Мужской стержень

«Трусы надень и вали в кровать!.. Я кому сказал, мама!» – визгливый голос Толика, соседа со второго этажа, отрывает ото сна лучше всякого будильника. Он вернулся из мест не столь отдаленных сравнительно недавно, но наш подъезд будто целую вечность изнывал от сыновних отношений 40-летнего щуплого гражданина. Тихая бабулька снизу, переставшая сидеть на лавке у входных дверей и рассказывать про боевое прошлое, сгинула в недрах квартиры с запахом старости. Там она передвигалась в чем мать родила, забывала выключить газ на плите и пыталась шагнуть с балкона.

Даже тем, кого не угораздило разместиться за тонкими перекрытиями от помещения с надписью «Здесь живет ветеран войны», не повезло. Нравоучения пьяного Толика без труда просачивались на лестничные пролеты сквозь еле захлопнутую дверь: «Встать! Подъем, рота! В ружье!» – стук тела об пол и сдавленный старушечий крик: «Помогите!»...

Временами в проклятую квартиру заходили жители подъезда и пробовали образумить украшенного наколками мужчину. Еще реже появлялся участковый и, безуспешно пытаясь выяснить истину у существа в облаке седых волос, удалялся под аккомпанемент военных напевов Надежды Васильевны. Иногда сосед задерживался с работы во дворе и учил подрастающую молодежь – чего не должен бояться настоящий мужчина. Что он должен быть вонюч, могуч и колюч. Что воспитывать его надлежит в строгости, и только тогда вырастет настоящий боец. Хотя, если есть «стержень» – даже бабское воспитание не способно сломить мужественности. И нетвердой походкой удалялся к дому.

По утрам наш подъезд с завидной регулярностью вставал раньше Толика и, гремя по лестничным площадками каблуками, колясками, кедами – торопился раствориться в уличной слякоти. Я с малышом принялась гулять по три раза в день, а по вечерам приходилось катать велосипед по тротуарам возле проезжей части. Дело в том, что в сквер приехал контактный зоопарк, и после его закрытия у калитки царства цыплят, поросят и ягнят собиралась армия школьников. Объяснить 4-летнему сыну, по какой причине за разукрашенными ограждениями начинается заполошный крик животных, не стихающий до захода солнца, я не могла. Женщины с колясками разворачивались к выходу, чтобы не травмировать младенцев резкими звуками, молодежь безразлично потягивала пиво на скамейках напротив зоопарка. Стук домино ни на минуту не прерывался из беседки, набитой мужчинами самых разных возрастов.

Как-то стайка таких охотников за несовершеннолетними парнокопытными выпорхнула из парка и, чирикая на разные лады, двинулась в направлении дома аккурат перед нашим велосипедом. Подробности издевательств над животными наполняли голоса подростков первобытной неконтролируемой радостью. Казалось, мальчики не властны над той силой, которая толкает их на жестокость. Естественно, мои замечания рассыпали компанию в разные стороны, никак не сказавшись на периодичности визитов школьников в контактный зоопарк.

К счастью, недавно прогулкам в парке пришел конец. Покупка квартиры в новостройках и выезд из старенькой пятиэтажки казались манной небесной: шумных студентов в только отстроенном дворе оказалось немного (они концентрировались в съемном жилье, прилегающим к университетам), бабулек и запойных мужчин не наблюдалось (такие нечасто соглашаются на новые кварталы – обрастают привычками, соседями, детьми и внуками). Основной контингент – состоявшиеся семьи с детьми-дошкольниками. Стандартный набор: квартира, машина, пара ребятишек, сигнализация на входной двери. Единственный шум, преследовавший первый год жизни – ремонт или мат грузчиков, тянущих пианино на верхние этажи. Спустя некоторое время лишние звуки стихли.

Как-то так сложилось, что во всех примыкающих к нашей квартирах оказались мальчишки, и проблемы с друзьями растворились в прошлом. На улице возникал только один конфликт, да и тот – скорее гипотетический. Мамы девочек доказывали, что дочки – гораздо выгоднее и удобнее, чем мальчишки, и наоборот. Отец двух братьев с верхнего этажа с тайным восхищением часто ронял на детской площадке: «У нас в доме – одни мужики. При любых условиях из сыновей бабы – не вырастет». Правда, с этими соседями мы не дружим: не попали по возрасту. Старшему 14 лет, маленькому – 3 года. Да и боится мой сын подходить к этим ребятам. Когда родители уходят на работу, старший водится с малышом. И тонкие перекрытия стен не задерживают звук: «Ненавижу! Как же я тебя ненавижу, ты слышишь меня?! Подъем! Подъем, сказал я! Держать строй, сволочь волосатая...»