«Добро пожаловать в ад!»: как устроен быт народной вахты на Шиесе

«Лягу спать пораньше», — подумал я, а через три часа уже мчал в микроавтобусе на станцию Шиес. После тревожных сообщений о предполагаемом сносе лагеря активистов архангелогородец Антон срочно набирал попутчиков, чтобы выдвинуться на место событий. Времени — час ночи, надеемся прибыть как можно ближе к 11 часам, когда и ожидался снос палаток.

Останавливаемся в дворовом проезде. Крик: «Подождите, я сбегаю в гараж за крыльями», — и через две минуты к нам присоединяется Древарх Просветленный. Почему-то с игрушечным автоматом. Он сразу пояснил, что наполнит его мочой, чтобы стрелять по охранникам. Это вызвало определенные неудобства в поездке — Человек-Дерево вечно грозил начать пополнять боеприпасы прямо в салоне, к тому же возникло недоразумение, куда же складывать всё это добро.

Раньше на Шиес добраться было намного проще. С 11 июня РЖД, несмотря на популярность направления, перестанет продавать билеты на станцию. Нам сообщили, что на выезде с Урдомы поставили пост ДПС — автомобили без пропуска не пускают на газотрассу, которая ведет к Шиесу. Поэтому мы решили сделать крюк, проехав со стороны Мадмаса.

Мы сильно задержались — из-за плохой дороги в пути нам спустило два колеса. Но в яренской шиномонтажке их заменили бесплатно, узнав, куда мы направляемся. Вообще, чем ближе подъезжаешь к Шиесу, тем сильнее ощущаешь озабоченность людей событиями, происходящими там. На паромах — наклейки «нет московскому мусору на севере», каждый встречный спешит поинтересоваться: «Как обстоят дела на передовой?»

Пока нам меняют колеса, идем обедать. И тут ощущаешь себя в компании знаменитостей — прохожие Яренска узнали Древарха и активистов Дмитрия Секушина и Юрия Чеснокова. Жмут руки, делают селфи. Более того, чуть позже одна женщина, узнав, что Древарх появился рядом с Вычегдой, преодолела три километра, чтобы сделать совместное фото.

Из-за вынужденной остановки в Яренске не успеваем на паром через Вычегду. Живописный пейзаж — река, кладбище и пост активистов «Переправа». Он представляет из себя вагончик с плакатом, стилизованным под известный фильм: «300 республиканцев на защите Шиеса». Нас встречает Людмила Власова — сестра Марины Дзюбы, мужа которой обвиняют в избиении рабочего «Технопарка» в ночь с 14 на 15 марта.

— Мы стараемся накипятить чаю, наварить кушать. Встретить ребят с Шиеса, которые едут на работу с ночной смены, накормить их, лаской обогреть, чтобы почувствовали, что они не одни, что и матери, и жены — все мы с ними, — рассказывает о задачах поста Людмила. — Ну и, конечно, фиксируем машины. Сегодня вот ГАИ ездили несколько раз. Телефоны у нас висят, куда сообщать. И так с 8 утра до 8 вечера, затем приезжает пересменка.

На посту постоянно находится около десяти человек. Есть палатки, столы, скамейки, на костре готовят еду. По словам Людмилы, особенно сильно люди стали приезжать после того, как на местных активистов завели уголовные дела, и после того, как в опечатанном полиции вагончике угорел человек.

Пока разговариваем, приезжает всё больше и больше людей, направляющихся на Шиес. Каждого зовут к столу и угощают чаем и супом. Попрощавшись с активистами и миновав Вычегду, вскоре попадаем на газотрассу. И натыкаемся на пост ДПС — по всей видимости, как раз те автомобили, о которых рассказывала нам Людмила. Они преградили машинами путь и долго совещались, что же с нами делать — пропуска у нас нет. Мы бросили микроавтобус и пошли пешком — а до Шиеса еще около 20 километров.

К счастью, весь путь идти не пришлось — нас подобрала другая группа активистов. Так мы добрались до отворотки, ведущей на Шиес — примерно полтора километра бездорожья и болот. «Добро пожаловать в ад!» — такая табличка встречает всякого, кто зайдет сюда. Здесь не может проехать автомобиль, поэтому пострадавших в стычках с ЧОП несут сквозь этот участок на носилках. В самом начале расположился пост «Костер». В этой местности не ловит связь, поэтому по рации дежурящие здесь люди предупреждают основной лагерь о приближении очередного наряда ОМОН или еще одной группы активистов. На «Костре» можно взять резиновые сапоги — без них преодолеть эти полтора километров весьма проблематично.

Пройдя через лес, оказываешься на железнодорожных путях. Идя вдоль, можно оценить масштабы вырубленного леса. Территория условно поделена на две части большой горой песка с флагами на вершине. С одной стороны — грузовики, техника и общежитие ЧОП. С другой — палаточный лагерь и вырубленный лес.

Охранники встречают не очень дружелюбно. «Цирк уехал, а клоуны остались», — говорит один из чоповцев, глядя на нашу группу. Достает телефон и фотографирует, обещая «показать остальным, чтобы посмеялись». На станции постоянно дежурят несколько людей, которые встречают прибывших на Шиес на поезде и сообщают остальным по рации о выгрузке песка. О том, кто сколько часов будет стоять, договариваются между собой.

Чуть поодаль и раскинулся основной лагерь. К нашему прибытию он остался целым и невредимым — сообщение о сносе оказалось ложью. На щебне стоит целый палаточный городок. Есть несколько теплиц, в которых хранится всё необходимое — медикаменты, сигареты, семечки (кажется, что их здесь бесконечный запас!), продукты, средства от клещей и комаров. Стоит даже принтер. Электричество подается от генератора, можно зарядить телефон. Активисты подключили Wi-Fi, но интернет здесь очень слабый — даже одно фото может отправляться по двадцать минут. Если приглядеться, можно увидеть распечатки законов, инструкций «как вести себя при задержании», выписок с Конституции, томики КоАП РФ и Уголовного кодекса.

Те, кто не взял с собой палатку, могут расположиться в большой общей — внутри стоит печка, есть розетки. Напротив выхода из неё стоит стол и скамейки под навесом. Сбоку от него — костёр и еще один стол с посудой, местная кухня. На огне постоянно что-то варится, кипяток есть всегда. Посуду моют в тазиках водой, набранной неподалеку — вокруг одно сплошное болото. Активисты организовали раздельный сбор мусора даже в такой местности, где на много километров вокруг нет ни одного контейнера. Собранные отходы отвозят в соседние посёлки, а затем отправляют на переработку. Для туалета вырыли выгребную яму.

Если пройти дальше сквозь болото и бывший лес, то окажешься на посту «Баня». К ней ведет дорога, на которой и произошли события с 14 на 15 марта. Здесь до сих пор лежат остатки сгоревшего вагончика активистов, который сдвинул ковшом работник «Технопарка» Алексей Козлов.

Теперь «Баня» — самый спокойный пост. По словам местных, дорога, ведущая дальше, утыкается в мост, который испортили бобры — теперь ей никто не пользуется. Здесь стоит палатка с отоплением, рядом достаточно воды, чтобы искупаться — правда, будет холодно.

Постоянно на Шиесе находятся несколько десятков активистов, особенно их много по праздникам. Охранник, который дежурит у горы песка, показал мне технологию, которой он пользуется, чтобы посчитать количество людей в лагере. Он просто перекладывает камушки — одна стопка означает десятки, другая единицы. На момент разговора он насчитал 57 человек.

Система оповещения развита хорошо что в лагере, что у охранников. ЧОП следят за перемещениями активистов, используя специальный шифр. Например «два семьдесят девятых палатка» означает, что два человека возвращаются в основной лагерь. ЧОП отслеживает любое перемещение по станции. А если зайти за забор, то несколько охранников не будут отходить от тебя ни на шаг, пока ты не уйдешь.

Несколько раз в неделю в лагерь заглядывают полицейские с ОМОНом и собаками. Вежливо общаются с активистами, фиксируют происходящее на видео. Люди к этому уже привыкли, но относятся настороженно — боятся возможных провокаций. Несмотря на частые стычки с ЧОП, есть смельчаки, которые приезжают сюда с семьей.

— Если я приехал сюда с детьми, рискуя своей жизнью, то что это значит? Что мне можно предложить, чтобы я согласился с тем, чтобы здесь сделать свалку? — спрашивает Сергей Суров из Коряжмы. Он приехал сюда с тремя маленькими детьми.