«Жизнь белой суки»: в Москве вышла книга о собачьей доле северян

Журналист Дмитрий Лиханов, известный расследованиями в издании «Совершенно секретно», написал книгу про Шенкурский район. Роман «Bianca. Жизнь белой суки» уже оценили режиссер Андрей Кончаловский и ведущий с «Первого канала» Юрий Вяземский. Автор объяснил 29.ru, почему именно наша область вдохновила его на писательский труд, что за «волна ядерной бомбы» сметает архангельские деревни, почему северяне, хоть и те еще матерщинники, — чистейший народ.

«Жизнь белой суки» — книга про северян

Дмитрий Лиханов работал в газете «Советская Россия» и журнале «Огонек», известен своими журналистскими расследованиями. В 1989 году вместе с Юлианом Семеновым создал первое независимое издание «Совершенно секретно», где писал на разные темы, в том числе о деятельности КГБ, покушении на Александра Солженицына. Этой осенью неожиданно для многих Дмитрий Лиханов выпустил первый роман. И книга эта про архангельский Север, сегодня ее сравнивают с работами классиков — Бунина и Тургенева.

О романе Лиханова «Bianca. Жизнь белой суки» уже лестно отозвались режиссер Андрей Кончаловский и телеведущий проекта «Умницы и умники» Юрий Вяземский. В названии имя охотничьей лайки, но это произведение не столько о ее жизни, сколько о тех, кто ее окружает, — о собачьей жизни, как говорит сам автор.

Мы узнали, что уже 20 лет практически каждый год Дмитрий Лиханов приезжает в Шенкурский район. Побывал он во многих поселениях вдоль реки Паденьга — это название встречается и в книге, стал за эти годы для местных жителей дорогим гостем, хорошо изучил особенности их быта и погрузился в проблемы.

— Все происходит по тексту в деревне Астахино, — комментирует Дмитрий. — В действительности название начинается с буквы «О». Этим я хотел подчеркнуть, что Астахино — собирательный образ. Меня очень тронуло все, что я увидел и узнал, побывав здесь впервые. Сразу влюбился в северян с их сложной судьбой и интересным говором. Честно говоря, таких людей, как на Севере, я нигде не встречал. Хоть сам я из Кирова, ваш край стал мне близким.

«Вижу, как умирают деревни»

Писатель впервые попал на Север каким-то мистическим, как сам говорит, образом, его пригласили в Шенкурский район московские друзья-художники. Охотником и грибником он тогда не был, но предложение принял. Так и начался его сельский «курорт», который стал традиционным. Жил он в обычном деревенском доме, через леса и болота ходил в непролазные места на охоту, влюбился в природу Архангельской области и стал постоянным гостем.

— То есть вы жили, как наши бабушки и дедушки сейчас в деревнях. Какое осталось впечатление?

— Мне этих людей жалко. Я вижу, как умирают деревни. Как население пытается выжить без работы. Мужики ходят в лес на охоту, ловят рыбу, женщины собирают ягоды, грибы и другой подножий корм. Деньги с промыслов народ часто пропивает. Молодые ребята бегут из района. Школы закрываются. А ведь когда-то была отличная школа, — я ее помню сам, но детей становится меньше, и сегодня они ездят на автобусе учиться за несколько километров от дома. Знаете, как-то сел я почитать книжку с сыном своего местного товарища, егеря. Семиклассник читал мне по слогам, хуже, чем первоклашка! Что ждет людей, где загибается образование и здравоохранение? Это как ядерная бомба, волна которой идет не только по деревням Севера. Знаю, есть места в обширной Архангельской области, где дела обстоят получше, но там где был я, — всё очень печально.

«Стране нужны менты и военные»

В книге Лиханова, как и в картине Андрея Кончаловского «Почтальон Тряпицин», есть образ ракеты — ее запустили в регионе, где люди в деревнях не всегда знают, чем будут кормить завтра своих детей. Что впереди — неизвестно, хотя будущее совсем рядом — если буквально говорить про расположение космодрома. Режиссер прочитал книгу про Шенкурский район и сказал, что она написана с любовью о людях, «по-чеховски несостоявшихся». Мы спросили писателя, как он понимает эти слова.

— Раньше у человека были стартовые возможности — я знаю много людей, чье детство прошло в деревенской глуши, и они выбрались в люди. Это сегодня принято называть «социальными лифтами». Но скажите мне, какие могут быть социальные лифты в деревнях Шенкурского района? Какие у этих людей возможности? Никаких. Кто старше двадцати и не уехал, того не не ждет там ничего хорошего. А кто моложе, просто цепляется за перспективы в других городах.

«Привет Кате из Мирного»

Высокую оценку дал книге ведущий программы «Умницы и умники» Юрий Вяземский, с ним недавно у Дмитрия Лиханова вышел любопытный разговор.

— Благодаря его передаче деревенские светлые умы поступают, например, в МГИМО, — говорит Дмитрий. — Эти ребята молодцы, но вернутся ли они в родную деревню? Нет. Я сказал в шутку Юрию Павловичу: «Вредную вы программу делаете, и вообще стране нужны менты и военные, а вы интеллектуалов воспитываете». А он ответил, что и те, и другие тоже должны быть образованными. Я согласен, должны, конечно. Только людей этих профессий — миллионы. Половина работающего населения охраняет, вторая половина бедствует. Беда.

Популярные люди обсуждают книгу про Шенкурский район, но больше всего сам автор благодарен за отзыв нашей землячке — из Мирного.

— Книгу вычитывал я, редакторы, корректоры, а в итоге позвонила Катя из Мирного — дочка егеря, у которого я жил в Шенкурском районе, и сказала, что нашла ошибки. У нее трое детей. Она маляр, с работы ее выгнали. Позвонила мне, чтобы сказать, что одно слово трижды написано с ошибкой. Все их пропустили, в том числе я, а она заметила.

«Чистые, хоть и матерятся с утра до вечера»

Обречены ли северные и в целом русские деревни? Это один из главных вопросов, который вдохновил на роман Дмитрия Лиханова.

— Жители деревни — они другие. Есть в них какая-то чистота. Пусть и матерятся с утра до вечера, но заложена в них порядочность. И пусть я не всегда пишу о деревенских с восхищением — это не от ненависти, от любви. Народники раньше как говорили — надо идти к простым людям и воспитывать их. Я считаю, что народ достаточно не опускать на колени. Не пригибать к земле. А разве можно поднять человека с помощью современного телевидения? Это же безумная пропаганда.

— Можно, думаете, сказать, что наш народ по духу свободнее? У нас не было крепостного права на Севере.

— Хороший вопрос, но я бы назвал это иначе — безбашенность или безоглядность. У нас в деревне — вот, видите, я уже говорю «у нас» — постоянно на эмоциях какая-то трагедия происходит — такие шекспировские страсти кипят! А что касается крепостного права и свободы... Северяне пережили все-таки немало других притеснений. Революция, английская оккупация — где-то читал, что первые концлагеря построили именно англичане в Архангельской области. Да и что такое свобода? При Ельцине ее дали — страна пошла в разнос. Русский человек так сложно организован, видимо, что ему нужен и пряник, и кнут. Полной свободы в России быть не может.

Между крещением и отпеванием

Рассуждая о судьбе Русского Севера, нельзя не коснуться темы веры и сохранения православной архитектуры. В проекте «Спасти и сохранить» мы писали, как Поморье теряет памятники федерального значения.

— Эта тема очень острая не только для вас. В Шенкурском районе есть деревня, которую все так и называют — Часовенка. Старая часовня там при советской власти обветшала, но ее восстановили. Только для кого? Пустует, потому что батюшка — в Шенкурске. Приезжает он туда раз в год — крестить и отпевать. Но жизнь не только из этого состоит. Исповедаться и причаститься тут некому. И поскольку вера относительно свободная, и грех можешь выбрать, понимая, что тебе за это рая не видать, отсюда и все беды. Русскому дай полную свободу: он уходит в сплошной грех.

Не смогли мы не спросить у Дмитрия Лиханова, что он думает о «мусорном» конфликте, который сейчас назрел в Архангельской области из-за планов местных властей на московские отходы. В презентации проекта говорится, что проект «выгоден жителям Архангельской области и всей страны». О политике заговорили в деревнях люди, которые раньше в это не вникали.

— Как я понимаю, решение уже принято, — отвечает писатель Дмитрий Лиханов. — Я северянам очень сочувствую, но что они могут сделать? У нас же нет народовластия. Власть принадлежит определенной группе людей. Они все и решают. И несмотря на все справедливые протесты ваших земляков, будет так, как решат в правительстве. Надежда только на молодежь — эти ребята смелее своих родителей и потому отчаянно встанут на защиту своей родины. Если, конечно, не уедут за бугор. Можно ли их за это винить, если они просто хотят развиваться. Те же молодые ученые не всегда видят здесь возможности. Печально все это. Я люблю нашу страну, но не вижу, чтобы здесь что-то делалось для простых людей.