«Я верю, что он не убивал»: как многодетная мама стала «ждулей» и решила выйти замуж за зэка

«Позвала его на свидание, а он сказал, что не может — сидит за убийство». Так многодетная мама из Тольятти Елена Райзвих-Архипова узнала, что понравившийся ей парень — зэк. Такое признание Елену не испугало. Теперь она собирается за него замуж. О том, как она влюбилась в осужденного, как с ним общается, где встречается и какие планы пара строит, Елена Райзвих рассказала TOLYATTY.RU.

Елене 41 год. В недавнем прошлом она фелинолог (заводчик кошек), предприниматель, психолог и танатопрактик. Сегодня — сотрудник одного из тольяттинских магазинов одежды и «ждуля». Так называют тех, кто знакомится с осужденными, общается с ними и ждет возвращения из заключения.

Двойная фамилия досталась ей от прошлых браков: наша героиня три раза пыталась создать семью, и все три раза безуспешно. Но о разводах Елена не жалеет, рассуждая, что ей досталось главное богатство — четверо детей. У тольяттинки два сына и две дочки 17, 13, 8 и 3 лет.

В 2016 году, когда она разводила бенгальских кошек, разместила объявление о продаже котенка на одной из интернет-площадок. Молодой (по голосу) мужчина представился Дмитрием и начал подробно расспрашивать о повадках и привычках бенгалов. Вскоре выяснилось, что кошки были лишь предлогом для знакомства.

— Дима с детства любил животных, лечил их и ухаживал. В породах он тоже разбирается, поэтому взялся подыскивать кота по просьбе друга и увидел моего бенгалика. Точнее, обратил внимание на мои руки с татушкой, на которых я держала котенка. Начал про кошек — закончил личными вопросами. Потом он мне признался, как ему не терпелось расспросить меня о татуировке на руке, — говорит героиня.

Вскоре новые знакомые созванивались по несколько раз в сутки. Оказалось, что они оба любят животных, одну и ту же еду, у них совпали взгляды на музыку, природу и погоду. Еще выяснилось, что Дима не курит и не пьет, долго занимался боксом, выучился на повара и некоторое время работал сушистом в известном ресторане Тольятти.

— Мне буквально всё в нем очень понравилось. Еще, что для меня было важно, общение шло на дружеской ноте, без намеков на интим, был просто телефонный роман.

А в один момент Елена узнала, что Дима — зэк.

Это произошло, когда, по ее выражению, всё «закрутилось совсем серьезно» и встал вопрос о свидании. На просьбу увидеться вживую Дмитрий признался, что прийти не сможет — мол, залез в драку и сейчас сидит в СИЗО, ждет суда. Но позже признался, что сидит в колонии строгого режима, и статья у него тяжелая — групповое убийство, отягощенное попыткой угона и кражей. В криминальной истории он оказался в молодости, когда был скинхедом.

— Первой моей реакцией был, мягко сказать, шок. Я растерялась, прервала тогда разговор, взяла паузу. Никому об этом случае не сказала, засела за собственное расследование. Благо, что дело Димы было громким, материалов я нашла достаточно, чтобы сопоставить его слова с собственными выводами. Мне он сказал, что убийство никто не планировал, хотели просто припугнуть человека. Еще Дима объяснил, что сам в поножовщине не участвовал, но на месте преступления был и проходил как соучастник. Всё в его рассказе совпало с той информацией, которую я смогла найти в СМИ, и убедило в правдивости слов моего друга.

Лена попереживала, всё обдумала и решила возобновить общение.

— Рассудила, что преступление было, конечно, ужасным. Но себе я его объяснила тем, что Дима рос один. Его поднимали бабушка и дедушка. А мать и отец давно лишены родительских прав. Еще я считаю, что все люди имеют право на ошибку. К тому же Дима ответил за свой проступок — провел всю молодость за решеткой. А еще он полностью выплатил материальный ущерб семье погибшего.

Тем не менее вскоре Лена с Димой рассталась. Причиной, как она говорит, стал тот факт, что он моложе ее на 10 лет. К тому же надавила сестра, которая узнала про телефонный роман с зэком, осудили связь и некоторые подруги.

— Они мне тогда говорили, мол, не губи жизнь, не связывайся с уголовником, а потом меня закрутила бытовая круговерть, стало не до разговоров. Однажды, когда Дима позвонил, я уже жила с мужчиной и была беременна. И Дима отошел в сторону, чтобы не мешать моему счастью, — рассказала Лена.

Вновь Дима и Лена вернулись к общению спустя годы. Она говорит, что сама решила разыскать его, кое-как отыскав контакт через общих знакомых.

— Я так и не смогла выбросить Диму из головы, всё время о нем думала. Решила просто узнать, как дела. Вдруг, думаю, уже освободился. Оказалось, что он всё еще на зоне, а сидеть ему 2,5 года. Дима мне сильно обрадовался, сказал, что тоже не мог меня забыть, мечтал найти после выхода на свободу.

В этот раз Елена решила плюнуть на мнение подруг и родственников, а с детьми поступила иначе — во всём им призналась и заочно познакомила их с Димой, передав для знакомства трубку. Говорит, что с ее средней дочкой он успел подружиться.

— Дочка от него в восторге, называет папой. Старшие тоже одобрили мой выбор, ну а младший сын пока слишком мал, ничего не понимает.

Общаются влюбленные по-прежнему по телефону. Он называет ее «хорёчком» за страсть поспать, а она его — «котиком». В знак любви тольяттинка украсила себя еще одной тату — рисунок появился на шее, выполнен в технике morte и символизирует, по ее словам, любовь, которая выше смерти.

Романтику немного приземляет бытовая сторона вопроса: общаться с зэками, как она считает, стало сложнее и дороже.

— Сначала заключенные заносят номера в специальный реестр, потом его должен одобрить начальник. Номера неродных людей могут запретить и исключить, но нам созваниваться позволили, и я есть в спецсписке Димы. Беседовать разрешено через специальный сервис «Зонателеком» по тарифу 2,5 рубля за минуту. Сумма иногда набегает приличная — 7–8 тысяч рублей в месяц, — мы ведь можем болтать часами. Оплачиваем счета по очереди, — говорит девушка.

Само собой, средства уходят на передачи — в колонию Лена отправляет еду и уже возила лекарства. А месяц назад случилось самое яркое событие в их отношениях: влюбленные решили пожениться. Причем предложение Лена сделала первая, как всегда, по телефону.

— Я вдруг сказала, мол, красивая у тебя фамилия. Хочу стать миссис Тишакова, возьмешь в жены? В ответ Дима рассмеялся, сказал: «Слышу такое от женщины впервые! Конечно, да, какие могут быть вопросы!» Я в своем решении не сомневаюсь — знаю, что он — моя вторая половинка.

Месяц назад Лена и Дима первый раз встретились. В августе 2023 года Дмитрий пригласил девушку на краткосрочное свидание, которое проходит за стеклом. Ради этих минут Лена проехала 150 километров.

— До встречи я ни разу не видела Диму вживую. Только слышала его голос и видела фотографии. Волновалась, советовалась с подругами, что надеть, и решила, что поеду в желтом пиджаке. Дима любит яркие, даже кислотные цвета — сильно устал от тюремной серости. Как назло, в тот день была сильная жара, еще я дико волновалась, так что пот лил с меня градом. Не знаю, что подумал обо мне Дима, но он моих ожиданий не обманул. Вышел весь высокий, красивый, и даже серая роба его ничуть не портила. Такой же, как на фото, но взрослее, — говорит Лена.

В знак любви «котик» через охранника передал своему «хорёчку» мягкую игрушку — конечно, кота. Лена говорит, что сейчас не расстается с подарком: носит его с собой в сумке и засыпает в обнимку.

Роспись была назначена на 9 октября — в этот день они с Дмитрием официально должны были стать мужем и женой. В колонии свадьба выглядит скромно: без фаты, колец, многоярусного торта и криков «горько». Но новобрачным положены три дня свидания, к этому «медовому месяцу» Лена начала готовиться заранее.

Но свадьба сорвалась. О цепочке событий, которая не позволила соединиться влюбленным, героиня рассказала корреспонденту TOLYATTY.RU.

— В поселок Спиридоновка я приехала вместе со своей подругой, которая согласилась привезти меня туда прямо к колонии. Я готовилась заранее: нашла лучшую доставку суши и роллов, заказала вкусный бенто-торт с признанием в любви. Купила апельсиновый сок холодного отжима — Дима сказал, что сильно соскучился по хорошему соку. Долго продумывала все детали наряда — его я привезла с собой и оставила в машине — сделала прическу, моментальный загар, красивый макияж. Надеялась остаться вдвоем — нам пообещали комнату на 2–3 часа, чтобы мы побыли вдвоем после росписи.

На входе был строгий контроль: у меня сразу забрали паспорт, проверили все продукты, которые я привезла с собой, попросили переложить еду в пакеты, а сок — перелить в пластиковую тару. Пока готовилась, всё переливала-перекладывала, обратила внимание, как много народу. Выяснилось, что заключенных расписывают «скопом», всех в один день, поэтому 9 октября в колонии было днем свадеб. Еще заметила, что многие невесты приехали вместе с родителями, видимо, используют возможность познакомить с женихом или просто повидаться с близкими.

Тут вернулись сотрудники колонии и сообщили, что после росписи у нас с Димой не будет краткосрочного свидания. Дескать, распишитесь, и Дима вернется в барак. Конечно, я дико возмутилась — специально везла с собой вкусняшки, торт, потратилась, а, главное, всё зря! Но делать было нечего, согласилась и на такой вариант и ушла переодеваться в свадебный наряд. Когда вернулась, мне сообщили, что Дима здесь был, ждал меня и ушел. Мол, он прождал меня и вернулся в свой барак расстроенный...

По телефону Дима мне сказал немного другую версию. Якобы его вызвали в медсанчасть за справкой об отсутствии коронавируса, а вот обратно на роспись конвоиры его не вернули. Он, мол, так и просидел зря в бараке. Как бы то ни было, а вернулась домой ни с чем. Свадьбы не было, — рассказала Елена Райзвих-Архипова.

— Близкие друзья мне говорят, что это испытание, которое нам нужно вместе преодолеть. Убеждают, что мне надо набраться терпения. Я с ними согласна. Следующий день росписи, насколько мне известно, только в апреле. Возможно, тогда мы и станем официально мужем и женой, — говорит Елена Райзвих-Архипова.