аграрной партии, затем от КПРФ. Заседает в Госдуме он до сих пор, время от времени приезжая на родину, в поселок. В такие моменты, как рассказывают жители Обского, к нему выстраиваются длинные очереди из людей, просящих о помощи депутата.

Чтобы ускорить поиски девочек, их родственники решили заручиться поддержкой Николая Харитонова. Тот, в свою очередь, отправил депутатский запрос в Москву, в Министерство внутренних дел. В ответ его заверили, что «работа по установлению судьбы Ивановой Т. И. и Лукьяненко И. С. продолжается и контролируется».

Это был ноябрь 1994 года.

Антонина Николаевна говорит, что в то время задействовали абсолютно все возможности и связи: писали в местную газету, обращались на Ташаринское телевидение.

— Я писала жалобы в газету Мошковскую и в Москву, что недостаточно хорошо производились поиски. Те своих не сдают, говорили, что ищут, ищут, ищут… Как сказал следователь: «Я же не могу по лесам сам бегать». Они кабинетные работники, это только в фильмах так показывают, — вздыхает женщина. — В основном оперативники выезжали, работали.

Именно эта работа оперативников принесла результаты. Пока часть сотрудников милиции вместе с жителями Обского изучала местность и особенно внимательно прочесывала берег реки, другие — занимались установлением всех машин, проезжавших по дороге к Обскому в то время. Изучали всё буквально по минутам, опрашивали водителей — помнят ли они девочек, бредущих вдоль дороги.

В разгар такой активной работы в Обской приехала вместе с мужем Ирина — родная сестра Тани Ивановой. О том, что ее 15-летняя сестра пропала, она узнала не сразу, поскольку какое-то время родители верили, что девочки сами вернутся домой или оперативники смогут что-то выяснить. Ирина недавно родила ребенка, и говорить ей страшные новости опасались.

Тем не менее в конце ноября — начале декабря Ирина с мужем Евгением и грудным младенцем вернулась в Обской из Амурской области — туда семья перебралась из-за работы Евгения в правоохранительных органах. Она вспоминает, что ее муж «выгреб весь отпуск за два года» и, приехав в поселок, внимательно следил за расследованием. В Обском они смогли остаться до февраля 1995 года.

Среди всех изученных машин, ездивших в то время по дороге, которой шли Инна и Таня, особое подозрение вызвала красная восьмерка. По словам Геннадия Ляшенко, на нее даже давали ориентировки. За рулем автомобиля находился Евгений М. — водитель из Новосибирска, но интерес для оперативников представлял скорее второй мужчина в этой машине — предприниматель, гражданин Узбекистана Анвар А. В прошлом у него была судимость, связанная с развратными действиями в отношении несовершеннолетних. И это подтверждают сразу несколько человек — Антонина Николаевна, собравшая целую папку документов о ходе расследования, зять Ивановых Евгений и сам участковый.

Выйти на Евгения М. вновь помог Николай Харитонов. И не он один.

— Там еще депутат помог, этот…. как его… борец. Карелин! Шофера даже в милицию сюда привезли, в Мошково. Но толку не было.

Евгений М. называл самые разные версии, а затем отказывался от сказанного. Его привозили на место, но результатов это не приносило. С ним даже работали психологи, но их вердикт был неоднозначным. Водителя вскоре отпустили, и этому, как говорит Ирина, сестра Тани, поспособствовала его мать — работница суда, имевшая свои связи. Уже позже родственники девочек хотели самостоятельно поговорить с Евгением М., но найти его так и не смогли — судя по всему, он уехал из Новосибирской области. Ирина считает, что его мама где-то «спрятала» его.

За то время, пока велась работа с Евгением М., предприниматель Анвар А. покинул Россию. В Сибирь он приезжал, чтобы заключить договоры на поставки древесины, — такую версию называют Лукьяненко и Геннадий Ляшенко. Но как вспоминает Евгений, предприниматель занимался овощами, приезжал в Новосибирск на склад овощей в Кировском районе. Там как раз и работал Евгений М.

— Там же в Кировском районе проходила информация: возле этих складов видели учебники, новосибирские опера должны были отрабатывать этот момент. Но, как муж говорит, они, скорее всего, сказали просто, что это не то, а на деле не отработали. А сходилось всё: кто-то из работников склада этого увидел учебники, валялись прямо там, — рассказывает Ирина, сестра Тани Ивановой.

Все следы вели к Анвару А. Задерживать его по подозрению в похищении и убийстве девочек из Новосибирска в Андижан отправилась группа «Альфа». Но в аэропорту тех уже ждали.

— Почему-то по прибытии их арестовали. Хотя там маскировка была, значит, кто-то знал об их приезде. Но там, в милиции, в Андижане вроде бы этой группе сказали, что он настолько богат, что может купить всех нас, — рассказывает Антонина Николаевна.

Такая же информация у Евгения, общавшегося со следователями по делу. Он до сих пор убежден, что в отделе был коррумпированный сотрудник, который и сообщил о грядущем задержании Анвара А.

Версия о том, что к пропаже причастен иностранный предприниматель, и была основной у следователей. Но ее, как считает Ирина, «не дали довести до конца».

В 1995 году в Обской приехал следователь из Москвы. Возможно, сыграли роль многочисленные жалобы семьи Лукьяненко, которые считали, что местные органы бездействуют, а может, вновь помог Николай Харитонов — он продолжал отправлять телеграммы в Министерство внутренних дел.

Вероятно, приезд столичного следователя должен был придать второе дыхание расследованию дела Инны и Тани, но этого не случилось. Подозреваемых больше не появлялось.

А из головы Антонины Николаевны не выходил предприниматель Анвар А. В отчаянии она обратилась в справочную и узнала точный адрес мужчины в Андижане — его наизусть она помнит и сейчас, спустя 29 лет после всех событий. Она решила написать ему письмо, в котором пыталась взывать к совести мужчины, просила поделиться любыми сведениями, которые ему известны, и одновременно обвиняла его. Отправлять обычной почтой такое ценное письмо Антонина Николаевна побоялась и передала его своей знакомой — та как раз направлялась в Андижан к родственникам.

Летом 1995 года пришел ответ, но Анвар А. направил его не семье Лукьяненко лично, а в прокуратуру.

— Письмо с такой вроде бы даже жалобой на меня. Пожурили меня, конечно. Сказали: «Как вы можете его так обвинять, если он не подозревается?» — вспоминает женщина.

В первый год после пропажи девочек родственники решили обратиться к частному детективу. Он, можно сказать, сам вышел на семьи Лукьяненко и Ивановых, увидев листовки, расклеенные по всему Новосибирску. Но детектив оказался обычным мошенником.

— Назначили встречу в гостинице в Новосибирске, поговорили с ним по-свойски. Даже на двое суток задержали. И вот он признался, что он аферист. Так только на листовки откликается, но ничего не делает, никого не ищет, — объясняет Ирина.

Работа группы оперативников над делом Инны и Тани, по словам Евгения, помогла раскрыть некоторые другие преступления, произошедшие в Мошковском районе. Но новых зацепок по основному делу так и не принесла.

Ирина и Евгений до сих пор считают, что Анвар А. и Евгений М. не могли действовать вдвоем — им помогал кто-то из местных.

— Случайно их схватили, что ли? Ну не знаю, маловероятно. Да еще девочек двое, ладно бы одну схватили... Мы так думаем, что по-любому кто-то причастен из наших деревенских. Тех, кого они знали.

— Например, к человеку из своей деревни. Почему бы и не сесть и не доехать? Если я знаю, что вот это тот, кто живет через улицу, что вот его родители — тетя Маша, дядя Гриша.

Этой же версии придерживаются многие в Обском. После того как следствие не принесло никаких результатов, по поселку начали ползти слухи, что пропасть девочкам помог кто-то из своих же.

— Подозревали вообще всех. Вот один у нас в Обском был, уже семейный к тому моменту. Ему лет за 25 было. Почему он? Ну там по его поведению было видно. Он просто цветущим был, всегда цену себе знал, работал в милиции. А потом, как девочки пропали, — бах, из милиции его уволили, безденежье настало, в унынии каком-то был. Черная полоса пошла у человека. Еще подозрения были на ташаринских спортсменов. Это больше родители на них думали, не помню, чтобы следствие отрабатывало эту версию. Я так понимаю, они с криминалом были как-то связаны, — вспоминает Татьяна Лукьяненко.

Про первого парня, у которого настала черная полоса в жизни после пропажи девочек, подробнее рассказывает бывший парень Инны Игорь. С его слов, этот парень тоже ездил на восьмерке, как и Анвар А., но вишневого цвета. Выходные проводил в клубе на сельской дискотеке и там постоянно вступал с кем-то в драки, поэтому весь поселок судачил о его похождениях.

Как вспоминает Ирина, подозревали и местных рэкетиров-спортсменов, которые занимались тем, что обчищали «Икарусы», едущие в Кемерово. Чтобы узнать точно, мог ли иметь отношение к пропаже девочек кто-то из криминального мира, со слов Евгения, обращались к ворам в законе и смотрящим. Он называет человека по кличке Сметана — смотрящего за Кировским районом. Его подключали тогда, когда отрабатывали версию с найденными у оптового склада школьными учебниками.

— Подозревали-то много кого, только в живых из тех, на кого мы думали, уже никого нет. Вот так получилось, — говорит Антонина Николаевна.

Любовь, двоюродная сестра Инны, вспоминает странную и мистическую историю, которую любят рассказывать в Обском:

— Совпадение такое: одна женщина там в магазине в Обском в сердцах прокляла тех, кто хоть как-то причастен к пропаже девочек. И вот спустя год все начали умирать. Ее сын тоже — на него трактор упал, придавил его, причем 21 октября 1995 года, в день рождения Инны. Спортсмен еще был такой, любил на дискотеки ходить. Он женат, у него ребенок уже был, а он всё на дискотеки приезжал. Повесился потом. Еще мальчики, которые шли там сразу за девочками, помните? Как-то папа одного из них пришел к дому Инны, целый день ходил, стоял, мама Инны уже хотела выйти, а он ушел. И вот на следующий день пошел лес валить, и на него дерево упало. И это всё случилось в течение буквально года с пропажи Инны и Тани.

Любовь уточняет, что парень, которого придавил трактор, — это тот самый милиционер на вишневой восьмерке, которого затем уволили из органов.

Частный детектив и криминальные авторитеты — не единственные, за чьей помощью обращались отчаявшиеся семьи Лукьяненко и Ивановых. С самых первых дней Антонина Николаевна вместе с дочерью Татьяной ездили по многочисленным бабкам и колдунам.

— Мы уже всех обошли, уже не знали куда. Кроме Ванги, наверное, у всех были. До сих пор стараемся экстрасенсам их фото подсунуть. Но конкретно одинаково никто из них не говорит, хоть бы двое одно и то же сказали. Ездили к одной, сказала: «Езжайте домой, скоро привезут». Так и до сих пор нет. К колдунье в Искитиме обращались, та вызвала каких-то духов, ой, потом страшное дома творилось. Мистика. Наверное, она какой-то силой действительно обладала. Может, душа Инны рвалась домой. Она тогда нам говорила, что Ивановой уже нет в живых, а наша живая, — делится Антонина Николаевна.

Сколько они тратили на походы по гадалкам, в семье Лукьяненко не считали. Кому-то они приносили продукты, с кем-то рассчитывались мясом с собственного двора, а если экстрасенсы требовали денег — собирали по родственникам. Однажды даже пробились в переполненные залы к участникам «Битвы экстрасенсов», которые приезжали в Новосибирск.

Татьяна признает, что это был жест отчаяния — никакой информации от органов не поступало, а те, по ее словам, могли дать хоть какую-то зацепку:

— Вот мы были в Новосибирске еще у сильной женщины вроде как в 2008 году. Народу много к ней ходило, мы с 5 утра занимали очередь. Причем я вначале ездила, потом мама.

— И вот у нее было предположение, что их увезли на речку туда, как бы там убили и по речке пустили. В этот же день вроде как. Что когда мы их начали искать, их уже в живых не было.

Тогда же, по ее признанию, эта женщина сказала ей, чтобы та переставала ворошить прошлое и лучше помянула свою сестру. Татьяна восприняла эти слова по-особому и посчитала, что это был настоящий посыл с того света.

Пару лет назад Любовь решила попробовать выяснить что-то об Инне и Тане в соцсетях и нашла несколько групп эзотерического содержания. Она сделала пару постов с описанием случившегося, в комментариях начали отписываться люди, называющие себя экстрасенсами. Они не скупились на версии и называли разные варианты того, что могло случиться с девочками. Среди самых популярных — Инну и Таню изнасиловали, убили и утопили в реке. Причастными к делу называют неких восточных мужчин. Кто-то написал, что правосудия родственники не дождутся, поскольку в живых убийц уже нет.

Ирина же относится к эзотерикам со скептицизмом и считает, что подобное мог написать любой человек, обладающий логическим мышлением:

— Мы когда были в шоковом состоянии, конечно, обращались к эзотерикам, но сейчас я уже в это не верю. Маму успокаиваю, если она вдруг что-то слышит. Мы прошли всё: и карты, и бобы, и кофейную гущу, и яйца, и вот эти волшебные шары, и пассы руками над фотографиями. Весь спектр прошли. То, что говорят экстрасенсы, я сейчас понимаю, могу сказать и я. Фразы, заученные ни о чем, обтекаемые. Ну я посмотрела, что во «ВКонтакте» пишут: ну фотография Инны, ну описание, что случилось, рядом прикреплена карта местности. Даже я могу, как эзотерик, зайти и дать версию: девочки пошли по дороге, рядом река. Ну и что? Похитили, убили, следы скрыли с помощью реки. Всё логично, даже глядя на карту. Мы уже этим (обращением к экстрасенсам. — Прим.ред.) не занимаемся.

Игорь не может точно припомнить, когда ажиотаж вокруг пропажи Инны и Тани утих. В 18 лет он отправился в армию, отслужил там два года, а вернувшись в Обской, понял, что историю девочек обсуждают всё реже и реже, разве что во время каких-то посиделок.

Сам Игорь до сих пор не может забыть, как гулял с Инной на лошадях, а ее мама Антонина Николаевна — учительница в местной школе — ругала его, что тот почти не учится, зато днями бегает за Инной.

— Она из головы у меня никогда не выходит, — тихим голосом говорит женщина. — Я ее учебники только пару лет назад дала в библиотеку.

Татьяна Лукьяненко прожила еще какое-то время в комнате, которую делила с Инной. Каждое утро она видела заправленную кровать сестры, ее вещи и любимые книжки. Татьяна окончила колледж, пошла работать в милицию и так попала в следствие. Она надеялась, что служебное положение поможет ей хотя бы одним глазком взглянуть на дело Инны и Тани, но заполучить его она так и не смогла. Ее родители всё еще живут в Обском, сама Татьяна перебралась в Новосибирск:

— Мама говорила, что вот когда человек умрет, уже вроде как спокойнее — можно пойти на могилку поплакать. А тут ничего не знаешь. Не смиримся мы никогда. Говорят, время лечит, но мама, бывает, вспоминает, плачет. Кровать ее несколько лет простояла нетронутой, а потом мы ремонт сделали. Но кровать ее на веранде так и стоит.

Год назад семье Лукьяненко пришлось принять тяжелое решение, которое они откладывали до последнего. Из-за того что часть дома была в собственности Инны, возникли проблемы с приватизацией недвижимости. Родители обратились в суд за признанием своей дочери умершей.

Члены семьи Лукьяненко, Игорь и участковый Геннадий Ляшенко до сих пор считают, что девочек похитили и увезли за границу. Что они живы, уже обзавелись семьями, но домой вернуться не могут.

— Но я все-таки думаю, что ее вывезли куда-то, продали. Выдали замуж. Все-таки в 15 лет она была девушкой, такое на Востоке ценится. Пусть она не красавица была, но она симпатичная, умненькая.

Ивановы тоже живут надеждой, но это скорее надежда на чудо. В 2007 году, как объясняет Ирина, родителей пришлось увезти в Амурскую область. Она хотела приглядывать за ними, но ездить регулярно в Сибирь было проблематично.

— У родителей только я и Таня были. Таню мы потеряли, поэтому решили к себе перевезти их, потому что они же стареют. Папа уже не ходит, мама тоже болеет. А так они хотя бы под боком. К этому времени было уже понятно, что ничего не откроется в этом деле. Да, может быть, какие-то факты всплывут, но если это криминал и кто-то из участников еще жив, хотя все, на кого мы думали, уже мертвы, он вряд ли признается, даже через столько лет. Никто ничего не скажет просто так. Мне кажется, девочек в живых, конечно, нет, — вздыхает она.

Дело Инны и Тани не закрыто, но передано в архив первого отдела по расследованию особо важных дел. Ознакомиться с ним невозможно. Также невозможно, как объяснили NGS.RU в пресс-службе Следственного комитета, поговорить о поисках девочек и подозреваемых в их пропаже со следователем по их делу — Виталием Зариповым. Сегодня он занимает должность и. о. руководителя следственного управления СК России по Новосибирской области.

Пару лет назад, как говорит Татьяна Лукьяненко, в Обской приезжала старшая оперуполномоченная отделения уголовного розыска ОМВД России по Мошковскому району Вера Бузань. Родители предположили, что появились новые подробности об этом деле, но та лишь взяла у них генетический материал для пополнения базы данных.

Приезд полиции Вера Бузань подтвердила корреспонденту NGS.RU, но когда именно это было, не смогла уточнить:

— У меня дел знаете сколько? Я не запоминаю, к кому и когда я ездила.

Если Инна Лукьяненко и Таня Иванова живы, сейчас им по 44 года.