Экономика скоро начнет восстанавливаться

Экономика России показывает слабые попытки восстановления. Когда кризис достигнет «дна», почему нефть перестанет дешеветь и до какого уровня будет опускаться рубль, рассказал старший стратег Sberbank Investment Research Владимир Пантюшин.

– Владимир, сейчас в Правительстве активно обсуждается бюджет страны и способы сокращения его дефицита. Предложенные секвестры предполагают и увеличение пенсионного возраста, и минимальную индексацию зарплат бюджетников и пр. Какой вариант – жесткий или очень жесткий, на ваш взгляд, будет принят?

– Согласование бюджета – процесс длительный и сложный. Он проходит в несколько этапов в формате активной полемики. Сейчас мы можем говорить о бюджете на 2016 год, тогда как в июне был принят исправленный вариант бюджета этого года и стратегия планирования на три последующих. Обсуждаемый вариант бюджета-2016 основан на более низких ценах на нефть: сейчас и цифры в бюджете, и прогнозы аналитиков, и сама реальность говорят нам о том, что мы, скорее всего, увидим более низкие нефтяные цены, чем ожидалось в июне. Соответственно, Правительство с учетом того факта, что доходы экономики от нефтяной сферы и других компонентов будут ниже, пытается остаться в рамках более-менее приемлемого дефицита бюджета. Сейчас основная полемика разворачивается вокруг того, где мы сможем сэкономить с наименьшим уроном для экономики и отдельных секторов (социальной сферы, инвестиций и оборонки). Пока мы видим, что государство пытается сбалансировать экономию, распределив ее по всем направлениям – на военных затратах, инвестиционных программах, зарплатах бюджетникам, пенсионных выплатах и пр. Речь идет именно об экономии, а не урезании. То есть если мы говорим о зарплатах бюджетников и пенсиях, то встает вопрос – вырастут они меньше или больше. Исходя из того, что доходы бюджета снижаются, скорее всего, индексация будет меньше, чем предполагалось в июне или год назад. По последним данным, в районе 4-5%. Рост будет, только он будет более сдержанным из-за падения доходов России. Для экономики, даже с учетом того, что она находится в рецессии, доходы бюджета в процентах от ВВП очень сильно упали в этом году. Будем надеяться, что в следующем они останутся на том же уровне.

– То есть роста экономики можно не ждать?

– Ожидания по росту ВВП разные. По моим оценкам, сейчас мы проходим «дно» рецессии. Во втором квартале падение ВВП составило 4,6%, по итогам третьего квартала будет чуть лучше. Мы уже видим, что динамика в потребительских секторах начинает разворачиваться, лучше себя чувствует промышленность и инвестиции. Хотя пока мы не говорим о росте, но падение становится менее резким. Аналитики расходятся во мнениях: разброс времени по выходу из кризиса – от первого квартала до конца 2016 года. Но в какой-то момент следующего года мы ожидаем, что экономика начнет восстанавливаться. По моим оценкам, в этом году падение составит 3,5%, в следующем еще будет небольшой минус, который сохранится до третьего квартала. Коллеги уверены, что восстановление начнется уже в середине следующего года, а по итогам года рост ВВП составит 2%.

– Несмотря на действия ЦБ, инфляция в России зашкаливает. Регулятор пообещал 4% к 2017 году. Насколько это реально?

– Инфляция начнет активно снижаться, как только окончательно ослабят свое влияние санкции по товарам и валютные колебания. Полагаю, этот процесс начнется в январе-феврале следующего года. Не могу с уверенностью сказать, что возможна цифра в 4%, но 5-5,5% к 2017 году, на мой взгляд, вполне реалистичный сценарий, поскольку инфляция в России – это зверь упрямый, укротить его тяжело. Банк России настроен серьезно, и у меня нет сомнений, что он своей политикой заставит инфляцию пойти вниз. К концу этого года Sberbank CIB прогнозирует инфляцию на уровне 12-12,5%, в 2016 году – 7,5%.

– То есть сдерживание инфляции сейчас важнее слабеющего рубля?

– Многие эксперты высказывают мнение, что в целях поддержания нацвалюты стоит поднять ключевую ставку. Это не так. С точки зрения экономики оснований для повышения ставки нет. Ведь и резкого падения рубля по сути нет, ослабление связано с ценами на нефть. Тогда, в декабре прошлого года, нефть так сильно не дешевела. Сегодняшняя позиция рубля обоснована фундаментальными изменениями внешнего положения России, экономика адаптируется к новым условиям, и противиться ослаблению рубля сегодня – это значит тормозить процесс. Скорее всего, ЦБ, напротив, продолжит снижать ключевую ставку, поскольку 11% для экономики – это очень много. А до конца года, полагаю, она снизится до 10,5%.

– То есть фактически сейчас рубль завязан на нефти?

– Не так давно мы изучали корреляцию курса рубля и нефти. На третий квартал она составила 0,97. Это вполне ожидаемо, потому что рубль за нефтью бегает, как Пятачок за Винни-Пухом. Даже трейдерам стало грустно. По сути, это ненормально, ведь наша экономика не настолько завязана на нефть. Однако в последнее время другие факторы отошли на второй план. Полагаю, что в дальнейшем корреляция будет снижаться, но пока нефть продолжает быть волатильным товаром: прыжок на 2 доллара в день – это очень много для глобального рынка нефти и всех валют. Наш прогноз по курсу рубля до конца года – 65 рублей за доллар. Серьезных изменений мы не ожидаем. Почему? Во-первых, к концу года, вероятно, будет легкое повышение стоимости нефти, поскольку баланс спроса и предложения начнет восстанавливаться. Сейчас мы по-прежнему видим перепроизводство нефти, но ожидается, что часть объемов американских месторождений будет закрываться. Средняя стоимость нефти Brent к концу года, по нашим прогнозам, составит 61 долларов за баррель, в 2016 году – 70 долларов. Сценарий 20 долларов за баррель нефти, озвученный Goldman Sachs, для меня маловероятен. Хотя и такой вариант возможен.

– Удорожание нефти подстегнет нацвалюту? Или не все так просто?

– Тут есть и негативный фактор – рост выплат по внешнему долгу. По крайней мере мы видим, что не все компании имеют достаточное количество валюты, чтобы осуществить эти платежи. Скорее всего, часть из них будет проведена после конвертации рублевых доходов. Отчасти рост выплат может быть нивелирован, если ЦБ решит расширить свое валютное рефинансирование. Возможно, это произойдет в конце текущего года или начале следующего. В принципе, большую часть давления со стороны долга на рубль регулятор может снять.

Что мы видим на рынке сейчас? После крупных покупок, сделанных в конце прошлого года, население постепенно освобождается от излишних запасов валюты, чтобы финансировать текущее потребление. Тем более этот процесс характерен, когда рубль стабилизируется после сильных скачков. Ждать повторения черного вторника, я думаю, не стоит. Тогда, в декабре, рынок был смещен – все покупали валюту в спекулятивных целях. Сейчас ЦБ ушел с рынка, так что перекос автоматически исчез. До декабрьского состояния рынок не дойдет, я полагаю. Сейчас мы видим, что рубль адаптируется. Инфляция в России гораздо выше, чем в Америке, и удешевление рубля сейчас компенсирует быстрый рост цен. У нас инфляция 15%, в США – 2%. Логично, что рубль должен уйти вниз на 13% по отношению к доллару. Если инфляция в России в следующем году снизится до 9%, то ослабление рубля на 5-7% будет удерживать нормальный баланс цен в двух экономиках.

– Владимир, сегодня практически никто не говорит об отмене санкций. Неужели мы привыкли к осадному положению? Есть ли шанс на их отмену?

– Принятие любых ограничений всегда негативно сказывается, причем на обеих сторонах. Санкции против России сейчас введены в трех сферах – личные, финансовые и запрет на ввоз оборудования. Последний момент в первую очередь касается нефтяной сферы, что вызывает с точки зрения экономики беспокойство. Нефтяная отрасль сегодня во всем мире переходит на более технологичные методы добычи. Оборудование для этого производят всего две-три страны, соответственно, запрет на его ввоз будет иметь значимый эффект для России через пять лет, когда будут видны потери потенциально добытой нефти. Снятие этих санкций Америкой имеет политический ракурс. И я не вижу, что текущая администрация готова принимать такие дорогие для политического капитала решения. Нужно будет посмотреть, кого выберут в конце следующего года.

В Евросоюзе ситуация более интересная, потому что, во-первых, сама процедура отмены и принятия санкций более формализованная, а, во-вторых, требуется согласие всех стран. От европейцев мы ожидаем более быстрого снятия санкций, но не в перспективе ближайшего года. Это будет зависеть от воплощения минских договоренностей и общей ситуации на Украине. Из позитивного – серьезный разговор на политическом уровне между Россией и США о Сирии: есть надежда на некий компромисс – помощь в обмен на санкции. Это хороший толчок для возврата к совместным действиям.

– Вы говорили о замедлении падения экономики России. Есть ли шанс, что мы вернемся к прежним уровням?

– Могу сказать, что мы точно вернемся к уровням 2010-2013 годов. Вопрос лишь в том, когда? Достаточно посмотреть на Японию, которая уже несколько лет топчется на нулевом ВВП. Впрочем, говорить о десятилетнем сроке для России я бы не стал. У нас есть большой потенциал, чтобы догнать соседей, а это значительно проще, чем претендовать на передовой рост с большими инвестициями. Рассчитывать на 7% роста ВВП пока предпосылок нет, так как мы вошли в период со снижением количества трудоспособного населения. Чтобы это компенсировать, нужен рост инвестиций. Мы будем расти, но слишком медленно для того, чтобы идти в ногу с глобальной экономикой. Нам нужны драйверы роста, структурные реформы, которые уже много лет пытаются провести в нашей стране.