Блюдечки озёр и встречные самолёты: архангельский лётчик фотографирует мир прямо из кабины пилота

Командир «Боинга» Владимир Гомзин делает так, чтобы мир из кабины пилота видел не только он, но и люди, не причастные к авиации. Лётчик снимает живописные ландшафты и встречные самолёты — это его хобби, которое выросло из большой любви к фотографии как таковой. Этой осенью прошла его первая выставка — в северодвинском краеведческом музее.

Дядин «Любитель-2» и первое селфи

Стоило лишь взять в руки фотоаппарат, как Владимиру не захотелось с ним расставаться. Но пришлось — заветный «Любитель-2» принадлежал его дяде. Вместе они проявили плёнку, племяннику объяснил, как это делается. Позднее у мальчика все-таки появилась «мыльница» — мама подарила сыну-семикласснику «Смену-8».

— С тех пор все время с фотоаппаратом. Одноклассники, цветочки, село родное, потом училище, однокурсники, те же полёты, — вспоминает он.

Владимир родился в ярославской деревне, сейчас это село Кукобой. Оно знаменито тем, что его признали родиной Бабы-Яги в 2004 году. Когда ему было шесть лет, семья переехала в село. После школы Владимир Гозмин поступил в Сасовское лётное училище.

— Полёты начал фотографировать в училище. У меня первое селфи было, когда в 1975 году прыгали с парашютом. «Смену-8» взял с собой, спрятал под запаску. Раньше костюмы спортивные были все на резиночке, вот под эту резиночку положил, чтобы никто не видел. Повис на лямках, два купола — один сверху, другой снизу, четыре лямки по бокам — и снимаю. То же самое — во время первого самостоятельного полёта на Як-18. Летят два курсанта, фотоаппарат дал, мне сфотографировали. Оттуда и пошло, — рассказывает Владимир.

У него сохранилось два фотоальбома времен учебы в Сасовском. Но на деле фотографий было больше. Просто, как говорит Владимир, он сапожник без сапог. Наснимает да и раздаст потом друзьям и знакомым. После окончания училища в 1977 году он приехал работать в Архангельск.

— Мы могли сами выбирать, куда поехать. У нас вариантов было два: либо домой, либо к чёрту на куличики. В Ярославле только Ан-2 были, а мы были первыми выпускниками училища на Ан-24. В Москву не хотел, да и туда не попадал. Ближайший город, где были Ан-24, — Архангельск. Прямая ветка железной дороги, ночь в поезде — и ты дома. Из таких соображений выбирал, — объясняет Владимир.

Это безопасно?

С тех пор прошло больше 40 лет. Владимир Гомзин теперь — командир «Боинга». Налетал больше 18 тысяч часов. Правда, замечает, могло быть и больше — 90-е годы подкосили российскую авиацию. За 6 лет «годовой налёт еле наскребали». За эти годы сменились и фотоаппараты. Долгое время у него был советский ФЭД-3, потом снимал на «Зенит-Е», затем были плёночные «мыльницы». Сейчас есть и «зеркалка», и экшен-камера, которая пишет видео во время полёта. Бывает, что и с помощью телефона поймает интересный кадр.

Есть и те, кто возмущается, что пилот в небе еще и фотографировать успевает. На это Владимир Гомзин отвечает: камеру в руки берёт, только когда работает автопилот, его напарник следит за обстановкой. Во время полёта и документацию приходится заполнять — это нормально. Есть эффектные фото и с захода на посадку — но делаются они уже дома стоп-кадром с видео, снятого экшен-камерой.

— Один московский «товарищ» в компанию пожаловался. Объясняю: основной полёт проходит в автоматическом режиме. Нас двое, оба контролируем. Причем если один занят оформлением документации, второй обязательно и на связи, и созерцает всё и вся. Поэтому есть моменты, когда можно передать контролирующие функции. Делаешь эти фотографии только тогда, когда это не мешает пилотированию. Есть экшен-камера, которую включил и забыл, как авторегистратор в автомобиле. Я обычно спрашиваю: «У вас есть регистратор? Вы много им оперируете, отвлекаетесь на него, когда управляете автомобилем?» Естественно, никто не может сказать, когда про него вспоминает. То есть для пассажиров и для нас это безопасно. Только памятные и радостные впечатления оставляешь, — считает Владимир.

И таких пилотов, увлекающихся фотографией, много. Ещё бы — такая красота постоянно проплывает перед глазами. Если повезёт, то и встречный самолёт можно «поймать». Хотя это довольно сложно:

— Мы знаем заранее обстановку, потому что на приборах отражены встречные и попутные самолёты, которые вблизи тебя находятся. Но скорость сближения больше скорости звука. У нас 800 километров в час, у них 800, в сумме — 1600 километров в час. А расстояние до встречного самолёта по высоте 1000 футов — это 300 метров. Если попутный над тобой или под тобой — расстояние в 1600 метров. Его сфотографировать проще, потому что скорости либо сравниваются, либо у кого-то чуть больше, либо чуть меньше. На встречном самолёте фотоаппарат не всегда успевает сфокусироваться. Вручную тоже предварительно не настроишься, потому что расстояние меняется. Качественных фото встречных самолётов очень мало.

Да и стёкла в кабине тоже создают трудности при съёмке. Во-первых, сами по себе они отдают синевой. Во-вторых, их, как и в авто, нужно держать в чистоте, иначе главными персонажами на фото будут мушки. А в небе это не так просто. В-третьих, при определенных ракурсах появляются искажения.

— Как показала практика, чем качественнее аппаратура, тем больше влияния оказывает толщина стекла, — замечает Владимир. — Иной раз начинаешь увеличивать — смотришь, что уже второй контур проявляется. Расстояние между стёклами от 25 и более миллиметров. Лобовые стёкла сами по себе скошены. А если чуть вниз направить фотоаппарат, появляются оптические искажения. Если солнце попадает на стекло, даёт какую-то плёночку. В итоге с контрастностью и цветностью уже проблемы.

Многое зависит от типа самолёта. Например, в маленьких Як-18Т или Cessna боковые стёкла — пластиковые. Они быстрее «затираются», и всё это видно на фото.

Классные кадры он делает и когда летит пассажиром. Например, многим нравится снимок, где лось лежит в снегу рядом со взлетной полосой:

— Я возвращался пассажиром в Архангельск, сидел у окошечка, и уже буквально перед полосой — о! В снегу лежит лось. Успел достать фотоаппарат. Пощелкал, потом скадрировал, вроде ничего получилось.

Узнать местность по ландшафту

Летом архангельские экипажи много летают за границу: Даламан и Анталья, Римини, Барселона, Ереван, Тбилиси. Удалось запечатлеть Эльбрус и другие горы Кавказа. Как-то раз были в Китае, оказались над пустыней Гоби. Тут-то Владимир и решил проверить: когда-то у него был «Москвич» цвета гоби. Оказалось, что советский автопром вводит в заблуждение: пустыня другого цвета. Но милее всё-таки пилоту-фотографу родная сторона. Видимо, потому что сам из деревни.

— Ландшафты разнообразные. Блюдечки озёр, лесочек, болота. В районе Ростова или в Ставропольском крае — всё квадратное, поля-прямоугольники. В районе Ростова есть, видимо, орошения — такие круглые. А рядом — лаванда, если не ошибаюсь. И вот два разных цвета рядом — фотография уже есть. В районе Липецка — как лоскутное одеяло — овражки, маленькие речки. А между ними поля — все разного цвета, — описывает Владимир. — В Архангельске много мест красивых. Например, наша пойма. Очень красочно выглядит иногда — не в пасмурный день, а когда освещена солнышком. В осенние дни красок много: вода, зелень, все жёлтое, красное. Очень живописный проток Печоры у Нарьян-Мара в любой период года. Там красивые места. Летишь в Сыктывкар над бескрайним лесом — и вдруг точно такие же квартальные шахматные доски, вырубленный лес. В районе Челябинска те же круглые озёрца, как блюдечки.

Недавно Владимир Гомзин завёл Instagram. Раньше он делился своими работами в «Яндекс.Фото», но сервис закрыли. Теперь осваивает новую площадку — по секрету сказал, что помогает в этом его невестка.