«Такой тихоня был»: что спустя два года соседи говорят про анархиста, взорвавшего себя в ФСБ

Спустя два года после взрыва в Архангельском ФСБ мы поехали в Катунино, где и проживал Михаил Жлобицкий, который совершил теракт. В день трагедии с нами общались соседи 17-летнего анархиста: рассказывали об обысках в его квартире, о его близких. Сегодня им чуть проще рассуждать о ситуации: прошло время, они уже не так закрыты, не боятся сказать лишнего, но до сих пор не верят, что такое мог совершить тихий мальчик, который жил по соседству.

«Мать Миши здесь одна живет, сожитель исчез»

В Катунино мы отправились по двум адресам: тут в одном из домов жил Михаил с мамой и отчимом, недалеко от них — дом бабушки юноши. Обращаемся к одной из жительниц подъезда, она подсказывает, как пройти к квартире Жлобицких. Звоним. Дверь открывает женщина средних лет. Спрашиваем, она ли — Татьяна Жлобицкая. Слышим «Нет». Дверь закрывается.

Житель соседней квартиры Евгений Носов сообщает, что Татьяна живёт в квартире одна. Он говорит, что иногда к ней приходят родные: чаще — сестра, которая живет недалеко вместе с их мамой. Он отзывается о матери анархиста как о спокойной и вежливой женщине, они всегда здороваются, встречая друг друга в подъезде:

— Она работает, но я не знаю, где. У них семья жила на Геологов, младшая сестра там и живет с матерью, отца нет давно уже. Татьяна, мать Миши, здесь одна живет. У неё сожитель был, но он куда-то исчез практически сразу после этого.

Михаил был тихим и одиноким

Евгений знаком с семьей Жлобицких много лет, сложно не знать друг друга в небольшом посёлке, сам он шутит, — «у нас тут, как в деревне». С Михаилом он общался мало, только здоровался при встрече. Говорит, что тот был тихим и одиноким — друзей с ним сосед никогда не замечал. О трагедии наш собеседник узнал из теленовостей. Увидев на экране соседского мальчика, очень удивился:

— Сразу узнал: «Это ж Миша». Глупость, конечно. Он такой тихоня был: здоровался и всё. Меня через несколько дней после случившегося опрашивали один раз: человек приходил, выяснял, что и как, но они (семья анархиста, — Прим. ред.) тихо-мирно жили, никаких эксцессов не было. Большей информации у меня нет. Это их горе, вопросов я не задавал, сами понимаете. Хотя жалко парня, конечно. Это было неожиданно, я никогда бы не подумал, потому что он был такой тихий, спокойный.

«Для нас те события были шоком»

Направляемся в сторону дома бабушки Михаила. Валентина живет в доме на улице Геологов — в деревне Лахта. Её соседи погружены в сегодняшние бытовые проблемы: идет капремонт, несколько подъездов окружены лесами. Поэтому, заметив нас, местные, даже решили, что мы про это и хотим собрать информацию. Соседка Валентины по подъезду, которую мы встретили первым делом, отвечать на наши вопросы не стала.

— Сходите к Валентине сами, квартира на первом этаже, — сказала она и завершила диалог.

Дверь нам так и не открыли, хотя за ней были слышны шаги. Соседка сверху рассказала, что за последние два года в их подъезде поменялись почти все жильцы — многие были уже в возрасте и умерли.

Во дворе встречаем «старосту» дома Татьяну. Она говорит, что помогает жильцам «воевать» с Фондом капремонта, решать проблемы с ЖКХ. С семьей Жлобицких, с Михаилом и его бабушкой, Татьяна знакома: ее внучка — ровесница Михаила, в детстве они вместе играли во дворе:

— Мы его знаем с малых лет, то есть для нас те события были шоком. Ну что ж, случился ужас. В первый момент думали, что такого не может быть, мы сначала не поверили. Потом поняли: бывает и такое.

«100% это интернет влияет на молодежь»

В подростковом возрасте Михаил с мамой переехали в Катунино, в Лахте его видели уже редко. С его бабушкой Татьяна общается и сейчас.

— Мы не спрашиваем (про внука, — Прим. ред.), а она не говорит. На больную мозоль не давим. Конечно, никогда бы не подумали, что так может быть. 100% это интернет влияет на молодежь. У меня внучке тоже 20 лет. Как с ней разговаривать? Тяжеловато найти общий язык.

Еще одна соседка Валентины Жлобицкой по дому — Людмила Ищак. Лично с семьей Михаила Жлобицкого она не знакома. Что в ее доме проживает бабушка анархиста, Людмила узнала из новостей:

— Я живу тут не так давно, особенно как-то не знакомилась с соседями. В тот день, когда это случилось, мне надо было в город как раз — у нас была встреча у губернатора. Там была дорога перекрыта (из-за происшествия Троицкий проспект был перекрыт, — Прим.ред.), пришлось вокруг всё это обходить.

Людмила не обсуждала трагедию с соседями, но помнит, как сильно шокировала ее ситуация:

— Очень неприятная ситуация, которая произошла в нашем маленьком городе. Такое место вроде бы — управление ФСБ, и там такое возможно.

В первые дни после трагедии Людмила и ее знакомые даже задумались, в безопасности ли они, простые люди, если такой страшный теракт возможен в самом здании ФСБ.

— С семьей я об этом не говорила. Даже считаю, что неправильно так ходить и выспрашивать. Эта бабушка, она ведь тоже ни в чем не виновата, и если сейчас опять ажиотаж пойдет по этому вопросу, это на ее здоровье отразится. Она же тоже переживает, — переживает наша собеседница.

Людмила рассуждает, как в голове подростка мог возникнуть подобный план, и делает вывод, что одна из причин — влияние интернета и соцсетей:

— Я со своей точки зрения говорю, но думаю, слишком много демократии в соцсетях.

Ребенок, по ее словам, начинает заменять реальность виртуальной жизнью, так бывает, когда родителям не хватает времени на общение с детьми:

— Родителям во все времена не хватало времени, чтобы заниматься детьми. Мы работаем, чтобы их одевать, кормить, учить. Когда появились эти компьютеры, мы немножко обрадовались: ой, они сейчас будут друг с другом общаться, хорошего наберутся, но воспитывать надо своим примером. Сейчас можно вместе семейный фильм посмотреть, поиграть, почитать книжку. Хотя большие дети считают, что они взрослые, чего им с мамой сидеть. Нужно делать первый шаг. Не ждать, когда ребенок придёт и скажет, что что-то плохое сделал.