Виктор Панов, руководитель Архангельского молодежного театра: «Постоянно счастлив бывает только дурак»

6 мая день рождения празднует режиссёр, основатель и художественный руководитель Архангельского молодёжного театра, заслуженный деятель искусств России, почетный гражданин Архангельской области Виктор Панов. В преддверии праздника мы встретились с Виктором Петровичем и поговорили о жизни, театре, политике и, конечно же, любви.

– Виктор Петрович, по сравнению с 20-летием изменился ли для вас смысл жизни?

– Если будешь думать только о смысле жизни – жить не будешь. Надо поддаться не течению, а внутреннему ощущению движения. Спросить себя, в правильном ли направлении ты идешь. Один из моих учителей (а они все у меня были потрясающие) Зиновий Яковлевич Корогодский говорил: «Неважно, достигнешь ли ты задачи, куда важнее путь, которым ты идешь». А сама задача определяется Господом Богом.

– В чем секрет вашей неиссякаемой энергии?

– Это все от Бога. В три года я упал со второго этажа на кирпичи и сломал позвоночник, позже у меня начался туберкулез. Бабушка моя была из репрессированных, она всего боялась и никому ничего не сказала. Ни в одну больницу меня не брали. Приехала моя тетя-врач с фронта и вот только она заметила, что со мной что-то неладно. И, когда меня привезли в санаторий Евда, великий врач Фаворская сказала: «Этот мальчик жить не будет». Но, в записных книжках Венедикта Ерофеева (я, кстати, хочу поставить спектакль по его произведению «Шаги командора») есть фраза, я её немного переделал – «ведь почему-то Бог не дал нам возможность проиграть войну фашистам, на что-то он, значит, рассчитывал, почему-то нас сберег». Почему-то Бог сберег и меня. Три с половиной года я пролежал целиком в гипсе, заново учился ходить, рвался участвовать специально во всех драках, занимался спортом всех и даже запрещенных видов. Вот откуда и пошла моя энергия.

– В одном из недавних интервью вы сказали, что у вас серьезные отношения с жизнью. А какие отношения у вас с театром?

– В гробу я видел этот театр. (Смеется.) Шучу, конечно. Вот недавно у нас был вечер воспоминания Юлии Матониной. Гениальнейший был поэт. Пришли мои воспитанники, которым уже сейчас за пятьдесят, у них есть внуки. Я сидел с ними, общался и понял, что люблю театр, не как помещение, а именно людей. Ведь, как говорили древние, «Город – это не стены, которые его украшают, а люди, которые в нем живут». Я люблю своих ребят. Из моего театра вышли пять или шесть докторов наук, ректор школы Сколково, президент международной ассоциации скалолазов – Андрюша Волков и многие другие.

Приятно, что твои выпускники спустя много лет говорят «если бы не Виктор Панов, я не стал бы тем, кто я есть». Я отдаю энергию людям и получаю её взамен. Театр для меня – жизнь.

Моя жена Настя сказала недавно замечательную фразу: «Я поняла, что театр – это дом». И это замечательно. Я думаю, что такой дом объединяет редкостных талантливых людей.

– Чего не хватает новому поколению актеров, приходящих сегодня в театр?

– Мне не нравятся настоящие. Я черпаю все из прошлого. Мне не нравится их необразованность, их наглость, их одежда, их проявление. Я ничего, к сожалению, не могу с этим поделать, мне не нравится, как они воспитаны. Я не могу разговаривать с людьми воспитанными «Домом-2» и всякими «Камеди Клабами». Я не понимаю, над чем они смеются.

Сегодня у нас создана лживая, фальшивая, якобы элита. Когда я приехал в Питер на форум по культуре, я на каждом шагу видел билборды, на которых был какой-то Светлаков. Не Слава Полунин, к примеру, а этот непонятный мне человек.

Мне не нравятся в нынешней молодежи их смещенные приоритеты.

Я не говорю, что это все поголовно. Хорошие ребята есть и среди нынешнего поколения. Очень талантливые. Но, когда я поступал в Щукинское училище, там был конкурс 200–250 человек на место. До первого тура допускалось только 50 человек. Сегодня мы берем столько, сколько приходит. Я им всем говорю: «Никогда в жизни вас бы не взяли ни в одно приличное заведение». Но вот только недавно «старики» наши вспоминали – «Панов и из табуретки сделает актера».

Старое поколение актеров – они же живут театром. Круглосуточно здесь существовали. А эти прибежали, отыграли и ушли. Функциональное у них существование, и это, кстати, не только в моем театре.

– Что зрителям ждать от вашего бенефиса «Мне 100-25»?

– Зритель как раз то, что ждет, и не получит. К сожалению, зрителям нужно узнать, с кем и сколько раз ты переспал. Этого точно не будет.

Ещё одно условие моего бенефиса – никаких людей с папками. «Папки», как всегда, будут врать, какой ты хороший. Это только на похоронах сгодится.

Никаких глупых тостов и капустных номеров. Может, я переоцениваю свое значение, но, если у меня в первом действии будут «Лицедеи», то по сравнению с ними любые капустники – это стыдно.

«Алкоджаз» от группы Billy's band, которые представят программу «Лучшее», – они участники двух фестивалей Европейская Весна. И, конечно, барабанщики La Banda del Surdo, представят здесь свою шикарную программу.

Я решил показать, что я есть такое. А я есть – театр, фестиваль «Европейская весна», фестиваль уличных театров.

Все мои друзья, товарищи и приятели будут сидеть в зале. Это вся моя биография. Я буду больше рассказывать о них.

Я покажу, конечно, и что-то совершенно неожиданное.

Будет один антракт. Мне подарили 150 бутылок шампанского. Все это будет разливаться. Так что приходите обязательно.

– Чем разрешилась ваша история с мэром Архангельска Виктором Павленко?

– Я не слежу за этим, меня это совсем не волнует. Тем более, раз уж о нем заговорили на центральном телевидении, я думаю, его дни сочтены, к счастью.

Такая штука, что его бывшие руководители не очень лестно о нем отзывались. Сказал один замечательный человек: «Мы докатились от мэра Потемкина до мэра Павленко». Действительно, докатились. Зайдите в любой двор – помойки не убираются, вступить просто некуда. И я хочу спросить: «Виктор Николаевич, неужели вам не стыдно, что вы призываете простых людей убирать за вами фекалии?». Я ни одной бумажки мимо не бросил, поэтому на все эти субботники не хожу. Это не протест, просто я не хочу делать за людей их работу. Город в ужасном состоянии. Я бы сказал Павленко: «Ваши урны стоят за полкилометра, и они такие страшные, что к ним даже походить не хочется, я бы даже слюну пожалел для таких урн. Вы создайте условия, чтобы людям не хотелось бросать эти бумажки, тогда и субботников не нужно будет».

И не нужно врать, что у нас все хорошо.

– Как вы думаете, почему некоторые жители Архангельска негативно относятся к фестивалю уличных театров? И считают, что это не нужно нашему городу?

– Через фестиваль уличных театров мир узнает о нас. Во всем мире фестивали считаются самым доходным (наряду с туризмом) делом. Многие страны в нашем мире выжили и привлекли массу людей благодаря фестивалям! Даже Пермь живет благодаря этому.

У нас народ пугают словом бюджет. Ребята, три миллиона – это копейки, для тех, кто знает, что такое большой и маленький рубль. Три миллиона, заплаченные за гостиницу, за питание, за транспорт – они через неделю становятся в пять раз больше. Эти три миллиона вкладываются в бюджет и развитие города. К сожалению, люди, которые пишут негатив по поводу фестивалей, они этого не понимают.

Ребята, я эти деньги себе не беру. У нас существует госзаказ и я его выполняю.

– Какие планы у театра и у вас на будущее?

– Мы театр востребованный, планов очень много. А у меня план такой – переехать из квартиры в в другую.

– Виктор Петрович, вы счастливый человек?

– Ну, постоянно счастлив бывает только дурак. Но если разобраться... у меня есть потрясающая жена – красавица, умница. Потрясающий маленький сын. Меня окружают друзья, дети, замечательные люди. И у меня есть любимое дело. Я никогда не делал того, что мне не хочется. У меня есть фестиваль, у меня потрясающие помощники, я могу даже не приходить в театр, все будет работать как часики. Наверно, я счастливый человек. Ещё бы жилье нормальное, тогда бы я был очень счастливый. (Улыбается.)