«Без обмороков, но замерзали люто»: архангелогородец рассказал, каково было строить башню «Газпрома»

Фотографии, которые Иван Оганджанян сделал на работе, больше напоминают снимки из иллюминатора самолета: облака, крошечные дома и сетки из автодорог. Наш земляк один и тех, кто строил самое высокое здание в Европе — «Лахта Центр». Он рассказал нам, как это, трудиться на высоте птичьего полета в 86-этажном небоскребе.

Без приглашения не попадёшь

В Петербурге строительство «Лахта Центра» началось еще в 2012 году, и сегодня это не только самая высокая башня в Европе, но и самый северный небоскреб в мире. Для одних — это новая достопримечательность. Для других — спорный архитектурный объект, потому что «Лахта Центр» видно на многих исторических панорамах Петербурга. Общественность и политики уже выступали против, поскольку переживали, что Питер может выпасть из списка Всемирного наследия ЮНЕСКО, «благодаря» новой башне.

Иван Оганджанян видел изнутри, как «растет» это уникальное здание высотой 462 метра.

— В прошлом году я переехал в Санкт-Петербург, и четкого плана, что тут делать, поначалу не было — ехал в неизвестность. Минимум вещей. Минимум денег. Оставался у друзей музыкантов, жил в коммуналках на Ваське. И вот нагуглил как-то, что строится «Лахта Центр». По профессии я инженер-геодезист, и давно хотел поучаствовать в высотном строительстве. Когда увидел этот колосс, вопрос, где работать, отпал сам собой. Возник другой: «Как туда попасть?»

Получилось не сразу. Что только Иван ни пробовал: ломился в проходную — не пустили, обращался в отдел кадров строящей компании, но у них строгий порядок собеседований, без приглашения не попадёшь. Пытался попасть на собеседования к другим подрядным организациям, бесполезно.

— На разных сайтах поиска работы моё резюме смотрели, а звонков не поступало, — говорит Иван Оганджанян. — Через неделю я приуныл, плюс кеды прохудились, и погода была типично питерская. И зарплату с предыдущего места работы задерживали уже третий месяц. Всё тлен. А потом внезапно с утра солнце по-весеннему выглянуло, и меня на собеседование позвали в фирму, занимающуюся геодезическими услугами. А там как раз искали людей на башню. Так я туда и попал.

Строители северного небоскреба — в основном южане

Иван говорит, что большая часть рабочих на стройке самого северного небоскреба из бывших республик южной части почившего СССР, причем много иностранцев из Турции, Германии и многих других стран.

— Очень интернациональная стройка, — отмечает наш собеседник. — В пик было до десяти тысяч человек одновременно работающих на площадке. Петербуржцев среди них не так много. И я — архангелогородец.

Иван Оганджанян родился в Катунино — что любопытно, даже после переезда его кружили знакомые слова. Все тот же Приморский район, только в другом городе. Всё та же Лахта — только не заброшенный аэропорт за Архангельском, а общественно-деловой комплекс на берегу Финского залива.

— Да, это тот ещё каламбур, раньше из Катунино, можно сказать, от деревни Лахта я в город гонял на 125 автобусе. Теперь живу в Приморском районе, строю «Лахту», и до метро «Старая Деревня» гонял тоже на 125 автобусе. Конечно, по родным и друзьям скучаю. По архангелькому клубу «Колесо» и всей своей тусовке. По летним закатам на набке, безбашенным кутежам в секретной кузнице рока в Катунино. Но если честно, прошло полтора года, и в Город доски, трески и тоски возвращаться не тянет. Наверное, потому что в Архангельске, к сожалению, не строится ничего грандиозного. Для меня профессионального интереса нет — скукотища.

Первый подъем: «Увидел и обалдел»

Приятно стать частью истории, считает Иван Оганджанян, — стройка еще не закончилась, а объект уже попал в Книгу рекордов Гиннесса. Первого марта 2015 года завершили бетонирование нижней плиты коробчатого фундамента. И это событие прогремело на весь мир как самая большая непрерывная заливка бетона на Земле. За 49 часов без остановки было залито больше 19 000 кубических метров бетона.

— Я помню первый свой подъем, — комментирует Иван Оганджанян. — Пятьдесят второй этаж, 220 метров над уровнем моря. Удивительный вид на Финский залив. Небо хмурилось, ветер явно давал понять, кто тут хозяин. Обогнув башню, я увидел город с высоты и обалдел ещё раз. Холодно, сыро, ноги отваливаются, а ты стоишь, как дурачок, лыбишься, — так впечатляюще.

— В зрительную трубу тахеометра отлично виден весь исторический центр, все шпили и дворцы, телебашня, колесо обозрения, видны курсирующие по каналам большие и малые суда и судёнышки, видны Адмиралтейские верфи, видна инопланетная тарелка «Зенит-Арены». Да что говорить, в особо ясную погоду отлично видны человейники Дыбенко и Кудрово, которые, на секундочку, в противоположном конце города. Также рядом с башней проходит Западный скоростной диаметр, тут же на Ваське порт, в который ежедневно курсируют гигантские скандинавские лайнеры.

Иван Оганджанян по этим лайнерам в ночные смены ориентировался во времени, когда телефон садился. Если первый прошёл дамбу у Кронштадта, значит четыре утра, если четвертый зашёл в порт — значит восемь утра, и можно идти домой, спать.

«Штрафы большие, но это даже хорошо»

Конечно, чтобы работать на такой большой высоте, все рабочие проходили инструктаж, и не один. Техника безопасности на объекте очень строга.

— Требований много, и очень жёсткая система штрафов за нарушение техники безопасности. Я считаю, это хорошо, — за время моей работы на башне не было ни одного чрезвычайного происшествия, — комментирует Иван. — Моя работа в основном заключалась в точном контроле установки различных крупно-модульных элементов фасада, разбивочных работах и развитии планово-высотной сети на различных монтажных горизонтах. От первого до 108-го этажа был везде.

Иван говорит, что коллеги не раз бывали с внешней стороны здания, когда работали на восьмидесятых этажах.

— На ютубе кочует видео, где монтажник на самом шпиле. Вот, где огонь и страсть! В обморок наши работники от высоты не падали, привыкшие уже. А замерзали люто. Ветер там сильный, а в тепло погреться не набегаешься, — слишком долго по лесам подниматься-спускаться. Правда, если ветер достигал 15 метров в секунду, работа останавливалась. Если холодно, график тоже могли поменять. Бывало, весь день сидели и ждали, пока погода не наладится. А еще порой весь месяц по два раза в день поднимались мы на 89–108 этажи. Пешком. С 76-го. С прибором, страховочной привязью, специальной магнитной подставкой под треггер. И качалка, и кардио — на пятёрочку.

«Эйфелеву башню тоже ругали!»

Скоро «Лахта Центр» откроется, и Иван Оганджанян посмотрит на него иначе — уже со стороны, как обычный житель Петербурга. Он считает, что «Лахта Центр» отлично дополняет эту часть города, и несомненно станет привлекающей туристов и местных жителей достопримечательностью.

— Явно будет что внукам рассказать, на старости лет, — говорит он. — «Лахта Центр» гигантский, и кроме башни там есть на что еще посмотреть. Всё хожу вокруг будущего планетария — слюни пускаю. Зайти в него потом будет интересно, ибо я-то знаю, какой бомбический вид откроется с обзорки, из ресторана. Интересно, как реализуют буферные зоны на этажах. Ну и концертный зал, и пешеходная галерея, арка, искусственная река, — там маленький городок внутри будет. Жители города к башне относятся неоднозначно, например, какая-то бабуля «ВКонтакте» написала, что «уродливая кукурузина настроение портит». Но знаете. Про Эйфелеву башню в свое время тоже нелицеприятно отзывались, а в итоге — символ Франции.