Страна и мир Спецоперация на Украине истории «Трижды заводили сердце»: невеста борется за раненного в СВО жениха. Он лишился глаза и разучился говорить

«Трижды заводили сердце»: невеста борется за раненного в СВО жениха. Он лишился глаза и разучился говорить

Анна и Константин собирались сыграть свадьбу, но осколок мины перевернул их жизни

Аня с Костей собирались жениться летом прошлого года. Но ранение в зоне боевых действий разрушило их планы

В 2022 году 31-летняя Анна Никифорова из Ростова Великого Ярославской области жила обычной жизнью: работала швеей, летом собиралась замуж за военного — 29-летнего Константина Максимова. Тот сразу сказал: «Люблю, но службу не брошу даже ради семьи». Анна стойко приняла этот факт и уже привыкла к командировкам будущего супруга.

Когда Костю отправили участвовать в военной спецоперации на Украине, его невеста волновалась, но знала — справится. В марте 2022 года он приехал с первым ранением, но, несмотря на уговоры возлюбленной остаться, вновь отправился в зону боевых действий. Сказал, что не может бросить сослуживцев. А в июле ему в голову прилетел осколок мины, что разделило жизнь на до и после.

Когда израненный военный без сознания лежал в реанимации, врачи сказали его невесте страшные слова — Костя больше никогда не сможет ходить и говорить. Анна не поверила. И вот уже 10 месяцев вопреки прогнозам врачей ставит любимого на ноги. И верит — любовь преодолеет всё. Подробности — в материале 76.RU.

«Я тебя никуда не отпущу»

Анна Никифорова переехала в Ростов из Новосибирска в 2019 году по любви — у нее завязался роман с военным из местной части. Работать устроилась в армейский магазин неподалеку. Отношения счастливыми не были — пара много ссорилась. В конце концов девушка решила поставить точку и вернуться в родной город. В Новосибирске у нее осталась дочь от первого брака, на тот момент ей было 10 лет. Но друзья предложили временное решение — съехать от бывшего и пожить у них в квартире.

— Они жили в двухкомнатной квартире: в одной комнате семейная пара, в другой — Костя. В их квартире мы отмечали день рождения общего друга в тот день, когда я поругалась со своим молодым человеком.

Пока Анна жила у друзей, они с Костей сблизились. Когда пришло время уезжать, молодой человек не отпустил Аню и признался в чувствах. Оказалось, что девушка сослуживца давно ему приглянулась, но раньше он об этом говорить не решался.

— Он не решался что-то делать из-за того, что я встречалась с его сослуживцем. А когда он понял, что там уже дальше ничего не светит, решил, что отпускать меня незачем, если он хочет со мной быть. Вот так мы с ним серьезно поговорили и решили, что будем вместе. Изначально не было мыслей таких. А спустя пару недель, когда я собралась ехать покупать билет, он мне сказал: «Ты никуда не поедешь. Можешь даже не ехать за билетами. Я тебя никуда не отпущу, ты будешь моя». Вот так я и осталась с ним дальше жить, — рассказала Анна. — Через месяц, 27 июня, будет три года, как мы пара. Это как раз день рождения нашего общего погибшего друга, благодаря которому мы и оказались вместе.

Костя и Анна

Их роман был в разгаре, когда Костя собрался ехать в Сирию. Это поставило серьезные вопросы перед их парой.

— Он мне говорит: «Ты понимаешь, я человек военный. То есть я могу в любой момент в другую горячую точку уехать. Ты готова?» Я говорю: «Готова». А он мне: «Ты просто знай, ради тебя я не откажусь. Я тебя люблю, но я не откажусь. Это моя жизнь, это мое всё. Ты готова ко всем этим трудностям, ты будешь меня ждать?» Я говорю: «Да, буду ждать». Ну вот. Так в принципе и произошло. А чего, уже никуда не денешься, — Анна подняла голубые глаза и тряхнула светлыми волосами. — Я знала, что буду ждать.

Аня с Костей решили, что служба — не преграда их любви

«Вернулся с ранением, но уехал снова»

Константин уезжал в командировки, возвращался. Анна ждала. В начале февраля 2022 года его отправили на учения.

— А 24 февраля он ушел со связи, и я, в принципе, всё поняла. Конечно, я переживала, мне было страшно, я плакала ночами. Но знала, что он сильный, я знала, что он не сдастся, — говорит Анна.

Свое первое ранение в спецоперации Константин получил в марте 2022 года. На тот момент Анны не было в Ростове — девушка уехала в отпуск в Новосибирск, навестить родных. Жених решил не тревожить ее грустными новостями и запретил общим знакомым рассказывать о своем возвращении. Правда вскрылась позже.

— Он всем здесь сказал: «Не говорите ей, чтобы не переживала. У меня легкое ранение. Сейчас чуть подзаживет — поеду обратно. Не надо ей ничего говорить». А я приезжаю в апреле и понимаю, что у меня дома кто-то был. Думаю: «Что за фигня?» И никто мне ничего не сказал, пока я сама не выяснила. И вот 5 апреля он вернулся из госпиталя в Ярославле, а 12-го числа уехал уже обратно. Документы оформил, всё сделал. У нас как раз переезд был из частного дома в квартиру, он помог переехать и уехал. Я была против, чтобы он возвращался туда. Но его не переубедить, потому что это его работа. Говорил: «Я должен быть там, там мои пацаны». Они все всегда вместе, переживают друг за друга. Даже сейчас к нему приезжают, про него никто не забывает, — рассказывает Анна.

Весточки от Кости, воевавшего в зоне СВО, были редкими. Он связывался с невестой по возможности. Иногда звонил сам, иногда просил передать, что всё хорошо, через сослуживцев и командование. В июне Костя обрадовал любимую — удалось выбить отпуск, он вернулся из зоны боевых действий домой. И сделал Анне предложение.

— Мы планировали в августе сыграть свадьбу. Это было в 2022 году, он приезжал с Украины. Подписали рапорт на ветеранский отпуск на две недели. Он же ветеран, в Сирии дважды был. Нам всё одобрили. Думали, как раз время расписаться, отдохнуть, побыть вместе. А потом бы он снова туда поехал, — рассказала Анна.

Но планам возлюбленных сбыться было не суждено.

Сейчас Анна рассказывает о случившемся легко и непринужденно, но за ее спиной — 10 трудных месяцев

«Ты сейчас ему ничем не поможешь»

В начале июля в квартире Анны раздался звонок. Открыв дверь, женщина увидела старшину, а по совместительству друга Константина из воинской части. Он рассказал Анне, что Константин получил тяжелое ранение и находится в реанимации. Осколок снаряда прилетел в голову, раздробив часть черепа. В одно мгновение мир девушки рухнул.

— Ранение было осколочное через глаз в голову. Я не верила. Но деваться было некуда. Я готова была отдать 20, 30, 50 тысяч за такси, только чтобы поехать туда. Чувствовала, что должна быть рядом. Меня трясут, говорят: «Успокойся, ты сейчас ничем не поможешь. Завтра утром сядем и поедем». Там друг был из части, сослуживец. Он говорил: «Я сейчас не могу сесть за руль, я бутылку пива выпил. В 5 утра мы туда поедем, я тебя туда увезу». Но было уже поздно. Мы приехали, а его бортом в Москву отправили из первой клинической в Белгороде, ему там делали трепанацию. И родители его приехали из Брянской области, и я с ними поехала туда.

Несколько дней, пока Константину делали первые операции, были самыми тяжелыми. У военного трижды останавливалось сердце, его ввели в искусственную кому. Анна буквально ночевала в реанимации в ожидании вестей от медиков. В конце концов состояние жениха стабилизировалось, но прогнозы врачей будто скальпелем резанули по сердцу невесты.

— Он был в реанимации, ему удаляли остатки глазного яблока. Ставили трахеостому — трубку ИВЛ через горло в легкие. Он был в искусственной коме. И обширное кровоизлияние в мозг было. И врачи мне все говорили, что у него речь не восстановится, что у него правая сторона, парализованная, тоже не восстановится, — тут Анна зарыдала. — Я была вообще в шоке. Рядом не было никого. Я просто была одна.

Медики старались убедить женщину, что после таких потрясений человека почти не выходить.

— Я сидела и врачам доказывала, что это неправда. Что всё будет, что всё восстановится. Что я сильная, он сильный. Что я всегда буду рядом. Объясняла им, что он будет говорить, ходить, что он будет прежним.

«Они меня всячески переубеждали: "Вы просто этого хотите. Но этого не будет". Я говорю: "Будет"»

С тех пор Анна начала борьбу — за здоровье жениха и свою любовь. За плечами маленькой и хрупкой женщины — бессонные ночи, процедуры, реабилитация. О собственной работе речи не шло — Анна всё свое время посвящала Константину, жила с ним в одной палате. Ее жизнь зациклилась вокруг больничной койки, где под трубками лежал ее любимый.

— Вывели его из комы 10 августа, 16 августа поставили временный протез глаза. И 19 августа уже из центрального госпиталя Бурденко нас перевели в Химки, в 8-й филиал. И мы были там, сейчас вот поехали в Балашиху — на протезирование глаза. Я всё время находилась там с ним. Изначально, когда он еще не мог сам обходиться, просто лежал, если мне нужно было отдохнуть, приезжали его родители. Были с ним. А я ехала сюда, в Ростов, отдохнуть. В Новосибирск я тоже летала, домой. У меня там все-таки дочка 13 лет. Она живет с моими родителями. Ее отца — моего бывшего мужа — убили, — объяснила Анна.

Всё получилось

Труды женщины и медиков увенчались успехом.

— Мы изначально занимались массажами, ЛФК, зарядкой. Физиопроцедуры делали. Потому что врачи мне сказали, что человек после реального инсульта, не после ранения, как у Кости, быстрее восстанавливается, чем после сердечной парализации. Я верила, что он все-таки начнет двигаться. Потом стала дергаться нога, чувствительность появилась. Я его щекотала, как мне сказали врачи, а он ногой дергал. Мне сказали: «Нужно вызывать этот раздражительный рефлекс». То есть щекотать, бесить его. Он с психа начинал говорить какие-то слова. Дергал ногой, рукой. Вот так этот рефлекс весь и пошел. Я в реанимации спала. Лягу, усну с ним. Когда нас перевели в общую семейную палату, свою кровать к нему пододвигала. Сплю, держу за руку. Чтобы он чувствовал, что я рядом и я не брошу. Я ему просто как-то раз сказала: «Что бы ни произошло в наших отношениях, я тебя не оставлю, я тебя не брошу. Что бы ни случилось, я понимаю, куда ты едешь. Я всегда буду рядом, не оставлю тебя», — рассказала невеста раненого бойца. — Я просто знала, что это мое, что я обязана это делать и ставить его на ноги. Если не я, то никто. И все говорят: «Если бы не ты, он бы не дошел до этого результата, в котором находится сейчас».

Руки Константина привязывали к кровати, потому что он даже в бессознательном состоянии пытался вырвать из горла трубку ИВЛ

В итоге он начинает разговаривать, начинает ходить. Он всё понимает, помнит. Просто не может это выразить. У него нарушена функция спонтанной речи. То есть он не может разговаривать, как мы сейчас. В голове он всё понимает, понимает, что он хочет. Но вслух выразить не может. Он говорит заученные фразы на повторение. То есть речь есть, но она не спонтанная-разговорная. Не факт, что полностью всё вернется. Может, только половина. У него была парализована правая сторона. Сейчас это уже отошло. Силы появляются, он начинает ходить. На костыле, с поддержкой ходим. Таскаю это всё на себе 10 месяцев. Он 2 метра ростом, 115 килограммов, — рассказала Анна.

«Я таскаю его на себе и даже не чувствую этой тяжести. Потому что это мое и от этого уже вообще никуда. Только с ним»

Но до конца реабилитации еще долго. Анна и медики продолжают помогать Косте заново учиться разговаривать, ходить. К счастью, никаких психических нарушений у него не обнаружили. По словам невесты, Константин абсолютно всё понимает, помнит и ведет себя адекватно.

— Я до сих пор учу его и ходить, и разговаривать. Этот человек как был тихий, спокойный, так таким и остался. У него нет никаких психических расстройств. У него нет истерик, скандалов, припадков. То есть в голове у него не нарушено абсолютно ничего. Только спонтанная речь нарушена. А память, соображение, — всё это у него есть, — уверяет невеста контрактника.

Анна собирается замуж за Константина

Первым словом, сказанным Костей после ранения, было «ну». Анна проснулась ночью в палате от непонятных звуков, а когда поняла, что возлюбленный так пытается о чем-то попросить, радости ее не было предела.

— Я сплю, а ему что-то надо. В туалет сходить или еще что-то. Или поправить его. Это было недели через три после реанимации. Я сплю, а он в ухо мне «нукает» потихоньку. Я говорю: «Господи, ты чего?» А он показал, что вот, в туалет надо сходить. Счастлива была в тот момент. Потом они заученно стали с логопедом считать до десяти. Меня в тот момент в палате не было. И я возвращаюсь, а логопед уже выходила из палаты, позанималась с ним. И говорит: «Блин, подождите, подождите, сейчас я вам кое-что покажу». Сосчитали до десяти и спели «Ёлочку». Говорю: «О, речь стала возвращаться, значит, будем болтать». И я его не жалею, если честно. Начинает чего-нибудь вытрепываться, а я говорю: «Сейчас как дам тебе по маковке, и побежишь», — Анна залилась смехом.

«Я жестко с ним. А зачем жалеть? Буду жалеть, он так и будет лежать. Толку от этого не будет»

Свою позицию Анна объясняет просто — жалость к результату не приведет. Она ведет себя с женихом на равных, чтобы он даже не думал опускать руки.

— Он будет понимать, что его все жалеют и всё за него делают. А зачем это надо? Ему нужно самому брать себя в руки, находить силы на восстановление. Если я знаю, что он сам с кровати может пересесть на коляску, зачем я буду ему помогать? А потом он и не будет этого делать. Всё надо самому, — считает Анна. — Тем более им помогают. Мы ни за что не платим. Платит Министерство обороны, и, когда мы выпишемся, у нас будет ряд бесплатных услуг. Все врачи, которые нам будут нужны: логопед, ЛФК, физио — это всё нам будет бесплатно. Для инвалидов много чего предоставляется. Даже машины от государства, чтобы возить его куда-либо, если нужно. Все списки и документы есть. Всё выдали уже.

«Начинает чего-нибудь вытрепываться, а я говорю: "Сейчас как дам тебе по маковке, и побежишь"»

На практике, правда, всё не так радужно получается. Хотя семье и не пришлось платить за лечение и реабилитацию, но иногда Анне приходилось показывать характер и стоять на своем. Например, когда Костю хотели перевести в другой госпиталь, не сделав ему протезирование глаза и не установив пластину в череп.

— Приходилось выбивать иногда, конечно. Я там бегала, и ругалась, и кричала, и чего только не делала. Меня в госпитале все знают и со мной уже не спорят. Заместитель начальника госпиталя меня как ни видит, так, я извиняюсь за выражение, чуть кипятком не писает. Потому что однажды его собирались переводить в третий ветеранский госпиталь, который считается гражданским. А я знала, что там жопа. Конкретная. И я им сказала, что, пока нам не сделают глаз и не поставят пластину, мы никуда не уйдем. Грозилась писать заявления и жалобы. Говорила, что буду писать в гарнизонный суд. Гарнизонного суда они очень сильно боятся. Говорю: «Поверьте, у меня есть связи». Поэтому мы так надолго и оставались в том госпитале. Нас давным-давно могли перевести. Я сказала: «Нет, этого не будет». Есть люди, которые сядут, лапки свои сложат, и всё. Мол, врачи сказали, что так лучше, поэтому нам так и сделают. А я знаю, что так не лучше. Я тоже далеко не дура, у меня есть телефон, интернет. Я могу прочитать, что нужно при таком случае, а что нет, — отчеканила Анна, закурив.

Всего Константин перенес 10 операций.

Поставили протез глаза

А как он давал понять вам, что любит вас, когда не мог говорить? — спрашиваем.

— Моргал, — улыбается Анна.

Это фото сделано до того, как Константин получил ранение

Анна с Костей строят долговременные планы. Пара всё еще хочет связать себя узами брака, теперь уже этим летом. Завести детей. Анна говорит: кто родится — неважно. Любить будут одинаково всех.

После полученного ранения Константин не сможет вернуться к военному делу — ему будут выплачивать пенсию и пособия по инвалидности. По подсчетам Анны, в сумме бывший контрактник ежемесячно будет получать около 50 тысяч рублей.

— Летом мы свадьбу планируем. К нам со всех городов, сказали, прилетят. В Брянске будем отмечать. И из Владивостока к нам прилетят, из Екатеринбурга, из Тюмени, из Новосибирска, из Ростова. Мы в Брянск собираемся, потому что у него там квартира. Купили за деньги, полученные за ранения.

«Ну не молиться же на эти деньги, которые мы получили, хоть и не нужны бы они были таким путем»

Пока что заплатили 5,5 миллиона. Еще какая-то сумма будет за то, что он не годен к воинской службе, плюс губернаторские выплаты. И всё, в принципе. Мы уже прошли военно-врачебную комиссию о негодности, группа Д. Инвалид первой группы теперь пожизненно, бессрочно.

Невеста контрактника уверена — дальше всё будет хорошо

Сама Анна сидеть без дела не собирается. За долгие месяцы в госпиталях она соскучилась по работе. Но к швейному делу душа больше не лежит. Девушка планирует стать бьюти-мастером на дому.

— Я уже устала без работы. Машинку я свою продала. Ну а зачем она мне сейчас? Мне ее из Ростова в Брянск тащить? Проще там новую купить. Изначально я хотела работать на дому, шить одежду, заниматься ремонтом. Но с 9 июля у меня просто не было на это времени. Всё перевернулось с ног на голову. В Брянске я буду работать на дому — мастером маникюра и бровистом. Чтобы я была рядом с ним. Всякое может произойти. Тем более он еще не восстановился настолько, чтобы конкретно быть самостоятельным и находиться одному дома, — говорит Анна.

Пока Анна находилась в больнице, она занимала себя вязанием. Поделки раздавала знакомым

На вопрос о том, что Анна может посоветовать другим женам, оказавшимся в подобной ситуации, женщина пожала плечами. По ее мнению, в таких случаях помогает только любовь. За время, проведенное с женихом в госпиталях, она повидала всякое:

— Здесь ничего, в принципе, не посоветуешь. Всё зависит от человека. Если человек физически сильный, морально, духовно — то он всё выдержит. Главное — верить в себя. А вера в себя придает силы. Вера в отношения. И нельзя, чтобы было такое: он восстановится, всё будет хорошо, а ты уйдешь к другому. Ей нужно подумать о дальнейшей жизни. Всё. Это инвалид. Он не сможет уже того, что мог раньше. Больше половины. Нужно задуматься над этим. И если ты готова к этому, всё вывозить на себе, только тогда всё получится. Потому что это очень серьезное ранение. Лучше или уходить сразу, или оставаться до конца. Я вот знала, что останусь до конца. Я своего мнения не изменю ни через год, ни через два, ни через двадцать лет. Потому что я верю в себя. Я сильная. Иначе никак.

На фото — Константин после реабилитации. Фото из госпиталя его невеста не стала предоставлять редакции по этическим причинам

В распоряжении редакции имеются документы, подтверждающие, что Константин Максимов действительно проходил службу в зоне военной спецоперации на Украине. За эту службу его наградили орденом Мужества 2 октября 2022 года.

Ранее мы рассказывали, как участники СВО из Ярославской области не могли получить деньги за ранения, полученные в зоне боевых действий. В одном из случаев ситуация растянулась на полгода.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
5
ТОП 5
Мнение
«Остается выкрасть математичку из соседней школы». Отец девятиклассника — о дефиците учителей в стране
Анонимное мнение
Мнение
«В СССР была стабильность»: житель Архангельска рассуждает, нужно ли возвращать налог на бездетность
Анонимное мнение
Мнение
Оставшимся — не помочь: как архангелогородка спасалась в США от страшного урагана «Милтон»
Валерия Богатырёва
Заместитель главного редактора
Мнение
Нужен ли налог на бездетность? Что об этом думает депутат Госдумы из Северодвинска, который против чайлдфри
Анонимное мнение
Мнение
Вы это замечали? Новый яркий район Архангельска, похожий на «лего-городок»
Анонимное мнение
Рекомендуем
Объявления