Путь изгоя к мести. Психиатр из Архангельска четко объяснила, что делает из подростков жестоких убийц

Майская трагедия в Казани — безусловно, повод задуматься о безопасности в образовательных учреждениях по всей стране. Однако еще одна задача — понять, какие внешние обстоятельства и внутренние переживания могут сделать из тихого ребенка хладнокровного убийцу. Вместе с главным внештатным детским специалистом психиатром-наркологом Анной Еремеевой мы еще раз пересмотрели видео, где задержанный Галявиев кричит, как всех ненавидит, и отрекается от матери. За годы работы с пациентами со всей Архангельской области она видела их и в таком состоянии. Рассуждаем, какими могут быть первопричины такого срыва и жестокости и о каких нарушениях психики могут сообщать поведение и речь молодого преступника из Казани.

Сделать выводы о состоянии Галявиева только по видео — задача нереальная, однако это далеко не первый случай шутинга в мире — явления, которое долгое время изучается разными экспертами, в том числе из сферы психиатрии. Поэтому мы хоть и коснемся отдельных моментов в поведении казанского стрелка, но по большей части разберем пласт уже накопленных знаний по этой сложной теме. Мы будем опираться на данные 2018 года, представленные в научно-аналитической статье российских ученых Дениса Давыдова и Кирилла Хломова.

Медицинская экспертиза показала, что в крови молодого убийцы нет следов наркотиков, а некоторые уже рассуждают, каким может быть его заболевание. Следователи сообщили, что ранее Галявиеву ставили диагноз, свидетельствующий о заболевании головного мозга, однако не уточнили его, отметив лишь, что парень не состоял на учете ни у нарколога, ни у психиатра.

— Такое отношение к обществу может формироваться долгие годы и обусловлено глубокими жизненными разочарованиями (например, в отношениях с родителями или одноклассниками, издевательства, групповая травля, побои) с недостаточностью систем социальной поддержки и сниженной способностью справляться с трудностями, — отвечает Анна Еремеева на наш вопрос, может ли такая ненависть развиться в короткие сроки.

В каждую реплику на видео парень вкладывает не только эмоции, но какую-то пугающую физическую силу, мы спросили, что можно сказать о его состоянии по движениям и эмоциям.

— Его поведение сообщает о том, что он находится в психомоторном возбуждении — это патологическое состояние, характеризующееся двигательным беспокойством разной степени выраженности (от суетливости до разрушительных действий), часто сопровождающееся речевым возбуждением (многоречивость, выкрики фраз, слов, отдельных звуков). Наряду с этим характерны ярко выраженные аффективные расстройства: тревога, растерянность, гнев, злобность, агрессивность. Возбуждение бывает разных видов. Сложно делать выводы по одному лишь видео, но, скорее всего, мы видим аффективно-шоковое возбуждение — как ответ на тяжелую острую психическую травму.

Нам показались странными слова про мать — то ли это убежденность на грани сумасшествия, то ли образный оборот в потоке ярости.

— Эти слова укладываются в картину ощущения социальной изоляции и рассмотрения себя как изгоя. Чтобы понять, какой вариант вмешательства необходим, важно провести все необходимые диагностические процедуры. Судя по видео, он вкладывает в эти слова символический смысл. Возможно, когда-то разочаровался в отношениях с родителями.

Анна Еремеева ответила нам, реально ли вывести из такого состояния человека и какого рода это терапия.

— Я встречала в практике людей, находящихся в психомоторном возбуждении. Неотложная помощь в лечебном учреждении состоит из нескольких этапов. Во-первых, физическое удержание больного — максимально бережное. Категорически недопустимо применение травмирующих методов фиксации. Во-вторых, применение лекарственных препаратов для купирования возбуждения. И третье — наблюдение за пациентом.

Парень на видео кричит, что осознал себя богом, причем в речи это настойчиво повторяется. «А летом у меня начал пробуждаться монстр», — говорит он потом. О каких отклонениях в психике может сообщать такое мышление? И на что это больше похоже? На бред человека с болезнью психики? Или так может вести себя здоровый психически человек?

— Часто обсуждается проблема, являлись ли нападавшие психически больными. Однако многие исследователи приходят к выводам, что изученные преступления редко связаны с психопатологией, — комментирует Анна Еремеева. — Обзор историй 27 массовых убийц показал, что 23% из них имели историю обращения к психиатрам и лишь 6% были признаны невменяемыми на момент совершения массового убийства.

— Многие имели депрессию, отчаяние, суицидальные мысли (у 61% зафиксирована депрессия в медицинской документации), — объясняет эксперт. — Американские исследователи Джек Левин и Эрик Мадфис в 2009 году описали жизненные стадии, которые проходят школьные стрелки.

• Стадия первая: хроническая деформация — она может длиться несколько лет и обусловлена глубокими жизненными разочарованиями (например, в отношениях с родителями или одноклассниками, школьная травля) с недостаточностью систем социальной поддержки. Это и приводит к социальной изоляции.

• Стадия вторая: неконтролируемая деформация — при отсутствии корректирующего воздействия социальных отношений. В благополучной ситуации те, кто не нашел поддержку в школе, может обратиться к семье, спортивному коллективу, группе сверстников вне школы. А над лицами со слабыми социальными отношениями социум теряет контроль.

• Стадия третья: острая деформация, или краткосрочное травмирующее событие (реальное или воображаемое). Еще обозначается образно как «потеря лица», унижение, отвержение со стороны девушки, провал в успеваемости, бойкот сверстников. Финансовые потери, конфликты в семье, чрезмерное издевательство, потеря единственной поддержки.

• Стадия четвертая: планирование, то есть этап, когда у подростка появляются фантазии о массовых убийствах как о мужском решении восстановить чувство контроля.

• Стадия пятая: реализация.
  

По словам Анны Еремеевой, фантазии с насильственным содержанием часто вызревают несколько лет, прежде чем обиженный на общество решается на страшный шаг:

— Мотивом может стать обида, желание мести, особенно если в течение долгих лет человек страдал от унижения, разочарований и неудач. У таких людей, как правило, снижена способность справляться с трудностями. Вообще насильственные фантазии являются нормальной реакцией на обиду и бывают почти у всех, однако в патологических случаях они длятся годами, становятся более конкретными и подробными. Сначала появляются в свободное время. Затем становятся более навязчивыми. И, наконец, занимают всё «психическое пространство», и тогда человек ощущает потребность действовать.

Из беседы с нашим экспертом мы поняли, что обиженные школьники и выпускники чаще всего не имеют психических заболеваний, ими движет ощущение социальной изоляции в условиях психологических трудностей. Однако описаны три вида теорий о психическом состоянии совсем еще молодых ребят, которые берут в руки оружие и идут к людям.

• Расстройства личности (психопатии) — когда стрелки не чувствуют эмоциональную связь с другими людьми, они не могут испытывать чувство вины или угрызений совести. Возможно, даже наслаждаются, причиняя боль другим.

• Психозы — стрелки страдают от разрыва с реальностью, они понимают, как отличаются от других, чувствуют себя изгнанными.

• Психотравма — если в жизни было эмоциональное, физическое или сексуальное насилие.

Заметить в тихом подростке будущего убийцу можно, даже если он еще не говорит об этом. Анна говорит, что родителям стоит бить тревогу, если ребенок начал собирать плакаты с изображением стрелков или сохранять в соцсетях картинки с оружием, если в истории браузера замечены сайты по этой теме. Иногда готовящиеся к нападению создают странички в Сети, где обсуждают случаи расстрелов, ведут анонимные профили, где делятся переживаниями и планами. Многие не могут сдержать эмоций и раскрывают планы накануне мести.

Оружие для таких — это символ власти и силы. Необходимость в такой защите себя от агрессивного общества могут почувствовать даже те подростки, которые до этого не отличались явной мужественностью, физической силой, скорее даже наоборот — их могла отличать какая-то мягкость в характере.

Безусловно, родители должны в подростковом кризисе увидеть причину обращения за помощью, депрессия — частый спутник таких преступлений. Как можно помочь? Если коротко — нужно общаться. Родителям придется доказать теорему: из беседы в беседу поддерживать своего ребенка, показывать, какие есть ресурсы для того, чтобы справиться со всеми сложностями. Что касается других детей, они должны понимать, что информацию о любой школьной агрессии важно доверять взрослым — и родителям, и педагогам.