Игорь Годзиш: «Иногда хочется сказать: "Да пошло оно все!" – но ты двигаешься дальше»

Главой Архангельска Игорь Годзиш стал в 2015 году. Он – первый градоначальник столицы Поморья, который занял это кресло не после народного голосования. Прямые выборы мэра у нас отменили в конце 2014 года. О своей работе и планах по развитию города Игорь Годзиш рассказал 29.ru

– В ноябре будет два года, как вы являетесь главой Архангельска. Как вы сейчас себя ощущаете, на своем месте находитесь? Уже прошло достаточно времени, чтобы это понять.

– Тут дело не в ощущениях – на своем месте или не на своем. Вот человек работает, съел он пуд соли или не съел? Время покажет.

– Съели?

– Думаю, еще нет. Перед нами стоит множество задач. Именно их, а не проблем, потому что проблемы – это всегда негатив и оторопь. У нас же есть понимаемая история развития города, есть понимаемые посылы со стороны горожан. Все это – задачи.

– Не устали быть главой? Плотный график, критика, публичность…

– Это часть работы. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Это нормально для такой работы.

– То есть не хочется махнуть на все рукой и уйти на какое-нибудь более спокойное место?

– Иногда бывает.

– В какие моменты?

– Не всегда получается решить ту или иную задачу сразу. С одной стороны зашли – варианты хоть и есть, но не получается ничего. С другой стороны зашли – опять трудность. В такие моменты хочется сказать: «Да пошло оно все!». И вернуться в какую-то более спокойную производственную стезю, с которой был связан 20 лет. Но потом приходит осознание, что делать что-то все равно надо, что обязательно найдется третий вариант решения проблемы, что будут люди, которые помогут. И ты двигаешься дальше.

– Что так вас выбивало из колеи за последнее время?

– Одна из давно обсуждаемых задач – новые автобусы. Казалось бы, было подписано соглашение, перевозчики – все здравые люди, многие работали в администрации. Вроде все понятно: от горожан есть посыл, есть соответствующее соглашение. Все вроде должно было идти само по себе. Но в какой-то момент стало ясно, что это не так. Были встречи с перевозчиками, ситуацию многократно обсуждали. Но все сводилось просто к разговорам. Нам пытались доказать, что нынешняя ситуация на рынке пассажирских перевозок Архангельска – единственный возможный для города вариант.

– То есть вас пытались дезинформировать?

– Нет. Просто у всех свой взгляд на ситуацию, своя позиция. Перевозчики, которые действуют на рынке, представляли свою позицию. К ним, к собственникам нет претензий. Мы прекрасно понимаем, что это история про бизнес. Он приносит доходы. Хоть кто-то и говорит, что автобусы в Архангельске – это убыточное дело, но с рынка-то никто не уходит.

– Вокруг контракта за маршруты развернулась настоящая информационная битва. Одним из выпадов со стороны перевозчиков в адрес горадмина было лоббирование чиновниками интересов некой иногородней кампании.

– Это все домыслы. Диалог мы начали с нашими перевозчиками. Не с московскими, петербургскими или ярославскими, а с архангельскими. Но мы услышали, что они не готовы инвестировать средства в обновление автопарков. Тогда мы начали формировать экономически выгодные лоты, в которые загрузили по два рентабельных маршрута и по одному нерентабельному. Общая рентабельность каждого лота – на уровне 20%. И первый из этих лотов был выставлен, причем на открытом конкурсе. Пусть мне скажут, где тут под кого-то заточка! Заточка у нас одна – на новые классы автобусов. У кого-то их нет? Значит, они есть у продавцов. Не хочется покупать – придет на рынок тот, кто готов это сделать или у кого они есть. Нам не важно, кому достанется контракт, нам важно, чтобы по городу ездили низкопольные автобусы среднего и крупного класса, которые нужны горожанам. Меня вообще удивляет местечковый подход: пусть будут старые вонючие ПАЗы, но зато наших бизнесменов. Это неправильно.

– У истории с новыми автобусами есть еще одна сторона – повышение стоимости проезда. Когда это произойдет?

– Не скрою, речь идет о тарифе 25 рублей с 2018 года. Но сначала в городе должны появиться новые автобусы, затем будет рассматриваться вопрос по тарификации.

– Еще одна боль Архангельска – «Водоканал». Близится концессия, которая вроде как обещает решить проблемы с водоснабжением. Сколько компаний на сегодняшний день проявили интерес к этому проекту?

– Информацию запросили три крупных федеральных компании, которые работают в России в сфере водоснабжения. Но даже для них тот долг, который есть у «Водоканала» – 1 млрд 600 млн рублей – это очень тяжелая история.

– Что нужно сделать, чтобы, наконец, перебои с водой остались в прошлом?

– Сегодня должен быть план по достройке кольцевого водовода с конкретными датами начала и окончания работ, нужна санация «тысячника» и замена устаревшего оборудования, которое стоит на насосных станциях и в системе очистки. В более дальнесрочной перспективе – переход города на подземный источник водоснабжения, чтобы повысить качество воды. Но это не будет являться составной частью концессии.

– Какие реальные сроки по всем этим проектам? Сколько еще лет нам сидеть с постоянными авариями, плановыми отключениями и прочими «радостями»?

– Кольцевой водовод и «тысячник» – это, думаю, истории семи-восьми лет. Может, меньше. Много зависит от того, как инвестор будет финансировать этот проект. Если концессия состоится. Что не факт. От потенциального инвестора может прийти документ, который не устроит город.

– И что тогда?

– Вариант «Б». Сегодня у «Водоканала» есть утвержденная инвестиционная программа. И он ее реализует, хоть и с трудом. Ситуация поменялась. Больше 400 млн рублей «Водоканал» только субсидий получает, компенсирующих тарифную разницу. Это изменило экономику предприятий. Но долг, конечно, сумасшедший.

– В самом разгаре сейчас ремонт проспекта Чумбарова-Лучинского. Этот проект вызвал шквал критики. Зачем вкладывать деньги в то, что и так выглядит неплохо, когда вокруг столько реально проблемных участков?

– Мы за счет Чумабровки сделали не один проект, а несколько – четыре детских сада и две школы, где используется снятая с Чумбаровки и площади Ленина брусчатка. Я читал бурное обсуждение в сети по данному вопросу. Нельзя бросить памятник, которым ты гордишься только потому, что есть, куда еще потратить деньги.

– А другие памятники? Мы ими не гордимся? Дома уникальные деревянные вон стоят, гниют.

– Гордимся. Поэтому собрали информацию по 126 памятникам и предложили области делать совместную программу по реставрации этих памятников. Нет другого пути.

– Сколько денег нужно, чтобы они не развалились в ближайшие годы, чтобы эта память осталась?

– От 50 до 70 млн рублей на каждый дом. Примерно. И тут та же история. За 70 млн можно по новыми технологиям построить дом на два подъезда, а можно – отреставрировать памятник на восемь квартир. Если это делать за счет городского бюджета, люди, которые живут в аварийках, возмутятся: «Почему в памятник деньги вкладываем, а нас не расселяем?»

– Один из ваших предшественников, экс-мэр Александр Донской, убежден, что Архангельск – тупиковый город, «который спасти может только казино». Что вы об этом думаете?

– Вопрос поиска своего места, в том числе и для города, всегда актуален. Я считаю, что навязывать истории развития территории, придавать какой-то статус городу искусственно абсолютно бесполезно. Называть его можно как угодно, вопрос не в этом. А в том, как мы ощущаем собственное развитие. Я считаю, что сегодня Архангельск – прежде всего интеллектуальный центр. Можно по-разному относиться к нашим университетам, многие их критикуют, но они у нас есть, это не отнять. Дальше – культурный центр. У нас очень много прекрасных людей, которые служат искусству.

– Тем не менее есть куча объективных факторов, которые говорят не в пользу города.

– Главное – чтобы человек чувствовал себя тут комфортно. В этом плане мы потеряли. Мне кажется, многие истории с переездом именно с этим связаны. Отсутствие комфорта заставляет людей срываться и ехать в неизвестность. Но ведь если где-то там человек нашел сегодня хорошие деньги, это не значит, что у него что-то там будет завтра. Не зря родилась поговорка: «Где родился, там и пригодился». Переезд – не значит счастье.

– Так и тут не факт, что будет. Никаких гарантий.

– Но здесь твоя родина. Всякие бывают времена. У меня были такие времена, когда реально не было еды. «Севмаш» 90-х – это сложнейшая история. Мы на хлеб талоны получали, я все это проходил. Я пахал, как черт, чтобы прокормить жену и ребенка. И через это многие прошли, в том числе те, кто сегодня очень успешен. Когда я читаю комментарии о том, кто и куда хочет уехать из Архангельска, мне обидно за этих людей. Не за город. Город-то будет развиваться и жить без них, потому что тут есть люди, готовые ради этого работать. А тот, кто кричит о том, насколько у нас все плохо и что нужно валить… Наш ли это человек?

– Что плохого в том, что человек хочет уехать? Он живет сегодня, ему сегодня нужно что-то кушать, на что-то учить детей, возить их на море…

– Искать себя, переезжать – это нормально. Но надо помнить: чужой человек в среде вынужден пахать придется в разы больше, чтобы доказать, что ты равный среди равных. Мне, например, было бы куда легче, если бы я родился и вырос в Архангельске. Так мало того, что я не архангелогородец, я же еще северодвинец! Между этими двумя городами с советских времен особые отношения. Когда я соглашался на эту работу, я понимал, что одна из причин, за которые меня всегда будут пытаться зацепить – то, что я чужак. Несмотря на то, что я с трех лет я жил на севере, в 30 км от Архангельска. Я сам из семьи, которая в Архангельскую область переехала. И сам когда-то присматривался к другим регионам, пока не обзавелся семьей. Чтобы люди не уезжали, а лучше, приезжали – нужно создать условия, которые их будут привлекать. Наша задача – дать такой уровень комфорта, который есть в центральных городах, дать человеку возможность выбора. При этом, не потеряв то, что у нас есть хорошего. Это было бы супер.