«Депутат извинился»: как после громкого ДТП сложилась жизнь архангельской школьницы

Тринадцатилетняя школьница Вика Цветкова — первая в России девочка, которая осваивает многофункциональный биоэлектрический протез руки. Пять лет назад она пострадала в ДТП по вине пьяного депутата Олега Воробьева. Как после этого страшного происшествия сложилась ее судьба, мы спросили у самой Вики и ее мамы.

Вике было восемь лет, когда она лишилась руки — пьяный депутат Архангельского областного собрания Олег Воробьев на своем «Форде-Мондео» выехал на встречную полосу, где и произошло лобовое столкновение с «Тойотой», пассажиром которой была Вика. Депутат заплатил административный штраф, был лишен водительских прав на год и девять месяцев. А в феврале 2014 года его уголовное преследование было прекращено по примирению сторон. В итоге он заплатил потерпевшей стороне 3 миллиона 300 тысяч рублей.

Мама девочки Любовь Цветкова не драматизирует эту семейную историю, автокатастрофа перевернула их жизнь, но она считает, что негатив только делает слабее, а это непродуктивно — она должна быть сильной, чтобы работать и содержать детей. У Вики есть 17-летний брат. Чтобы дать детям все необходимое, матери приходится трудиться на нескольких работах в сфере медицины.

— Я бы не сказала, что Олег Воробьев остался безнаказанным, — считает Любовь Цветкова. — Какое-то время мы судились, его признали виновным, и он выплатил нам моральный ущерб. Времени и сил горевать не было. В течение года после аварии мы получили инвалидность. Если говорить языком врачей, у Вики была травматическая ампутация верхней конечности на уровне хирургической шейки правого плеча. Ей тогда было восемь лет. Мы встали на очередь, и в Петербурге дочь перенесла операцию по удлинению культи правого плеча, — это было важно сделать для дальнейшего протезирования.

Сегодня связи с виновником ДТП Олегом Воробевым у семьи нет — мы интересуемся, смогла ли Любовь простить его спустя пять лет.

— Он принес извинения. Был в состоянии алкогольного опьянения и, конечно, не думал, что может произойти что-то подобное, — говорит она. — Он сделал это не специально — с годами этот факт принять все легче. Лучше думать о том, как жить нам самим после этого. Если посыпать голову пеплом — ничего не изменится. Жизнь идет дальше.

Практически через три-четыре недели после ампутации Вика стала ходить. Перед мамой и девочкой встал вопрос — продолжить заниматься в обычной школе или перейти в коррекционный класс?

— Мы выбрали обычную школу, и я ни разу не усомнилась в правильности решения, — у Вики много друзей. Они ходили к ней в больницу, дружат с ней и сегодня, и разлучать ее с родным классом было бы неправильно, — комментирует мама. — Все знают, что с ней произошло. Этого не скроешь — радует, что ребята помогали ей первое время и сегодня с пониманием относятся. Это добрые дети, которые ей шнурки на сменке завязывали в первые дни учебы после ДТП, так что с окружением нам очень повезло.

Вике пришлось переучиваться — писать, рисовать, держать ложку после ДТП она стала левой рукой. Первый протез правой руки был косметическим, то есть движения были только в локтевом сгибе, кисть и пальцы оставались неподвижными. По программе индивидуальной реабилитации Вика ежегодно проходила протезирование в Санкт-Петербурге.

— И все же, наверное, сложнее тем, кто не может ходить, — говорит нам мама девочки. — Главное, чтобы она сама понимала, что она такая же, как все. Самые страшные комплексы у людей — в голове. Конечно, в подростковом возрасте могут быть переживания на этом фоне. Но ведь и другие подростки тоже переживают — только уже из-за веса, роста или прыщей. Думаю, это мы точно переживем.

Любовь Цветкова удивляется тому, как заметно продвинулось вперед по своим возможностям Архангельское протезно-ортопедическое предприятие, благодаря которому в индивидуальную программу реабилитации Вики был вписан биоэлектрический протез.

— Раньше нам просто говорили, что детей в Архангельске не протезируют, и мы могли разве что отремонтировать старый косметический протез. А теперь стало возможно даже шагнуть в будущее — мы и не думали, что когда-нибудь получим бионический протез, и Вика сможет сгибать пальцы правой руки. Нам предложили тестировать эту техническую новинку первыми — причем не только в Архангельске, так получилось, что Вика — первый в России ребенок с таким опытом.

Взрослые пользуются такими протезами уже давно — взять хотя бы историю нашей землячки Светланы Чураковой, а вот ребенку чудо техники довелось тестировать впервые. Еще пару лет назад семья даже мечтать об этом не могла — что в родном провинциальном Архангельске им дадут протез стоимостью около двух миллионов.

— Я увидела этот киберпротез и поняла, что для меня теперь откроются новые горизонты, — говорит нам Вика. — Была счастлива, что буду делать многие вещи, которые раньше не могла. Может, кому-то это не покажется необычным, но для меня уже радостно — просто переставлять правой рукой небольшие предметы. Или пить чай. Или взять в правую руку сумочку. Да просто придержать тетрадь, пока пишу левой, — это уже очень здорово.

Вика уже два месяца тестирует киберпротез. Он достаточно тяжелый, но она привыкает. В нем есть датчики, которые срабатывают на открытие и закрытие кисти, когда «играешь» определенными мышцами. Нужно запоминать комбинации, по одному сигналу — двигаются все пальцы, по другому — сработает только указательный. Мы спрашиваем, как в школе на ее «гаджет» реагируют одноклассники. Оказывается, пока что в школу с ним она не ходит, — в основном тестирует его дома или надевает на какие-то мероприятия.

— Первое, что научилась делать, — это хваты, щипки и зажимы. Еще могу работать локтем. Поначалу было сложно, но сейчас мне легко делать все эти движения, — говорит нам Вика и сжимает биоэлектрические пальцы.

Вика может работать за компьютером, открывать двери — вариаций движений большое количество, потому что каждый пальчик может по-разному сгибаться.

Спустя год после аварии Вика научилась плавать. В 6:45 утра начинаются занятия в бассейне, которые она посещает почти каждый день. Спорт помогает ей держать мышцы в тонусе — без этого пользоваться киберпротезом сложно. Плавание — самый оптимальный для нее вариант, потому что надо поддерживать физическую форму, но не каждый вид спорта ей подходит. Вика занимается с тренером и участвует в соревнованиях для детей с ограниченными возможностями — в таких каждый пловец борется за улучшение своего личного результата, а не за возможность обойти кого-то, ведь ситуации у всех разные.

— С утра я иду в бассейн, потом — в школу, а после уроков занимаюсь в художке, — говорит Вика. — Прихожу домой и делаю уроки. Так что свободного времени у меня практически нет. Когда спрашивают, кем я буду, когда вырасту, я даже не знаю, что ответить, — так много занятий у меня сегодня, которые мне нравятся.

В художественной школе Вика занимается уже год — по четыре часа через день. Мама объясняла, что будет сложно поступить и учиться, но девочка сама решила, что ей это нужно. В итоге удалось поступить, и сегодня рисование — это ее любимое занятие.

Мама девочки Любовь Цветкова говорит, что Вика — такая же девочка, как все. С этим нельзя поспорить. И все же в один день она вернулась в родную школу другим человеком. При этом осталась собой, не потеряла любви к жизни и тяги ко всему новому. Разве это не суперсила?