«Прошу дочку жить ради меня»: маму пострадавшей девочки возмутил приговор насильнику из Архангельска

В Архангельске посадили насильника, который напал на школьницу. В июле 2023 года хрупкая девочка спокойно шла домой, внезапно подозрительный незнакомец схватил ее и потащил в кусты. В итоге дикого архангелогородца буквально стащили с жертвы, а он вопреки этому кричал, что его вину не докажут. Мама девочки до сих пор говорит про весь этот ужас со слезами. Спросили ее, считает ли она справедливым приговор: преступнику дали 12 лет колонии строгого режима, в 51 год он выйдет на свободу.

1 июля 2023 года 15-летняя Даша (имя девочки изменено, — Прим ред.) шла домой в довольно людном месте недалеко от школы.

Подозрительный мужчина, который шел впереди, сбавил шаг. Когда они сравнялись, накинулся на нее. Затащил девочку в кусты и стал насиловать.

Спустя некоторое время уже истошные крики школьницы услышал сторож. Он сразу привлек помощь: выбежал на дорогу и обратился к проезжающему мимо отряду Росгвардии, в итоге сотрудники ведомства обезвредили напавшего и задержали его.

Даша сразу позвонила маме: «Меня изнасиловали». Анна (имя изменено, — Прим ред.) поспешила к месту происшествия на Московский. Она столкнулась лицом к лицу с человеком, который изнасиловал ее дочь. Тот нагло кричал: «Попробуй, дура, докажи».

15 февраля 2024 года насильнику огласили приговор.

Он получил 12 лет колонии строгого режима с ограничением свободы на полтора года. Также его обязали заплатить 500 тысяч рублей моральной компенсации.

Мы связались с Анной, чтобы понять, как она оценивает наказание преступнику, и в каком состоянии сейчас ее дочь.

Анна не может сдержать слез, когда вспоминает все многочисленные потрясения, которые семья испытала после того жуткого дня.

— Прошло столько времени, но если говорить о состоянии дочери, мало что изменилось после нападения. Она не выходит на улицу одна. Даже до школы, а дом у нас напротив. Она идет только со старшей сестрой или я ее забираю, провожаю. Сейчас мы договорились с учительницей, что она поможет с этим, если я или вторая дочка не успеваем.

— Мы посещали психотерапевта, ребенка посадили на антидепрессанты. А еще она не спит одна. Всегда рядом сестра. Даша боится оставаться одна дома. Ей кажется, что кто-то зайдет. Она очень закрылась и в какой-то момент даже сказала: «Мама, я не хочу жить».

Анне очень тяжело как матери, но она запрограммировала себя быть сильной. Дочь не видит ее отчаяния, рядом мама, которая всегда поддержит, все выслушает и от всего укроет.

— Сын у меня находится на СВО, — говорит нам Анна. — Он, конечно, звонит, всячески поддерживает сестру. Он у нас огромный молодец, мужчина, и в этой жуткой истории с самого начала (молодой человек сразу приехал на место нападения, когда насильник был задержан, — Прим. ред.).

У Даши непростой период: и возраст со своими кризисами, и брат на СВО, но все проблемы и переживания усугубляются еще и этим ужасным опытом, который сильно ее изменил.

Дети, которые попадают в подобные ситуации, проходят реабилитацию с психологами Следственного комитета. Они сопровождают семью, консультируют и поддерживают.

— С психологом Даша до сих пор занимается, — говорит мама. — Мы на связи, даже когда специалист уходит в отпуск, она в доступе 24 на 7. Дочка может позвонить ей и написать, рассказать, что происходит. Когда они видятся, обнимаются, — такая это уже связь. Однажды психолог даже вышла из отпуска, чтобы поговорить с дочерью в сложный момент. Мы очень благодарны Светлане Андреевне. И вообще Следственному комитету Архангельской области, где нас до сих пор очень поддерживают. Там дали ей опору, там ей дают ощущение безопасности. Там учат верить в людей, показывают, что есть хорошие люди, неравнодушные, порядочные.

Спросили у мамы, не кажется ли ей приговор слишком мягким. Если насильник отсидит все те 12 лет, что получил, то выйдет в 51. Верит ли она, что это будет другой человек, безопасный для общества, женщин и детей?

— Я скажу так. Человека не изменить. Я не верю, что его можно перевоспитать. Самый страшный суд — Божий. Я желаю ему только одного, чтобы он испытал тот ужас, который испытал мой ребенок. Ему нет прощения. Вину он не признал, хотя его буквально стащили с моей дочери и есть вся доказательственная база (в том числе на микробиологическом уровне, — Прим. ред.) Он говорит, что ничего не помнит… Как будто у него провал в голове.

На суде преступник сказал, что был пьяным, но в крови алкоголь не нашли.

— На все вопросы, которые ему задавали в суде, он отвечал четко и ясно. Он похож на человека, который осознает все, что происходит. Он не похож на больного. А якобы опьянение — это прикрытие.

Анна считает, что хоть 20 лет дать насильнику, хоть больше, — его не переделает этот срок. Наказание не кажется ей строгим: напавший на ребенка будет одет, обут, накормлен за счет государства. А потом... выйдет.

— На судах он говорил, что у него все хорошо. Что он только лежит, спит и кушает. У него все прекрасно. А у нашей семьи — нет.

В суде матери пришлось выслушать в адрес дочери много неприятного и даже унизительного. Казалось бы, кто жертва в этих обстоятельствах, — очевидно. Однако на заседаниях со стороны защиты насильника звучали доводы, что школьница сама расположила к нападению.

— Для меня это выглядело как попытка оправдать насильника. Защита изучила все что можно о моей дочери. Припомнили даже проколотый язык. Даша захотела пирсинг, и я разрешила. Когда мы это сделали, она впервые улыбнулась с момента происшествия. В суде же адвокат напавшего заявил, что язык прокалывают не для эстетики и моды, а для секса. Разбирали макияж, одежду, фигуру и даже нижнее белье — насколько оно детское. Для меня это все было унижением ребенка, который очень сильно травмирован. Боюсь, что на всю жизнь.

Анне приходилось все это выслушивать. Она сама едва находила силы, чтобы успокоиться и быть сильной для дочки:

— Для меня он — не человек. На одном из заседаний он сказал, что собирается написать письмо Даше. Чтобы извиниться? Или что? Я не хочу, чтобы мой ребенок получал его послание. Мне важно, чтобы она пережила и забыла это.

О том, как проходили суды, Даша спрашивала. Мама держит ее в курсе всех поворотов дела, отношения остались открытыми.

Жители Архангельской области и не только обсуждают громкое преступление. Удивительно, что среди комментаторов в Сети находятся те, кто до сих пор выгораживает насильника. Мы спросили, что Анна может как мать пострадавшего ребенка ответить на такие реплики:

— Я хочу сказать таким людям, что никогда не пожелаю им того, что испытала моя дочь. Или чтобы такое произошло с их близкими. Этот человек действовал осознанно, он выбрал жертву и сделал, все что хотел. Он причинил ей моральную боль. Физическую боль. И если кому-то кажется, что его подставили. У меня только один вопрос — кому и зачем это понадобилось?

Мать в шоке от таких реплик: экспертиза все подтвердила, силовики буквально сняли насильника со школьницы, но в соцсетях преступника оправдывают не только мужчины, но и женщины.

— Наверно, человек не поймет, пока не испытает это на себе. Я же стараюсь не обращать внимания на такие комментарии. Я уже не говорю о том, что потенциально жертв у насильника могло быть больше. В одной соцсети я видела, что такие комментарии были, девушки писали, что он к ним приставал. А сколько жертв могут молчать?

Для Анны родители и дети — это главная ценность в жизни. Удивительно, что не все могут «примерить» ее ситуацию на себя и свою семью, и что нападение на ребенка или женщину кто-то объясняет внешним видом или еще какой-то чушью.

— Меня поражает, что не только адвокат, но и общество находит оправдание насилию. Это пугает. Что касается адвоката — да, это по закону предоставленный защитник, но у всего есть какие-то этические рамки. А в итоге все скатилось к тому, что насильник — прав?

Анна говорит, что устала от судов, что сейчас ей важно посвятить себя детям. Дать им все, что она может. И воспитание, и поддержку и уверенность в будущем. Тратить свои силы на судебные тяжбы — не ее выбор. Сейчас она сосредоточена на том, чтобы ее семья была счастлива.