«Чай не доливают, котлет не было»: архангелогородка пожаловалась на еду в ковидном отделении больницы № 6

Жительница Архангельска Татьяна Сеничева уже второй раз переболела коронавирусом, но если первый раз для нее прошел достаточно легко, то во второй она оказалась уже с пневмонией в городской больнице № 6. Там она провела 17 дней и оценила обслуживание пациентов. Татьяна говорит, у нее нет претензий к медперсоналу больницы — их наоборот хочется поблагодарить за труд. Но есть вопросы к организации питания: по словам архангелогородки, кормили их невкусно и сокращенными порциями — например, чай в стаканы наливали не полностью, а масла было почти не видно на хлебе. Обо всём этом Татьяна рассказала в своей колонке.

Примерно 10 месяцев назад я переболела коронавирусом в легкой форме, но к лету иммунитет ослаб, и я заразилась снова. Первый раз я болела дома, но этим летом пришлось лечь в больницу. Туда я попала 28 июня. Два дня у меня была температура — 38 с лишним градусов. Плохо себя почувствовала на работе, следующий день пролежала дома, а потом вызвала врача на дом. Сказала: «Давайте вы меня увезете в больницу, там меня проверят, а если у меня ничего нет, то я сразу уеду домой на такси». Меня повезли в Архангельскую областную клиническую больницу, осмотрели и сказали, что у меня поражено 30% легких. А затем предложили лечь в 6-ю горбольницу на Сульфате. Там я и пролежала 17 дней.

Самая главная проблема учреждения — это питание. Ни в какой больнице больше так не кормят. Я до этого лежала в Первой городской, так там даже установлены камеры, которые следят, чтобы никого не обманывали. А здесь постоянно, каждый день, не доливали чай или компот: по полстакана, чуть больше — но они всегда были неполные. Когда мы сделали замечание работникам столовой, они ответили: «Если мы будем наливать по полной, тогда не будет хватать новым поступившим».

И сама еда очень отвратительная. За 17 дней котлет вообще не давали, один раз только положили фрикадельку. Всё всегда без подлив, без масла. Первую неделю я не ела хлеба, а потом обратила внимание, что на нём намазано масло очень тонким слоем. Мы спросили, почему так мало масла кладут на хлеб. В столовой нам сказали, что это не они намазывают, а хлеб уже приходит таким с пищеблока. Его втирают в хлеб так, что почти не видно.

Насколько мне помнится, человеку полагается 20 грамм масла в день. Тем более COVID-19 при плохом питании очень плохо поддается лечению. Постоянно картошка с морковью или капуста с морковью — вот какие там любимые блюда. Еще давали путассу, которую кошки даже не едят. Правда, последние три дня уже кормили получше — может быть, из-за того, что московский академик лег в другую архангельскую больницу и рассказал об условиях. У нас после этого как будто испугались чего-то.

Еще я видела, как в больницу привозили психически больных с интерната 26 Лесозавода. Они вообще как из Бухенвальда. Там был парень 26 лет, а на вид ему лет 10. Одни кости! Я, увидев его, тоже хотела покормить. Спросила: «У него, что, последняя стадия онкологии?». Мне казали: «Нет, он просто психически больной». Но кормить-то их всё равно должны хорошо!

У меня муж лежал в январе с ковидом в госпитале для ветеранов войн на улице Воронина. И там, по его словам, такое питание и такое обслуживание, что он словно побывал в санатории. Даже не приходилось ездить туда, чтобы передавать ему еду. Постоянно давали добавку, был душ просторный. А тут — не знаешь, как помыться. Стоит ванна, которая вот-вот упадет. А ведь здесь много приезжих из разных городов: например, приехала старенькая бабушка, и приходилось ее подкармливать.

Так-то девочки в больнице стараются, жалко их. Они как пчелки — даже не присядут, хотя и ходят в своих «скафандрах», все потные и уставшие. Зарплата у младшего медперсонала, как я узнала — 28 тысяч рублей. Их нужно больше стимулировать выплатами. А в отделении даже нет жалобной книги: мы хотели всей палатой написать им благодарность, но ее просто не оказалось. Поэтому мы написали на листочке.