Михаил Горшенев, основатель панк-рок-группы «Король и Шут»: «Я не понимаю тех неумных родителей, которые дают слушать своему ребенку песню «Короля и Шута», в которой человеку отрезают голову»

В Архангельске 16 июня шумно и весело прошел рок-фестиваль «Остров», одним из хедлайнеров которого стала панк-группа «Король и Шут». Музыканты прибыли на Краснофлотский вечером, когда большинство коллективов уже отыграли свои программы. Наш собеседник, известный в народе как Горшок, не смог посетить пресс-конференцию, которая была за день до фестиваля, отдыхал. Но перед своим выступлением на «Острове» он пребывал в отличном расположении духа и пообщался с нами о своих интересах, страхах и мыслях о современной музыке.

– Как добрались до фестиваля, как самочувствие?

– Мы до вас доехали очень хорошо. Но признаюсь честно, я был погружен в спячку. Проснулся я только пять часов назад, чувствую себя очень хорошо. Надеюсь, что панк-рок сегодня будет самодостаточным.

–Когда слушаешь «Короля и Шута», например песни «Проклятый старый дом» или «Дагон», невольно вспоминается классика хоррора Лавкрафта. Любите его творчество?

– Я вообще люблю читать разные книги. Но что касается «Дагона», «Проклятого старого дома» и ряда других песен, то это тексты Андрея Князева (он сейчас занимается сольным проектом. – Прим. ред). Но делали мы их в общей кухне, поэтому я могу сказать, что мы с ним большие поклонники Лавкрафта, Конан Дойля, Герберта Уэллса, Александра Беляева…

– А как же Эдгар По?

– О да. Ведь Эдгар По – король движения ужасов. Литературного, конечно, я имею ввиду.

– Лирика «Короля и Шута» ближе к ужасам или романтизму?

– Да, бывает, нас воспринимают именно как что-то романтическое. Но все-таки «КиШ» – это хоррор. В своем творчестве я тяготею именно к Лавкрафту.

–А что еще любите почитать?

– Не только ужасы, конечно. Я вообще в литературе разумею. Любимое – научная фантастика. Недавно, кстати, умер Рей Брэдбери. Это для всех нас должно быть большой скорбью. Еще историю люблю. Всеволода Иванова, Югова… Много разного в общем. Читал и Кропоткина Петра Алексеевича, «Русский коммунизм» Бердяева, «Перманентную революцию» Троцкого… Но вот Ленина никогда в жизни читать не буду.

– Михаил, а есть что-то, что еще не прочитали, но очень хотите это сделать?

– Да, у меня есть мечта – постичь «Капитал» Карла Маркса. Я какими-то отрывками брался за него, но полностью не читал.

– В вашем творчестве много разных страшных образов: ожившие мертвецы, людоеды, древние демоны… Каждый человек чего-то боится, что для вас является самым жутким кошмаром?

– Я боюсь, когда то, что мы делаем, люди называют сказками. Мы не пишем сказки, наше творчество не направлено на детей. Я не понимаю тех неумных родители, которые дают слушать своему ребенку песню «Короля и Шута», в которой человеку отрезают голову. На, мол, какая прикольная сказка. В такие моменты я начинаю сильно нервничать. «КиШ» – не сказки, и родители должны это понимать. Дети должны слушать рок-н-ролл, но к этому надо грамотно подходить.

– Но очень многие ваши фанаты пребывают совсем в юном возрасте… Для кого же вы тогда играете?

– Да дело не в том, для кого мы играем. Текст должен доходить до человека. Просто некоторые вещи называть сказками глупо. Если христианам или евреям сказать, что все их Библии – это сказка, они ведь очень обидятся, потому что сами так не считают. Я про это говорю.

– Что из себя представляет современная панк-субкультура?

– Панк – это самое обширное вместилище культуры, которая находится в огромном стиле рок-н ролл. Но у нас на самом деле не все понимают, что такое рок-н-ролл…

– Что же это такое?

– Это очень большая история, культура. Как Библия, на самом-то деле. О рок-н-ролле коротко рассказать невозможно, потому что он и все направления, которые в него входят, – это целая наука. Еще, кстати, люди забывают, что это музыка и черная, и белая. Без блюза, например, ничего могло бы не быть.

– Развита ли в России рок-н-рольная культура?

– Она развивается.

– Что этому способствует?

– Чтобы она развивалась, нужно как можно фестивалей. Я их называю рок-н-ролльными храмами.

– Люди, далекие от этой культуры, привыкли воспринимать поклонников рока как какую-то непонятную черную толпу с длинными волосами, жуткими татуировками и не мене жуткими манерами.

– …Привыкли…Я расскажу сейчас, как они привыкли воспринимать. Мне иногда приходится бывать на всяких мероприятиях, где рядом с нами находится всякая попса или шансон. Хотя я очень не люблю быть на одной сцене с какой-нибудь поганой группой Smash или с тем же Стасом Михайловым. Но тем не менее. И они все считают нас людоедами. Они думают, что мы творим какие-то страшные вещи. Что можем кого-то из них затащить в гримерку и отрубить ему руку. А еще лучше СЪЕСТЬ кого-нибудь!

– Ну не мудрено, вы же поете про то, как ели человеческое мясо мужики и пивом запивали…

– Блин, они РЕАЛЬНО ТАК ДУМАЮТ!

– Вот в том и проблема… Или, может, для вас это не проблема?

– Ходить среди всякой фигни, когда на тебя смотрят с определенным шоком – это же приятно!

– А вот как вам кажется, фанаты рока в общей массе, юноши и девушки, отрывающиеся на ваших концертах – это черная толпа, которая просто навешала на себя цепей и кричит «КиШ» да «Панки Хой», или все-таки это люди думающие, читающие книги, которые, например, читаете вы?

– Навряд ли они их читают, но я хочу, чтобы это было так, хоть люди сегодня почти и не ходят в библиотеки. Но это общая тенденция. Люди, о которых вопрос задан, – это народ, который хочет одного – понять то, что от него скрывают. Скрывали всегда. Для него рок-н- ролл – это глоток свободы.