«Бескрайние леса превращаются в миф»: фотограф-натуралист — об экспедиции в дикую природу Поморья

Фотограф-натуралист из Брянской области Игорь Шпиленок вернулся из большого путешествия по архангельской тайге. Красота Русского Севера вдохновила его на снимки и заставила задуматься о глобальных проблемах региона. Как исчезают леса, почему «экологичность» бизнеса — только слово, как бездорожье спасает от вырубки, — об этом и не только он рассказал, описывая впечатления от увиденного.

Из Брянской области — в поморские леса

Игорь Шпиленок — фотограф-натуралист, известный своими снимками дикой природы. Он основал заповедник «Брянский лес», дважды побеждал на конкурсах BBC «Фотограф дикой природы», занимается фотографией более 45 лет. О своих путешествиях он пишет в своем ЖЖ. В Архангельске мужчина побывал впервые, хотя в Поморье приезжал не раз.

Сейчас Игорь Шпиленок осуществляет свою давнюю мечту — реализует фотопроект «Первозданные леса России». Своими работами он хочет «показать соотечественникам жизнь старовозрастных лесов» и привлечь внимание к проблеме их вырубки. Для этого мужчина ездит по стране, разыскивая заросли многовековых деревьев. Начать проект он решил с Архангельской области.

— Для меня лес без дуплистых деревьев, без буреломин, без непролазных дебрей и угрюмых болот, без волчьего воя и медвежьих следов — это не лес, а кубометры древесины на корню. На протяжении многих столетий люди нещадно эксплуатируют леса, приспосабливают их под свои нужды и удобства. Те леса, которые мы видим в обжитых регионах России, драматически обеднены многократными массовыми вырубками, созданием монокультур, рассечены бесчисленными населенными пунктами, сельхозугодьями, железными и автомобильными дорогами, трубопроводами, линиями электропередачи, свалками. Биологическое разнообразие в таких лесах обеднено, — рассказывает Игорь Шпиленок.

Леса, интересующие фотохудожника, есть и в Архангельской области — миновать их автор живописных фоторепортажей просто не мог. Так Игорь оказался в междуречье Северной Двины и Пинеги и на Белом море в национальном парке «Онежское Поморье». Путешествие в междуречье фотограф называет нетипичным, ведь обычно он ездит по заповедникам и национальным паркам. А эта территория — «удаленный фронт, о котором люди больше догадываются, чем знают». В Архангельскую область Шпиленок приехал из Брянской области вместе с сыном на своей экспедиционной машине.

В междуречье Двины и Пинеги Игорь побывал по приглашению архангельского отделения WWF России. Он посетил эту территорию как будущий заказник, и поездка заставила путешественника по-новому взглянуть на проблему вырубки лесов в Архангельской области. Экспедиция стартовала в пинежской деревне Кушкопала, что находится в примерно трехстах километрах от Архангельска. Еще сто километров двигались по лесовозным дорогам вдоль вырубок до середины реки Юла.

Затем группа поднялась на деревянных моторных лодках вверх по реке. Из-за многочисленных перекатов, на которых приходилось тащить лодки, на преодоление 70 километров ушло два дня. Проводниками выступили местные охотники, обеспокоенные расположившимися рядом вырубками.

— Бескрайние просторы дикой нетронутой природы на наших глазах превращаются в миф, — печально резюмирует участник экспедиции.

— Мы удивляемся климатическим катаклизмам последних лет. Хвойные северные леса имеют огромное значение для стабилизации климата, это своеобразная «шуба земли», сдерживающая поступление вглубь материка холодных арктических масс воздуха, сохраняющая и перераспределяющая влагу. Это важные доводы в пользу сохранения хотя бы части малонарушенных и первозданных лесных территорий, в том числе создания Двинско-Пинежского ландшафтного заказника, — считает Игорь Шпиленок.

«Тайгу долгое время спасало бездорожье»

Если раньше Игорь надеялся, что «у природоохранников есть запас времени, а у матушки-природы есть укромные бездорожные места», то теперь Игорь осознал, что не осталось ни того, ни другого.

— В междуречье Северной Двины и Пинеги до наших дней сохранился крупнейший в Европе массив нетронутой эталонной тайги. Совсем недавно его площадь была около миллиона гектаров. Здесь берут свое начало или протекают 18 семужных нерестовых рек, от чистоты которых зависит состояние всей популяции семги — атлантического лосося. Леса междуречья — одно из последних убежищ для дикого северного оленя, популяция которого в регионе находится на грани исчезновения в результате уничтожения мест обитания и браконьерства. Вся территория Двинско-Пинежского лесного массива находится в аренде у крупных лесозаготовителей, это ресурс для предприятий лесного сектора региона, — считает Игорь Шпиленок.

Крупные лесные арендаторы, по его мнению, имеют немалое влияние в регионе.

— Они декларируют свою «экологичность» и даже добровольно сертифицировались по системе FSC, что для российских компаний является «зеленым пропуском» на зарубежные экологически чувствительные рынки. Тем не менее освоение лесов идет по экстенсивному пути. На вырубленных территориях не проводится качественное лесовосстановление, на месте реликтовых хвойных лесов вырастают березы и осины, а лесопромышленники продолжают свое движение вглубь первозданной северной тайги, словно она бесконечна. Уничтожив ее окончательно, что случится совсем скоро, лесопромышленники будут вынуждены менять подходы к бизнесу, но только первозданной тайги у нас уже не будет, — объясняет путешественник.

По мнению фотографа, таёжные массивы долгое время спасало от вырубки бездорожье. Но теперь в глубинке Поморья здесь появились дороги, которые ведут не к деревням, а к лесозаготовкам. На крутых и глинистых участках положили бетонные плиты. Организаторы лесного бизнеса, на его взгляд, лишь выставляют себя благодетелями местного населения. В реалиях же видна колониальная схема, когда основные благополучатели живут в столицах, а то и вовсе в благополучных странах, а местным жителям после такого лесопользования остается разоренная тайга и нищета.

— Новым технологиям лесоистребления требуется минимум людей. Сибирский цирюльник, над которым работал сумасшедший иностранец-изобретатель в одноименном фильме Михалкова, давно существует и с пугающей эффективностью уничтожает леса во всем мире. Всего один комплекс, состоящий из двух машин с английскими названиями «харвестер» и «форвардер», может заменить более полусотни человек на лесозаготовке по традиционной технологии. На вывозке работают грузовые «Мерседесы» и «Вольво», везущие сразу по вагону кругляка, — рассказывает Игорь Шпиленок.

300 тысяч гектаров леса — потеряно

В своем блоге натуралист-фотограф часто рассуждает на тему того, как природоохранные организации пытаются сохранить ресурсы. Более десяти лет назад они предложили сделать междуречье Северной Двины и Пинеги особо охраняемой природной территорией. Правда, тогда разделились мнения касательно границ участка. Например, Институт экологических проблем Севера Российской академии наук предлагал сделать такую зону в центральной части реки Юла, Гринпис России хотел сделать охраняемой центральную часть массива, а Всемирный фонд дикой природы (WWF) надеялся сделать заказник площадью 495 тысяч гектар, включая бассейн реки Юла и верховья других рек.

В апреле 2017 года губернатор Архангельской области Игорь Орлов подтвердил, что заказник будет, но необходимо определиться с его границами. Через год лесопромышленники, WWF и Гринпис России подписали мораторное соглашение о границах и создании заказника. Его решили сделать площадью 300 тысяч гектаров. Как сообщал в 2017 году Гринпис, именно столько лесов потеряно в Архангельской области с 2000 года из-за промышленной вырубки.