СГМУ против МЧС: осужденный за взятку замначальника отдела надзора считает, что его оговорили

Начался ряд обжалований в коррупционном деле в рядах МЧС, открытом еще в 2016 году. После выявленных нарушений пожарной безопасности в Северном государственном медицинском университете вуз обвинил сотрудников МЧС во взяточничестве. Один из них получил реальный срок, но ни он, ни его сослуживцы не считают, что в деле была замешана коррупция — по их мнению, в основе лежит непонимание их работы. Подробности истории — в материале 29.ru.

Суть дела

Максим Бачурин — заместитель начальника отдела надзорной деятельности и профилактической работы ГУ МЧС. «Честный и порядочный», «ответственный и добросовестный», «отзывчивый и трудолюбивый», — так отзываются о нем сослуживцы. Но после рядовой проверки пожарной безопасности в СГМУ Бачурин получил судимость и реальный срок. Он не признает свою вину, и коллеги с ним согласны — теперь они пытаются обжаловать вердикт. А пока Бачурин приговорен к 8 годам лишения свободы и должен выплатить штраф в 3,5 миллиона рублей.

По версии обвинения, Бачурин должен был получить от СГМУ взятку в 1,7 миллиона рублей через заключение договоров по расчету пожарных рисков — времени, за которое человек может успеть спастись из горящего здания. За это он пообещал не штрафовать руководство университета за нарушение правил пожарной безопасности и ограничиться предупреждением.

Взятку Бачурин рассчитывал получить с помощью своего сослуживца Юрия Зайкова, чей старший брат Дмитрий занимает должность главы местного филиала Фонда пожарной безопасности. Этот фонд имеет лицензию на проведение расчетов пожарных рисков. Зайков в итоге вместе с Бачуриным оказался на скамье подсудимых, но избежал уголовного наказания, пойдя на сделку со следствием.

Юрий Зайков также сам дал Бачурину две взятки на общую сумму 100 тысяч рублей, чтобы тот принял расчеты пожарных рисков в ТЦ «Соломбала» и детском саду «Радость», которые готовил старший брат Зайкова Дмитрий.

Защита Бачурина утверждает, что следствие не разобралось в сути этих самых расчётов пожарных рисков, а братья Зайковы решили оговорить высокопоставленного спасателя, чтобы уйти от уголовной статьи.

Была ли взятка?

В августе 2016 года в СГМУ пришла пожарная проверка. Ревизоры нашли множество нарушений и обязали СГМУ их устранить. Вузу грозил штраф в 200 тысяч рублей, но спасатели пообещали ограничиться предупреждением, если руководство СГМУ начнет активно устранять огрехи в течение года. В плане наказаний Бачурин действительно не зверствовал — за 2016 год по 59 постановлениям по административным делам он выписал только три штрафа.

— Пришли к Максиму из мединститута, спрашивают, обязательно ли штраф назначат и как им быть в такой ситуации: посчитали, прикинули — выходит приблизительно 7–10 миллионов рублей на устранение нарушений. А в ряде случаев нарушения никак не устранить, разве только здание перестраивать, — рассказывает ветеран пожарной охраны, подполковник внутренней службы в отставке Ирина Будник, пришедшая в суд поддержать Бачурина.

Чтобы хоть что-то можно было исправить, не перестраивая здание в соответствии с новыми требованиями пожбеза, нужен расчет пожарных рисков. То есть времени, которое требуется на эвакуацию из здания людей до момента их гибели. Надо рассчитать фактическое время на безопасный выход из здания всех людей и сравнить его с нормативным. Если риск не превышает допустимых значений, то можно, например, обойтись расширением выходов, дополнительными лестницами, новыми дверными проемами.

Расчеты имеют право проводить специально лицензированные организации. Поскольку Юрий Зайков как раз неофициально занимается расчетом пожарных рисков в фирме своего брата, он предложил вузу провести расчет по пяти объектам.

— Старший брат уже на пенсии, он руководит Архангельским отделением Фонда пожарной безопасности. Фонд имеет лицензию на расчет пожарных рисков, поэтому Юра ненавязчиво предлагал визиточки старшего брата тем, кто интересовался. Но если с фондом заключать договор на расчет пожарных рисков, то суммы налоговых выплат получаются достаточно серьезные. И тогда наши братья оформили договор на своих знакомых — индивидуальных предпринимателей, находившихся на упрощенной системе налогообложения. Тут налоговые выплаты выходили существенно меньшими — так Дмитрий и Юрий без стеснения поясняли в судебном заседании, — рассказывает Ирина.

В СГМУ, считает сторона защиты, не стали разбираться в тонкостях устранения выявленных нарушений, решили, что здесь скрывается коррупция и обратились с заявлениями в ФСБ. Органы оперативно отреагировали: организовали прослушку телефонных разговоров и выделили 300 тысяч рублей наличными СГМУ, чтобы те перечислили по заключенному договору первый взнос за пожарные расчеты.

— Я могу представить недоумение госпожи Горбатовой, ректора СГМУ, товарища Халезина, проректора по инфраструктурному развитию, представляю и обалдение других товарищей, которые там работают. Вот они обсуждают ситуацию: заплатит вуз за расчёты по пяти объектам сумму миллион семьсот, нам дадут какую-то бумажку, нарушение останется, никто его не устранит, но оно уже будет не нарушение — это как? Это ведь людям, не сведущим в вопросах пожбезопасности, действительно сложно понять. Но расчёт пожарных рисков — это не бумажка, это объёмная многотрудная работа. И, кстати, не всегда получается, что расчётные данные укладываются в норматив, — говорит Ирина.

Когда руководство университета предоставило доказательства устранения нарушений, Бачурин пояснил им, что о штрафе речи не идет, по нормам КОаП можно ограничиться предупреждением, а расчет может идти своим чередом — у вуза есть год на устранение нарушений. Но подписать и вручить постановление о вынесении предупреждения он не успел — 26 октября 2016 года Бачурина и Зайковых задержали сотрудники ФСБ.

Выступление в суде

Сторона обвинения углядела здесь коррупционную схему — пожарный надзор проводил проверки, под угрозой штрафа вымогал завуалированную взятку, предлагая устранить часть выявленных нарушений, воспользовавшись услугами рекомендованной фирмы.

Поначалу все трое участие в коррупционной схеме отрицали. Первым во взяточничестве сознался Дмитрий — в тот же день вышел под подписку о невыезде. Впоследствии его не привлекли к уголовной ответственности за оказанную помощь следствию.

Через два месяца из СИЗО вышел и Юрий — тоже освобожденный от уголовного преследования. Но со службы его уволили. Старший Зайков внезапно вспомнил о более мелких договорах, которые заключались без ведома Бачурина, и написал явку с повинной. Якобы когда Бачурин узнал об этих договорах, то потребовал взятки, чтобы принять произведенные расчеты пожарных рисков по торговому центру и детскому саду. Но сам Бачурин с этим категорически не согласен.

7 августа 2018 года в Областном суде прошло заседание, на котором Бачурин попытался обжаловать приговор. Лично он не присутствовал в зале — говорил по видеосвязи из СИЗО. Поддержать его пришли пятеро сотрудников отдела надзора и ветераны пожарной службы.

— Обвинение в получении взятки полагаю судебной ошибкой, особенно учитывая, что максимальная сумма штрафа для юридического лица составляет 200 тысяч рублей, а сумма взятки почти в девять раз превышает максимальный штраф. Это противоречит логике и здравому смыслу, — рассказал бывший замначальника отдела надзорной деятельности Бачурин.

Он также подвергает сомнению показания Юрия Зайкова, указывая на то, что тот не может вспомнить точного времени, достоинства и количества купюр, а также раньше сам проходил по этому уголовному делу. Выступление Бачурина в суде длилось практически полчаса.

— Юрий Зайков неоднократно менял свои показания и в части того, что я якобы требовал от него какие-то деньги от этой сделки. Сначала это было 10% от 1,5 миллиона рублей, потом 40 тысяч рублей от суммы договора, по которому была произведена оплата, а далее вообще 40% от 1,7 миллиона рублей. Но после предъявления ему в суде неопровержимых фактов, а именно записи телефонных переговоров между Юрием, его супругой и братом, в которых четко видно все деления денег, он, понимая, что окончательно заврался, говорит, что деньги должны были передать мне потом, — выступил в суде Бачурин.

Бачурин в своем заключительном слове еще раз заявил, что взяток не брал.

— Я всегда был честным сотрудником. Мой коллектив знает меня таким и полностью мне доверяет. Я надеюсь, что уважаемый суд детально и подробно разберется в этой ситуации и не позволит человеку, который не совершал преступления, лишиться свободы, — сказал Бачурин.

Суд оставил приговор без изменений — восемь лет и три месяца. Но сторона защиты не сдается — они намерены довести дело до Верховного суда.

Позиция СГМУ

А что с СГМУ? Из-за уголовного дела на Бачурина административного наказания они так и не получили — даже предупреждения. 2 февраля 2017 года вуз обратился в МЧС, чтобы получить Заключение об оценке противопожарного состояния — необходимый документ для ведения учебной деятельности. Из-за многочисленных нарушений им отказали.

21 февраля, сообщил 29.ru вуз, по результатам обследования государственный инспектор составил акт, в котором написал, что «СГМУ имеет соответствующее здание, средства обеспечения мер пожарной безопасности и может осуществлять заявленный вид в области образовательной деятельности». Но в заключении, которое приняли на основании этого акта, инспектор прописал, что «здание не соответствует требованиям пожарной безопасности».

СГМУ не сдался, подал жалобу в МЧС РФ и попытался обжаловать решение в суде — не вышло.

В июне 2017 года СГМУ вновь обратился с той же просьбой. Комиссия МЧС обнаружила 162 нарушения правил пожарной безопасности в вузе, но в ответ университет подал гарантийное письмо, обещая устранить нарушения в течение двух месяцев.

В ответе на информационный запрос про нарушения, выявленные в августе 2016 года сотрудниками МЧС, ректорат вуза высказался так:

— Университет, являясь местом сосредоточения большого количества людей, был нацелен на устранение выявленных замечаний. При этом большинство мероприятий требовало выделения значительных финансовых средств. В свою очередь предложенные сотрудниками ГУ МЧС «варианты» расчета так называемых пожарных рисков с указанием конкретных организаций являлись ничем иным, как лоббированием аффилированных с должностными лицами отдела надзорной деятельности и профилактической работы компаний, занимающихся подобной деятельностью.

Мнения коллег и родственников

Коллеги и родственники Бачурина все как один характеризуют его как человека честного. Они готовы поддерживать его до конца и в конечном итоге отменить несправедливый, по их мнению, приговор.

— Максима Бачурина я ещё с курсантских его годков помню, таким вот — с открытой улыбкой, без фиги в кармане, от ответственности не бегавшим, совестливым. Начальником караула помню Максима — боевой был тушила, за бойцов своих не прятался, в огонь шёл не за ордена — за совесть, за преданность профессии. Поступил приказ с оперативной работы перейти в надзорную — спорить не стал, ибо есть такое слово — надо, — вспоминает о коллеге Ирина Будник.

К сожалению, сотрудники МЧС не могут комментировать открыто решения суда — за это могут наказывать вплоть до увольнения. Один из эмчеэсников на условиях анонимности рассказал, что не увидел никаких доказательств вины Бачурина.

— Из того, что я слышал на судебных заседаниях, которые я посетил, со стороны обвинения лично я не услышал конкретики, которая бы изобличала в Максиме того, кем он в конечном итоге выставлен в обвинительном заключении. Доказательств вымогательства я не услышал от свидетелей, так же, как и не услышал доказательств, которые позволяли бы видеть в нем руководителя коррупционной схемы. Доводы защиты на судебном заседании попросту не были услышаны.

Родители Максима не теряют надежду спасти сына от уголовного преследования.

— Максим офицер и имеет полное и заслуженное право сказать: «Честь имею»! Мы, родители, гордимся им. Он честный, ответственный и добросовестный человек, который может смело смотреть людям в глаза. Он невиновен, и мы это докажем, — рассказывают они. — Он заботливый сын, муж и отец. Воспитывает двоих детей — сына и дочь. Никогда в жизни не брал и не возьмет чужого, а наоборот, многим жертвовал и отдавал свое тем, кто в этом нуждался. Всего добивается сам, и все, что есть у него и его семьи — это честно заработано, своими руками и головой.

В областном МЧС тоже слышали о Бачурине и отзываются о нем высоко.

— Я разговаривал с коллегами Максима, они характеризуют его как человека честного. Максим был достаточно щепетилен по отношению к документам и не мог себе позволить абы что подписать или закрыть глаза на нарушения. Степень понимания ответственности у него очень высокая. Кроме того, он жил достаточно скромно. У него не было ни дорогостоящей машины, он ездил на подержанной, повидавшей виды иномарке 2008 года выпуска. Он в кредит строил дом восемь лет, не является владельцем серьезной недвижимости, — рассказывает руководитель пресс-службы регионального МЧС Дмитрий Чистяков.

У Чистякова даже появился страх быть подведенными под статью:

— У меня в связи с делом Максима Бачурина появилась фобия: хочу к окончанию службы прийти без уголовного дела. Хоть я страшно далёк от финансовых потоков и проверок, вижу, насколько просто можно подвести человека под статью, например, за репост или лайки в соцсетях. На меня в своё время «копали» по 282 статье. И я только недавно осознал, насколько был близок к реальному сроку.

Читайте 29.ru в «Телеграме». Подписывайтесь на наш канал, чтобы новости приходили прямо вам в руки.