«Во многих регионах творился треш с увольнениями». Менеджеры Wildberries из Читы признались, как устроили всероссийскую забастовку

Три дня шла всероссийская акция протеста сотрудников интернет-гиганта Wildberries. Она парализовала работу маркетплейса и позволила организаторам добиться результата: руководство отменило 10 тысяч штрафов для своих сотрудников и пошло на другие уступки. В Архангельске, к слову, было всё спокойно, а вот в Чите, откуда, собственно, и пошла забастовка, не работали 14 пунктов выдачи. Редактор «Чита.Ру» Андрей Козлов поговорил с менеджерами Wildberries из Читы Еленой Мосяниной и Сергеем Липовцевым, которые вытащили на поверхность то, что обычно не принято вытаскивать, — конфликт между наемными сотрудниками и работодателями.

Ниже приводится отредактированная расшифровка «Редколлегии» от 20 марта.

— Вы давно работаете?

— С 2018 года.

— И вы все эти годы безотрывно в Wildberries, вас ничего не смущало, не хотели уволиться? Всё устраивало?

— Ну, с какими-то небольшими исключениями мне нравилось.

— Это хорошая работа?

— Мне нравится моя работа.

— Почему?

— Она позволяет социализироваться: мы общаемся с людьми, общаемся друг с другом. Мы учимся действовать экстренно в каких-то ситуациях некритичных, которые случаются на самовывозе. Мы находимся в офисе у себя одни как представители компании, и если что-то случается, мы должны сами реагировать на это. Учимся быстро думать, быстро соображать и быстро искать решения. Эта работа не позволяет стагнировать, скажем так.

— А это высокооплачиваемая работа?

— Да.

— Это какой-то оклад плюс проценты или это просто оклад?

— Раньше это была окладная часть и премиальная часть, которая зависела от оборота самовывоза: сколько ты вещей обработал, выдал, продал, столько ты и получил, и это логично.

— Как вы можете на это влиять?

— Мы как менеджеры на это влиять не можем никак, на это влияют только покупатели, которые заказывают на наш адрес и которые, собственно, к нам потом за посылками приходят.

— Вы можете на это влиять только качественным оказанием услуг на месте, поддержанием пункта выдачи товаров в хорошем состоянии, вежливостью и так далее?

— Всё верно.

— Получается, была высокооплачиваемая работа, которая вас устраивала, и не было критичных конфликтов с работодателем, пока что не случилось?

— Пока не произошло изменение мотивации оплаты труда.

— Это когда случилось?

— Это случилось 3 марта. Нам понизили заработную плату на 30%.

— Почему?

— Потому что это частная компания, нам никогда ничего не объясняют, нас ставят перед фактом: с такого-то числа в компании принята такая мотивация оплаты труда, ознакомьтесь.

— И что вы сделали?

— Удивились, на самом деле, было достаточно неприятно понимать, что в очередной раз нас обули, грубо говоря, нам ухудшили условия какие-то в одностороннем порядке, уведомляя об этом день в день, не как положено по закону. Я не говорю про сотрудников, трудоустроенных по договору ГПХ. Мы трудовики, нас положено официально уведомлять. Такого не произошло.

— Снижение 30% коснулось оклада или премиальной части?

— Коснулось заработной платы в целом.

— Но вы понимаете, из чего она состоит?

— Да, заработная плата на данный момент состоит из оплаты за рабочие часы, которые мы проводим на самовывозе, и оплаты за обработанные вещи.

— И что вы предприняли, когда поняли, что у вас сокращаются зарплаты на 30%? Вы же могли просто уволиться, но вы, видимо, не захотели.

— Да, могли, но не захотели, потому что даже на этих условиях заработная плата в компании всё равно выше, чем средняя по региону.

— Вы могли тогда согласиться просто с сокращением зарплат на 30%, но предпочли вынести ситуацию в публичное поле. Почему?

— Потому что это было не единственное нарушение, которое работодатель в очередной раз допустил. С нас стали удерживать штрафы за испорченные и подмененные товары, в чем мы были не виноваты. Например, клиенту приходят кроссовки белого цвета, а он заказывал кроссовки синего цвета. Клиент от этой вещи отказывается. Мы оформляем отказ. Стоимость кроссовок с нас в 100-процентном размере удерживают.

— Так случилось только с начала марта?

— Да.

— Но вы могли кому-то задать вопросы, почему так, или не задают вопросы в компании?

— Мы могли задать вопросы, но ответа на них мы бы не получили в любом случае.

— У вас есть куратор региона, или главный в Чите, или какой-то куратор в Москве? Кто это?

— Главный по Чите и руководитель группы филиалов у нас Леша Письменнов. Он, грубо говоря, по своему функционалу такой же менеджер с расширенными функциями доступа к видео, к долгам подчиненных. Мы задаем вопросы ему. Он уже дальше передает наши запросы вышестоящему руководству. И ответа от них он, собственно говоря, и не получает. Обратной связи от людей, которые находятся выше, чем человек, с которым мы можем увидеться каждый день, нет. Они просто молчат, игнорируют. Можно несколько раз задать один и тот же вопрос, не получить никакого ответа, ну и всё на этом.

— Вы вынесли ситуацию в публичное пространство, начали комментировать это журналистам. И, насколько я понял, весь этот шум медийный поднялся именно из Читы. Так ли это?

— Да.

— Изменения прошли по всей стране? Это коснулись всех?

— Конечно, в том числе и тех, кто работает в фирменных пунктах самовывоза, принадлежащих непосредственно компании Wildberries, и в франшизных пунктах самовывоза, которые принадлежат индивидуальным предпринимателям, работающим под брендом WB.

— То есть вы получили не ответы, а публичную активность. После этого начали закрываться пункты выдачи товаров Wildberries по стране, потому что люди просто перестали выходить на работу. Вы тоже закрывались?

— Да, два дня пункт самовывоза был закрыт. Менеджеры находились на местах, но двери клиентам-покупателям не открывали.

— И к чему это привело? Я видел какие-то грустные посты у девушек, которые не могли подарки свои на день рождения забрать.

— Нам безумно жалко девушек, которые не могли забрать свои подарки на день рождения, потому что мы действительно дорожим каждым клиентом. Многие из них для нас уже действительно стали частью нашей жизни. У меня есть клиенты, с которыми я общаюсь, которые поздравляют с праздниками меня, которых поздравляю с праздниками я. Есть люди, чьи дети действительно растут у нас на глазах, потому что клиентка приходит к нам беременная, потом она не приходит к нам какое-то время, потом приходит ее муж, забирает в заказе памперсы, потом приходит она с ребенком на руках, «Как назвали?», говорит имя, «С пополнением». То есть эти люди — часть нашей жизни, точно так же, как и мы часть жизни этих людей. И очень неприятно было нам понимать, на самом деле, что мы действительно своими действиями приносим им какое-то неудобство. Но мы ничего не могли сделать, мы вынуждены были пойти на этот шаг.

— Вы два дня не работали. Чего добились?

— Мы добились того, что были возмещены штрафы за вещи, которые мы ранее не могли оспорить, это те долги за подмены, пришедшие к нам со склада, они ребятам компенсированы, не всем и не в полном объеме, но дело сдвинулось с мертвой точки. Также компания заморозила списание по этим подменам, всё, что на данный момент не снято, с менеджеров сейчас не удерживается. Зарплату менеджеры будут получать в полном объеме. Каждый случай будет рассматриваться вручную и сниматься специалистами.

— Но сокращение зарплаты на 30% никуда не делось?

— Подняли на 15%, таким образом мы оказались на 15% в минусе, но это всё же лучше, чем на 30%.

— А зарплата белая?

— Полностью 100% белая вся.

— Насколько я знаю, по трудовому законодательству нельзя сокращать зарплату. То есть это нарушение законодательства со стороны одного из крупнейших российских работодателей?

— Да.

— В настоящий момент вы работаете?

— Да.

— Все пункты самовывоза работают?

— Да.

— На вас давили как-то?

— Да.

— Что говорили?

— «Мы будем вынуждены приглашать в Читу людей для того, чтобы они открывали самовывозы и работали за вас, если вы не хотите работать».

— Но они могут вас уволить? Вы боитесь, что вас уволят сейчас?

— Я очень боюсь.

— Но вы осмысленно всё равно идете на этот шаг?

— Да.

— Какое настроение у людей в Чите?

— Боевое.

— Я правильно понимаю, что это классическая забастовка, стачка практически?

— Да.

— Я просто стачек в России подобного масштаба не помню. Во Франции, по-моему, бастуют мусорщики, пилоты самолетов и так далее. Вы понимаете, что это нонсенс вообще-то для российского рынка труда? Нонсенс и сокращение зарплаты на 30–15%, это незаконно, насколько я знаю, и то, что сотрудники этому сопротивляются.

— Да.

— Чего хотите в итоге? Просто работать на этой зарплате минус 15%?

— Мы хотим, чтобы вышестоящее руководство, топ-менеджеры, те самые, которые принимают решение об этом всем, перестали нарушать наши права, чтобы они обдуманнее выпускали какие-то обновления в плане мотивации оплаты труда, в плане изменения условий труда. Я не говорю сейчас о сотрудниках, которые трудоустроены по договору ГПХ, кстати, это еще одно нарушение. У нас есть менеджеры, которые трудоустроены по договору. Почему мы осознанно сейчас идем на эту забастовку и на огласку? Нас защищает закон. Даже если нас уволят, как уволили, так и восстановят. Да, пройдет время, да, будут судебные тяжбы, но мы своего добьемся. Прецеденты в Чите были: менеджера несправедливо уволили, менеджера восстановили.

— Как правило, если дело доходит до суда, суд всегда встает на сторону сотрудника наемного.

— Да. По договору ГПХ также менеджеры у нас трудоустроены, хотя есть все признаки трудовых отношений. Мы трудовики, они ГПХшники, мы делаем одну и ту же работу.

— Таково правоприменение в российском законодательстве. Люди вольны выбирать, работать по ГПХ или работать по трудовому договору.

— А им такого выбора не предоставляется.

— То есть у вас часть сотрудников работает по ГПХ?

— Да.

— В таких же пунктах выдачи товаров?

— Да вот со мной бок о бок девочка работает. Я трудовичка, она ГПХшница.

— А почему так происходит?

— Компания постановила, что с 1 октября 2021 года все менеджеры будут трудоустраиваться по договору ГПХ, этому предшествовала первая забастовка, которую устраивали сотрудники.

— А вас кто-то из структур, которые контролируют соблюдение трудового законодательства в Чите, поддержал, приехал к вам или тишина?

— Был визит представителей, не знаю, как назвать эту структуру, службы безопасности, что ли. Они уточняли, не связана ли наша забастовка с какими-то этническими, религиозными, политическими соображениями. Ну, это их работа, действительно, они отслеживают любое взмучивание ситуации в обществе, они обязаны реагировать. Мы их уведомили, заверили под запись, под протокол, что то, что сейчас происходит, это внутренние дела нашей компании.

— Насколько я понял, это была ваша инициатива собрать возмущенных сотрудников пунктов выдачи товаров в некую единую общность?

— Да, всё верно.

— Как это произошло, что вы сделали?

— Через телеграм-чат. В компании мы все разделены на ячейки — чаты по регионам. Там есть менеджеры, руководители. Плюс есть чаты, в которых нет руководителей, такие добрососедские чаты, где менеджеры просто делятся своими эмоциями. Есть крупные чаты, там больше тысячи. Одним из них я владею.

— Вы, насколько я понимаю, тоже обычный сотрудник пункта выдачи товаров Wildberries. Давно работаете?

— С ноября 2019-го.

— Устраивает вас работа?

— Да.

— Насколько я понимаю, для вас это достаточно высокооплачиваемая работа?

— Вполне.

— Всё было хорошо?

— До определенного момента да.

— Получается, до начала марта 2023 года. Что вы решили делать, когда поняли, что-то пошло не так?

— Я сначала просто ждал, что нам объяснят, почему такая несправедливость происходит. Никакой реакции не последовало, поэтому я начал собирать людей. Чат прямо был назван провокационно — «MEGA Бунт», это как бы сигнал для руководства: смотрите, мы собираемся. Реакции не последовало. Нас становилось всё больше. Мы решили провести конференцию 10 марта (за 5 дней до забастовки. — Прим. ред.) в 15:00 по Москве.

— Это была онлайн-конференция?

— Да.

— И к этому моменту в этом чате были уже не только читинцы?

— Уже было больше 3 тысяч человек.

— Со всей страны?

— Да.

— А сейчас сколько там, если не секрет?

— Шестнадцать тысяч.

— Шестнадцать тысяч сотрудников пунктов выдачи?

— Не совсем, около 10 тысяч — это менеджеры плюс там всё руководство, СМИ.

— Это открытый какой-то чат?

— Да, это открытый чат. Он буквально цитируется везде и повсюду, во всех СМИ сейчас.

— Это ваш чат?

— Да.

— То есть вы в Чите подняли всероссийскую забастовку пунктов выдачи товаров Wildberries? Так получилось?

— К сожалению, да.

— Почему к сожалению, может быть, к счастью? Покажете трудовому народу, как можно отстаивать свои права. И вы проводили конференцию 10 марта?

— Да. Тут тоже есть интересный момент: когда руководство узнало о нашей конференции, они назначили свою конференцию на 14:00. Поэтому мы перенесли нашу на 17:00 по Москве. И тогда я уже понял, что начинается какое-то движение. Но на своей конференции они как раз и объяснили, что в 98% случаев брака или неверного вложения виноват менеджер.

— Руководители вам это пояснили?

— Да.

— Решили всё свалить на менеджеров?

— Да. Слово нам не дали, спросить, почему так, тоже не дали. Это какая-то была односторонняя конференция, больше похоже.

— А вы пытались задавать вопросы?

— У меня такой нет возможности, я ограничен, меня не очень любят, потому что это уже вторая забастовка.

— Первая когда была?

— В конце сентября 2021-го.

— А вы тогда против чего протестовали?

— Тогда мы выступали против одного из пунктов мотивации — скорости разбора. Она была ужасающей. Сотрудники на самых огромных и загруженных пунктах получали копейки. Держалось это месяца три. И потом Чита объявила забастовку. Это был шок, наверное, как для нас самих, так и для руководства.

— А в чем выражалась забастовка? Тоже работать отказывались?

— Было наоборот. Мы выдавали заказы, но не вели прием от складов, вещи просто стояли коробками и копились.

— И чем закончилось?

— Они дали заднюю.

— И это произошло без медийного шума?

— Было немножко. Я сотрудничаю с одним из редакторов Forbes, с того момента периодически мы пишем статьи, буквально для этой забастовки тоже там было написано две статьи. Они тоже освещают ситуацию. Кроме того, сейчас пишут и другие СМИ. Просто это реально всероссийская забастовка. И многие блогеры даже говорят, что такого в России никогда не было.

— В настоящий момент забастовка, насколько я понимаю, закончена?

— Да.

— Вы ходите на работу?

— Да. Они уступили нам пока не по всем пунктам, только по части, но переговоры будут идти.

— Ваша цель — создание профсоюза?

— Да, это будет конечный результат.

— А вы про профсоюзы откуда знаете?

— Нам еще во время первой забастовки говорили: нужно создавать, потому что ситуация может повториться или ухудшиться. Но у нас как-то всё не пошло, потому что мы сеть федеральная, разрозненная очень, и собрать всех в кучу как-то не представлялось вообще возможным, поэтому всё заглохло. Но сейчас мы понимаем, что компания может быть невероятно жестокой по отношению к своим сотрудникам. Читу сильно не трогали еще, но во многих регионах творился треш с увольнениями менеджеров, блокировками учеток и прочим.

— А на вас давили?

— Со мной никто не связывался. Они не знают, кто я, что это всё я. Они не хотят признавать, что «какой-то там менеджер из какой-то там Читы будет диктовать нам условия». Но не я диктую условия, это диктует масса, 10 тысяч человек, которые собрались.

— Вы продолжаете спокойно работать, получать зарплату, вас никто не притесняет, ничего от вас не требуют, не пытаются уволить?

— Нет, угроз пока не поступало.

— И уволить вас не пытались за всё это время?

— Нет. Моя учетка работает. Всё в порядке.

— Вы на хорошем счету с точки зрения результатов?

— Для менеджеров, конечно, я легенда, меня обожают и знают, наверное, везде абсолютно. Для руководства я, конечно, как кость в горле.

— По большому счету, вы требуете, чтобы вам вернули те условия работы, которые были до этого.

— Мы просто хотим справедливости.

В компании Wildberries на запрос наших коллег из NN.RU ответили, что информация о закрытии пунктов выдачи и уж тем более о «забастовках» не соответствует действительности. В компании утверждают, что ПВЗ продолжают работу в стандартном режиме. Новые штрафы же объяснили заботой о продавцах:

— К сожалению, некоторые недобросовестные покупатели или менеджеры пунктов выдачи заказов могут подменять товары — например, на дешевые аналоги или товары без маркировки. Чтобы этого не происходило, менеджеры пунктов выдачи при возврате товара должны их проверять. Поэтому мы ввели дополнительную защиту наших продавцов от подмен. Ожидаем, что благодаря этим мерам доля мошенничеств снизится в несколько раз.

Тем не менее на фоне многочисленных сообщений о забастовках и непомерных штрафах появляется всё больше сообщений о продаже пунктов выдачи товаров Wildberries. Некоторые продают ПВЗ из-за переезда в другой город, хотя открылись только в марте этого года, кто-то продает бизнес из-за финансовых проблем или необходимости сосредоточиться на втором собственном проекте. Один собственник ПВЗ в дополнение к причине переезда всё же отметил, что постоянно понижающиеся процентные тарифы от Wildberries делают бизнес менее прибыльным. Но, как стало известно, руководство Wildberries пошло на уступки, корпорация приняла решение отменить около десяти тысяч штрафов и обновить систему обратной связи, сделав ее более быстрой и простой.