Против школы, ТВ и ненужных покупок: семья переехала в каргопольскую глушь, чтобы развивать туризм

Александр и Анна Ульяновы уже почти три года живут в деревне Воробьевская Каргопольского района. Там всего 30 жителей — в основном пенсионеры. Что заставило молодую семью бросить городские удобства? Как говорят наши собеседники, за сельской жизнью — будущее. Они уже отказались от телевидения, ведут сельское хозяйство, чтобы не тратиться на покупку продуктов, и мечтают забрать детей из школы, чтобы учить их дома.

Александр родился в Няндоме, Анна — под Холмогорами, какое-то время они жили в Архангельске, но деревня Воробьевская не случайно стала для них настоящим домом. Супруги искали такое место, где было бы много свободного пространства. Не так, как в дачном кооперативе — когда выходишь на крыльцо, а напротив чужое окно. Живописная дикая природа, посадки возле дома и животноводство — об этом мечтала пара и перебралась навсегда в каргопольскую провинцию.

Недалеко от своего дома Александр скупил два старых деревянных дома, сейчас оформляет документы на третий — в них он разместил несколько своих мини-мануфактур: семья варит мыло, сушит иван-чай и печет хлеб.

— Мы хотели бы в будущем стать одной из точек в туристическом маршруте по Архангельской области, — объясняет Александр. — У деревни Воробьевской удобное расположение — мы находимся на пути к Александро-Ошевенскому мужскому монастырю, деревне Ошевенский погост — старейшая и уникальная территория Поморья. Деревянные храмы, паломники, красота местной природы, — все это привлекательно для туристов из разных городов страны и мира. И мы готовы сделать свой вклад в развитие туризма по этим святым местам. До гостевого формата и развлечений нам пока рано, но сделать в ближайшем будущем сельский трактир — вполне реально.

Семья уже договорилась с некоторыми тур-операторами о возможном сотрудничестве. Александр и Анна уверены, что сельский быт имеет особую энергетику, и если дня них — это идеальные и привычные условия для проживания, кому-то деревенская атмосфера может показаться экзотикой. Чистый воздух, красота природы и натуральная пища — это база. Кроме этого туристы смогут сами попробовать испечь хлеб, сварить мыло или посмотреть, как ферментируют иван-чай.

— Мыло мы делаем на натуральных маслах, стабильного оборота продаж пока нет, но делаем поставки в Москву, — говорит Александр. — Особенно популярно мыло на отваре крапивы. Это очень полезное растение для кожи и волос. Еще есть хвойное. В среднем в день получается сделать около 50 кусочков. Мы уже придумали название нашего бренда — «Каргопольская житница».

Хлеб пекут без дрожжей — на закваске. Такая буханочка весит больше обычной, ее не смять в кулаке. Стоит около 200 рублей.

В составе мыла — колодезная вода, щелочь, натуральные растительные и эфирные масла — оливковое, пальмовое, кокосовое, касторовое, масло ши. Нарезают куски по 100 грамм. Ульяновы продают свою продукцию на ярмарках — кусочек мыла стоит 150 рублей. Семья уверена, что все, что делается руками — не имеет конкуренции. Даже если кто-то делает то же самое, продуктов получается не много, и помешать друг другу мастера из соседних деревень не могут. Пока что жить только на доходы от мануфактур не удается, приходится подрабатывать.

— Мои знакомые уезжают из Архангельской области в Питер и Москву, но жизнь в большом городе — не для меня, — признается Александр. — Я уверен, что будущее — за сельским бытом. Сегодня многие успешные бизнесмены перебираются в тихие удаленные места. Это не нужда, а осознанный выбор. Я достаточно повидал уже — много лет отработал моряком в «Северном морском пароходстве», побывал в разных странах Европы. Так что о путешествиях за границу я не мечтаю. Когда я был в море, я только одним грезил — вернуться домой и погулять по лесу. И теперь мне хочется размеренной жизни со своей семьей. Поднакопили денег, построили домик в Воробьевской, и теперь живем, как мечтали. А сколько всего еще впереди...

Ульяновы говорят, что жизнь в деревне не требует много денег, — искушений меньше, не на что тратиться. И сама жизнь экономная.

— Меня радует мысль, что все, что мы едим, — это свое, — говорит Александр. — Увы, не все деревни сохранили этот статус. Раньше они кормили города. А теперь неведанная промышленность кормит деревни — в них привозят ту же картошку непонятно откуда. У нас в семье полного запрета нет, конечно. То есть если выбираемся в город или в гости, детям может в руки попасть «Сникерс» или еще что-то такое, что мы обычно не берем. Но в «Макдоналдс» я свою семью точно не поведу. Еще меня ужасает, когда я вижу в магазине вареные яйца — наверное, городской ритм не дает человеку пяти минут, чтобы самому сварить его.

Дом Ульяновых только с виду — деревенский. Внутри все, как в городской квартире. Санузел с водопроводом и мебель из «Икеи». Это было условие жены — перееду, если построишь дом с удобствами. Александр слово сдержал. Год строил дом, и привез супругу уже в уют. Платят только за свет в итоге — экономно получается.

— Главное, чтобы у нас не было неприятелей, все-таки есть у людей чувство ревности к своей территории — на берегу Белого моря я именно поэтому не поселился. Пока что я такого негатива не заметил в Воробьевской. Даже больше — с соседями подружился, могу им доверить хозяйство, если в город собираемся.

У Анны и Александра двое детей — Арина, ей 13. И Алена — ей 5. Анна сейчас в положении — скоро у них появится еще одна дочь. Александр говорит, что надо бы ему сына — в помощники. Девочки сегодня помогают родителям. Работы много — кроме деревенского быта приходится помогать с ремеслами и в содержании животных. Сейчас у них на ферме есть корова, свиньи и птицы.

— В деревнях всегда семьи были большими, ведь растут помощники, которых нужно вовлечь в семейные дела, а потом и передать их совсем, — говорит Анна. — Если с юмором говорить — то это рабочая бригада подрастает. Арина уже полюбила ухаживать за птицами. Может, в будущем мы доверим ей это направление.

С интернетом в Воробьевской — туговато. Супруги говорят, что нынче в деревне «триколоровская» антенна есть даже у самого нищего алкоголика, но у них самих телевизора в доме нет. Молодая пара уверена, что так они уберегут себя и своих детей от лишней и даже негативной информации.

— Новости, реклама — все это повторяется снова и снова, делает человека слабее, — считает Александр. — Люди становятся пассивными, раздражительными. У нас на компьютере есть много мультиков для детей. В основном — советские. Добрые. Никакого «Диснея».

Сейчас их старшая дочь Арина учится в школе — в деревне Ширяиха по соседству с Воробьевской. На занятия можно добраться на автобусе — ехать 20 километров.

— Мы не отшельники, у нас не было цели спрятаться в лесу, — говорит Александр. — Искали что-то поближе к Архангельску, но тут цены высокие. Воробьевская — это живописное место, хоть оттуда все и уехали. Меня это, честно говоря, как и супругу, совершенно не смущает — мы будем счастливы там растить детей и заниматься любимыми делами, даже если останемся последними жителями.

Александру — 32 года, Анне — 34. Родители и друзья не сразу поняли их выбор — как это в деревню. Ладно за себя решили, а как же дети?

— Детям по душе жизнь в деревне, — говорит Анна, — когда мы вывозим их в город, они сначала радуются, а потом быстро устают и просятся домой. Летом в Воробьевскую приезжает много ребятишек — становится веселее. В остальное время можно общаться с одноклассниками, хотя Саша считает, что в идеале — детей надо учить дома.

Александр кивает — несмотря на то, что нынешней школой он доволен, считает, что система образования в России — несовершенна. Слишком много лишнего она дает.

— По факту мы получаем только три основных навыка, которые потом используем во взрослой жизни — читать, писать и считать. А этому нас учат еще до школы! Все остальное — субъективно отобранный материал, который может быть не только бесполезным, но и опасным. Также не будем отрицать, что школа формирует личность не только дисциплинами, но и окружением ребенка. Жаль, что я слишком занят, чтобы посветить себя домашнему образованию своих детей. Лично у меня моя школа в Няндоме отбивала желание учиться, и тот же английский язык я стал успешно изучать, когда он мне стал действительно нужен в путешествиях.

Супруги считают, что им еще повезло — в сельской школе мало детей, обстановка домашняя — урок больше напоминает репетиторство, много внимания уделяется ребенку. Может быть, поэтому среди выпускников так много медалистов.

Интересуемся у Александра насчет бороды — это мода и религия? Он отвечает, что русские люди постепенно приходят к тому, как жили раньше. Борода — это нормально и естественно для русского мужика. Александр спрашивает меня, слышала ли я что-нибудь про архангельского историка Глеба Тюрина? Этот человек повлиял на его становление и мировоззрение. Самая популярная лекция Глеба Тюрина — «Община и возрождение русской деревни». Среди тезисов — построение «маленьких экономик», переселение из города, «домострой — наше наследие», вклад многодетной семьи, христианская жизнь вне церкви.

— Я уверен, что глубинка может быть не только пригодной для жизни, — там можно жить хорошо, — считает Александр. — Да, идея не распространится быстро, и все сегодня не соберут чемоданы в деревню. Но пройдет немного времени, и вы сами увидите, как это будет востребовано. Главное, чтобы местные власти это тоже понимали. Ведь не так много порой нужно в деревне, чтобы оттуда не только не уехали люди, а еще и приехали новые жители. Я думаю, мы с Аней тоже делаем вклад в возрождение русской деревни. Хотя, по идее, наша главная цель — просто быть счастливыми.