«Контакт с новыми коллегами в Астане найти не удалось». Истории россиян, которые уехали в Казахстан из-за частичной мобилизации, но вернулись

Константин и Андрей были в числе тысяч россиян, штурмовавших КПП на границе с Казахстаном в конце сентября. Они не знакомы друг с другом, они уезжали из России разными путями и недавно оба решили вернуться на родину. О том, как встретил Казахстан растерянных релокантов из России и что заставило их вернуться, они рассказали журналисту Ксении Лысенко.

Константину (имя изменено по просьбе героя) 41 год. Вместе с женой и двумя детьми он живет в Санкт-Петербурге и занимается автомобильным бизнесом — у него собственная фирма. По его признанию, находиться в России последние месяцы было тяжело.

— Уехать из России, наверное, было больше желание моей жены — она устала нервничать и переживать за меня. В принципе, я не служил, не было военной кафедры, но я читал новости, читал телеграм-каналы. В Питере люди из военкоматов караулили прямо в подъездах ЖК. Где гарантия, что, например, мою категорию В не поправят на А? Говорили, что забирают только до 35 лет и только служивших, а вокруг, по ощущениям, просто хватали всех подряд, да еще эти расплывчатые формулировки. В тот момент решили с женой, что за всеми дальнейшими событиями я понаблюдаю из другой страны, — заодно пусть за это время власти определятся, кого они хотят призывать, а кого не хотят. Ну и последней каплей стала история моего одногруппника — не знаю, может, он, конечно, сам захотел, но тогда, когда я уезжал, его провожали на мобилизацию. Он не служил, опыта не было, — рассказывает он.

Константину в определенном смысле повезло: в последних числах сентября он успел купить билет до Самары в условиях, когда почти не осталось никаких авиабилетов. В поездке он познакомился с москвичом, который тоже собирался в Казахстан. Вместе они скинулись на такси и доехали до границы, ее они решили пересекать пешком, поскольку очередь из машин была огромной, некоторые россияне на авто стояли в ней уже больше суток.

— На границе, пока переходил, слышал истории, как родители, бабушки и дедушки проклинали своих детей. Прям так и говорили: «Ты нам больше не сын, ты трус и предатель», — вспоминает Константин.

На пеший переход границы Константину и его новому знакомому понадобилось 9 часов. Мысль, которая не покидала его всё время: «Ущипните меня, это что, реально происходит?» Уже там, в Казахстане, после прохождения границы, россиян встречали волонтеры с горячей едой:

— Муссировались слухи, что вот, мол, россиян нигде не хотят видеть, что их встречают и говорят: «Езжайте обратно», но такого я не встречал. Наоборот, всё было довольно приветливо. Хотя на душе было тяжело: ты не понимал, на сколько ты едешь, куда ты едешь, а впустят ли тебя обратно, не закроют ли границы.

Повезло Константину и с прибытием в Казахстан — у его жены есть родственники в Актобе, в этом городе он и остановился на ближайший месяц.

— Переходил я границу по загранпаспорту и в случае чего готов был ехать куда-то дальше, в какие-то другие страны. В Актобе я, если честно, почти не чувствовал, что я где-то за границей — много русскоговорящих, в том числе в учреждениях, такси, супермаркетах. Тут мне было чем заняться — к счастью, мой бизнес позволяет мне работать удаленно, не отвлекаясь на тяжелые мысли и терзания: «А как дальше будет?» Я погрузился в работу. С супругой была такая договоренность: пока я нахожусь в Казахстане, жду дальнейшего развития событий и, если всё идет совсем плохо, подтягиваю ее и детей сюда, — рассуждает он.

Тогда же Константин прикидывал: скоро должен начаться осенний призыв срочников и велика вероятность, что мобилизацию остановят. В телеграм-каналах начали появляться первые рассказы тех, кто вернулся на родину. Он поддерживал связь со своими друзьями и знакомыми, спрашивал их об обстановке в Санкт-Петербурге. В итоге 2 ноября купил билет до Санкт-Петербурга, а 3 ноября уже вылетел из Казахстана.

— О своем решении уехать из России и вернуться я рассказал буквально единицам людей, — говорит Константин. — Я наслышан о том, как всё это воспринимают, поэтому особенно не откровенничал. Возмущали заявления о том, чтобы лишать недвижимости тех, кто уехал, и отдавать ее тому, кто нужнее, плюс высказывания в стиле «пусть валят, без них будет лучше» на федеральных каналах. Но дело в том, что уехали в основном айтишники, предприниматели, то есть люди, которые действительно нужны стране. И вместо того, чтобы успокоить остальных, они начинают, наоборот, подстегивать на то, чтобы продать уже квартиру и купить где-нибудь за границей. То есть на окончательный отъезд подстегивают. В такие моменты думаешь: «А кто вы такие, чтобы решать, что делать с моей квартирой?» Я же не преступник, я никого не убил, почему со мной хотят так поступить?»

Весь месяц в Казахстане Константин изучал возможные варианты окончательного переезда из страны. Мысль о том, что Россию, так или иначе, придется покинуть, есть до сих пор. С женой они договорились, что ждут мая и завершения учебного года у старшего ребенка, а потом будут готовиться к переезду. Приоритетная страна для переезда — Сербия:

— Я на низком старте, хотя понимаю, что старт будет непростой, это не в отпуск съездить. Жена готова к тому, чтобы, если что, я вновь уехал из страны — она с детьми приедет позже.

Объявление о частичной мобилизации застало 24-летнего Андрея из Башкортостана в рабочей командировке — его работа тоже связана с автозапчастями. Как поясняет он, это семейный бизнес. В поездке он пробыл два дня, вернулся в свой город и первым же делом начал искать билет в любое из соседних государств.

— Я искал вообще все страны возможные, но проблема была в том, что у меня не было заграна, он просрочен. В общем, искал варианты, но вариантов не было. Тогда сделал предзаказ на интересующие меня даты на поезд — если билеты вдруг освобождаются, то мне приходит уведомление, и я их покупаю. Прождал часа три, мне повезло, был билет на 24 сентября. Мне было непринципиально, куда уезжать. Чувства были смешанные, всё как-то непонятно… Как говорится, первый раз сбегаю из страны, — усмехается он.

Андрей несколько лет назад служил, у него категория А, специальность — водитель. Говорит, что полностью попадал под мобилизацию. За месяца два до ее объявления, по его словам, им начал интересоваться военкомат: оттуда постоянно звонили, просили приехать для уточнения данных и на сборы. Андрей не приходил:

— Мне повезло, во время службы я попал в нормальную часть. Но делать там нечего. Там не учат тому, что пригодилось бы тем, кто уехал по мобилизации. Стрельбы были, но их было очень мало.

Решение об отъезде в Казахстан поддержали его родители, а вот девушке отъезд парня не понравился. Андрей говорит, что она не особенно погружалась в политику, поэтому решение о его временном переезде в Казахстан вначале восприняла неоднозначно, но потом смирилась и планировала к нему в скором времени приехать.

— Я ехал и думал: пропустят или не пропустят? В том вагоне, в котором я ехал, было много мужчин из России. Знаю, что кого-то в поезде развернули обратно на границе. Пограничники, кстати, ничего особенно не спрашивали — только цель поездки и когда были куплены билеты. Я решил выйти в Туркестане, выбрал его, если честно, наобум. Решил, что выйду, передохну и решу, что делать дальше. Отель снял без проблем, русских в этом городе почти не было. Заселился, составил резюме, на следующий день я его отправил. Через 2–3 дня я уже ехал в Астану — из этого города мне ответил работодатель, что готов взять меня, — рассказывает он.

В Астане Андрея встретил работодатель, заселил его в служебное жилье, за которое ничего не пришлось платить. Заработная плата, которую ему предложили в Казахстане, составляла 250 тысяч тенге (примерно 36–37 тысяч рублей). Этой суммы, по его словам, вполне хватало, чтобы жить в этом городе одному.

Андрей говорит, что Астана произвела на него впечатление, правда, в сравнении с Москвой и Санкт-Петербургом город показался не таким большим и оживленным. Удивило, что в столице Казахстана много камер видеонаблюдения (больше, чем в Москве), красивых парков, мест для бега и маленьких, несетевых магазинов. Негатива к себе со стороны жителей он не встретил, но коллеги предупреждали, что в южных городах Казахстана к его русскому языку могут возникнуть вопросы у местного населения.

— От работы в Казахстане остались противоречивые чувства. Были и положительные стороны, и отрицательные. Ну, скажем так, оборудование у них для работы победнее, чем у нас. Частично в компании было кумовство — это как раз одна из проблем. Не очень хорошие работники, но их не увольняют. И, проработав месяц, я уволился, в том числе и из-за таких работников в компании. Просто контакт с ними не удалось найти, работать было неприятно, поэтому я решил уехать и пробовать что-то здесь, на родине. Тем более родители звонили и говорили, что много заявок, нужно помогать. Работодатель мое решение воспринял нормально, сказал, что в принципе и думал, что я так вскоре сделаю, — признается он.

Андрей купил билет еще до объявления о завершении мобилизации, а въехал в Россию уже после этого. Ехал, как он говорит, на свой страх и риск, ориентировался на первые новости о том, что в отдельных регионах мобилизацию завершили.

— Новости не предугадаешь, не знаешь, что будет завтра или через неделю. Никакой жалости по поводу этого месяца у меня нет. Я не потратил его впустую, я посмотрел на Казахстан, приобрел опыт, поделился своим, — рассуждает он. — Пока буду жить в России.

Недавно Юрий с Ямала рассказал НГС свою историю отъезда в Казахстан и возвращения в Россию. О сложностях ассимиляции в другой стране, неожиданной выручке и неприятии его поступка самыми близкими людьми, читайте здесь.

Также почитайте, что рассказала жительница Архангельска, парень которой выехал из страны только с пятого раза.

Северянин пять лет работает стилистом в Нью-Йорке: столкнулся ли он с русофобией после спецоперации.

История филолога, который три года бегал от повесток и уехал в Казахстан.

Жители Грузии — о том, как изменилась их жизнь после наплыва русских.

Колонка россиянина, который узнал о частичной мобилизации, находясь в Италии.