Спасти и сохранить: селфи, кладоискатели и другие испытания трех церквей в Ратонаволоке

29.ru продолжает проект «Спасти и сохранить» о том, как Архангельская область теряет уникальные храмы, часть которых — памятники культуры под охраной государства. На этот раз мы заглянули в деревню Ратонаволок Холмогорского района, где находятся три церкви — и одна другой дряхлее. Мы узнали, чей это крест — следить за ветхими постройкам прошлых столетий, и от кого их приходится защищать.

Три креста Ратонаволока

Ратонаволок — небольшая и красивая деревушка на берегу реки Ваймуги. Петропавловская церковь здесь действует до сих пор, ее построили в 1722 году, раз в год тут идут службы. Есть еще две: разрушенная каменная и руины от деревянной. Обе Никольские. В день нашего приезда Петропавловская церковь была заперта. Деревянные храмы охраняются государством, народ опасается их трогать. А каменную, областного значения, деревенские жители планируют спасать.

Петропавловскую церковь открывают только на Петров день, внутрь не попасть. В каменную можно зайти — это ничем не огражденные кирпичные руины. А третья деревянная церковь рухнула. Местные бабушки прячутся от камер и указывают на домик, в котором, по их словам, живет главный сторож и заступник храмов в Ратоновалоке — Николай Петрович.

Он не знает, что говорить журналистам. Не подписывался нести дежурство у старинных строений. Сторожем и гидом себя не считает. Просто родился и вырос тут, а теперь приезжает из Архангельска на дачный период, чтобы следить за домом родителей. По совместительству приглядывает за церквями Ратонаволока. Косит траву вокруг строений, выпроваживает незваных гостей — бывает и такое.

Рисковые фотосессии на руинах

— Чем старше, тем ближе к Богу, — говорит нам Николай Петрович. — Возраст такой, что я уже задумываюсь об этом. Дело даже не в вере, а в том, что незаметно для всех мы теряем наше наследие. Что-то разорено, что-то разрушено временем. А самое главное, мы не смогли воспитать в молодом поколении уважения к истории. Сегодня сохранить храмы пытаются люди, которые не смогут этим заниматься много лет. А молодежь? Им надо селфи. Они приезжают, делают пару снимков на фоне природы. Потом забираются куда-нибудь повыше, чтобы сделать кадр на фоне разрушенных храмов или внутри разваливающихся стен. А вы посмотрите, как осторожно надо ходить в каменной Никольской церкви. Это опасно может быть и для самих ребят. Потом городские уезжают, не спросив названия зданий. Вот и все любопытство.

Николай Петрович говорит, что много за последние годы приезжало сюда историков, туристов, архитекторов. Он слышал, что даже средства были выделены на восстановление Петропавловской церкви, которая еще еле-еле, но стоит. Но пока что реставрационных работ снаружи и внутри никто не делал.

Когда приезжают с миноискателями

Селфи — это еще не так страшно. В других регионах молодые художники ради красивого кадра сжигают старые деревни. А где-то уникальные объекты православной архитектуры сгорают из-за «неосторожности туристов». Николай Петрович не знает, чего ждать от нравов современной молодежи. Радуется, что не приходилось таких злоумышленников прогонять, но иногда прогоняет тех, кто сюда приезжает... с миноискателями. Тут были кладбища. Люди ищут старинные монеты и ценные вещи прошлого века.

— Я говорю им: ребята, да тут кроме гвоздей или гильз вы не найдете ничего! Ну, копейка вам из пятидесятых попадется... Вот и весь клад. Они же без разрешений приходят на эти поиски. И, не вступая со мной в беседы, все равно вскапывают нашу землю. Пытаюсь всегда по-хорошему с ними говорить.

— А контрольно-надзорные органы часто здесь бывают? Или, может, представители инспекции по охране культурного наследия?

— Сюда приезжают только батюшки из Антониево-Сийского монастыря. Но чтобы кто-то от Министерства культуры или инспекции приезжал, — я такого не припомню. Тут проблема в том, что жители все либо очень возрастные, либо уезжают на зиму. Кому и с кем связь держать?

«Ценности унесли якобы фотографы»

Мы спрашиваем, что собой представляет внутри уцелевшая Петропавловская церковь.

— Да разграблено все там, — отвечает Николай Петрович. — Приезжают люди, якобы фотографы или художники, туристы. Я сам ребенок 50-х. Помню, что внутри был светлый иконостас. Нет его там больше, — унесли. Пацаном мелким бегал около этих церквей, но не пакостил. Правда, были ребята, которые топоры кидали в деревянные церкви — забава была такая у них. Так что в Петропавловской — никакой роскоши. Но на моем веку реставрировали её луковицу и шатер. Но, может, не видят смысла вкладываться, потому что мало людей здесь? Батюшка из Емецка говорит, что и в Ильин день приходил бы, но прихожан мало. У нас тут из постоянных — бабушки-старушки.

Петропавловская еще стоит, а вот деревянную церковь Николая Чудотворца восстановить уже нельзя. Мы объехали не одну деревню Холмогорского района. Были в Ракуле. Заезжали в Зачачье. Посмотрели на храмы в деревне Погост. И состояние Никольской церкви в Ратонаволоке, пожалуй, — крайнее проявление равнодушия к архитектуре прошлого, храм рухнул и догнивает свое.

А каменная церковь хоть построена уже в 19-м веке и могла бы стоять по сей день, но тоже находится в аварийном состоянии. Как говорит нам Николай Петрович, а сам он узнал это от старожилов Ратонаволока, каменные стены взрывали.

— Сейчас памятники взрывают, раньше — церкви. Время такое было. Только строили раньше на совесть, кирпич от раствора не отделить, не построишь ничего из обломков, — говорит Николай Петрович. — Да и крепежи в стенах кованые, не сломать. У нас тут в деревне живут бабушки, которым под девяносто уже, так они сами говорят, — хотим что-то после себя оставить. Готовы вложиться. Если не в эти строения, то хотя бы в маленькую часовенку новую. Они в прошлом — учителя, толковые женщины. Написали общими усилиями книжку «Ратонаволок. Места дивные». Рассказали в ней все, что помним сами, что родители рассказывали. От истории местного колхоза и до историй конкретных семей. У меня тут долгое время председателем колхоза работал отец. Одиннадцать лет, как нет его.

Деревенские собрали 100 000 рублей

Местные жители скинулись, кто сколько может, и решили спасти хотя бы центральную часть каменной Никольской церкви, — на данный момент собрали уже больше 100 000. Помогли и дачники, и городские приезжие. На эту сумму хотят сделать свод Никольской каменной церкви, покрыть кровлю железом, закрыть окна, чтобы укрыть церковь от дождя и снега. Защитники из народа говорят, что священники из Антониево-Сийского монастыря не остаются в стороне — обещают проследить, чтобы все было по закону и без нарушений.

— Может, и рублем помогут, — комментирует Николай Петрович. — Но пока что мы не слышали, чтобы кто-то называл конкретные суммы.

Никольскую деревянную церковь, которая сейчас похожа на покосившийся сарай, тоже хотели восстанавливать, деньги на это тоже собирали, но в один из штормов, когда ветер даже деревья сносил, она рухнула.

— Уцелел только каркас, и, мне кажется, это потому, что внутри он берестой обшит. Такой вот оказался прочный материал, — говорит Николай Петрович. — Но уже ничего не поделать. Потеряли памятник культурного наследия. Федерального значения между прочим. Вы поездили по деревням. Согласитесь, везде все на людях держится. Несколько инициативных жителей, которые бескорыстно будут спасть храмы, беречь их от вандалов, собирать пожертвования, — вот и вся охрана.

Для нас разрушенные памятники зодчества — мрачная реальность. Для иностранцев — экзотика и даже категория эстетики. Пока Поморье в эпоху духовных скреп теряет храмы, уникальные с точки зрения истории, культурной значимости и архитектурной ценности, итальянцы фотографируют на фоне этой разрухи своих моделей. На весь мир упадок архангельских деревень транслируется в глянце. И никто не знает, сохранятся ли эти храмы или после очередного шторма или пожара останутся только на полосах заграничных журналов.