Казнить нельзя помиловать

Именно такое избитое изречение из неувядающего советского мультика приходит на ум, когда начинаешь вспоминать об исключительной мере наказания, де-юре предусмотренной республиканским уголовным законодательством. Мультипликационный герой в силу своей элементарной неграмотности оказался перед нелегкой дилеммой – благополучно избежать участи смертника или отправиться «в расход». Правильно поставленная запятая решила исход дела в его пользу. Наступил хеппи-энд.

Константин Таганов. Родился в г. Горьком. Окончил факультет филологии и журналистики Поморского госуниверситета. К «литературе на скорую руку» пристрастился еще в школьные годы, начав печататься в «Правде Севера» и других периодических изданиях. Постепенно из газетчика переквалифицировался в «интернетчика», поскольку счел данное направление более точно отвечающим духу времени. В разное время работал пресс-секретарем Архангельского ЦНТИ, специалистом-аналитиком мониторингового отдела, корреспондентом и редактором ИА «Двина-Информ». Сейчас редактор службы новостей сайта 29.ru.

Только вот сказочные страсти куда менее драматичны, нежели реальность. Казалось бы, власти в многолетнем бурлящем споре по данному поводу уже давно все решили – поставили, где надо, загогулину и закрепили ее жирной точкой. Однако ж фактически получилось многоточие.

Вот уже без малого двадцать лет отделяют нас от того момента, когда всенародно избранный президент, напрочь проигнорировав всенародное мнение, одним росчерком пера взял и ввел мораторий на смертную казнь. Первопричиной, побудившей главу государства к данному шагу, объявили вступление России в «цивилизованную европейскую семью». Без отмены «вышки» пускать нас туда категорически отказывались.

Можно представить, сколь велико было тогда ликование в отечественном преступном мире. Пустилась в радостный пляс и «прогрессивная демократическая общественность», прожужжавшая народу все уши страшилками про магаданские края, бутовские полигоны и катынские леса. Да здравствуют вселенский гуманизм и неприкосновенность человеческой жизни! При этом радикальные либералы предпочитают умалчивать факт, что за годы так называемых реформ людей повымерло несоизмеримо больше, чем от репрессий при сталинизме.

Россияне же в подавляющей своей массе расценили это как очередное предательство со стороны власть имущих. Ибо к тому времени простые обыватели уже успели вдоволь насмотреться и на бандитский беспредел, и на кровавый терроризм, и на никем не ограничиваемое самоуправство чиновников всех цветов и мастей.

В последующие годы ситуация с применением «смертельной кары» складывалась весьма интересно. Официально ее из перечня наказаний никто не вычеркивал – она продолжала назначаться судами, автоматически заменяясь на пожизненное заключение. Политическая оппозиция неоднократно пыталась оспорить действие моратория, но потерпела фиаско. В таком «подвешенном» статусе смертная казнь пребывала до ноября 2009-го, когда Конституционный суд РФ постановил считать ее исполнение в нашей стране невозможным. Теперь возвращение «вышки» возможно только при условии изменения самой Конституции.

Рядовые граждане изначально восприняли «наигуманнейшую инициативу» российского руководства в штыки. Согласно цифрам соцопросов, в поддержку смертной казни в разные годы высказывалось от 72 до 84 процентов респондентов. В ушедшем году, по данным Фонда общественного мнения (традиционно считаемого прокремлевским), сторонниками высшей меры назвали себя 62 процента опрошенных. Как видно, с прибавлением поклонников у властей по данному вопросу дело обстоит весьма туго.

Да и действительно, с чего бы это народ стал ликовать? Уж не оттого ли, что с введением моратория у нечестивых на помыслы людей исчез мало-мальски последний страх перед совершаемым деянием и открылся необъятный простор для вседозволенности? Если раньше перспектива поплатиться собственной шкурой хоть как-то держала в узде темные человеческие инстинкты, то с воцарением запрета на «вышку» разгул преступности просто резко рванул за все разумные рамки. Причем страдают от этого опять-таки самые незащищенные слои общества.

Проще говоря, исчезла у нас вера в силу сурового, но справедливого наказания. В советскую эпоху с Запада в наш адрес сыпались упреки в чрезмерной жестокости – мол, СССР слишком кровожаден в области вынесения смертных приговоров осужденным. Да, ежегодно в Союзе расстреливали не одну сотню человек, иногда счет шел и на тысячи. Но, простите, разве все они были сплошь невинноубиенными? Таковые, конечно, тоже имелись, но их количество не шло ни в какое сравнение со справедливо приговоренными. Государство умело наказывать, но и результаты оправдывали действия. Если сопоставить статистику по тяжким и особо тяжким преступлениям лет развитого социализма и нынешнего безвременья – то получим небо и землю. Естественно, далеко не в пользу нынешней суверенной России.

Одна из величайших женщин ХХ века – премьер-министр Израиля Голда Меир говорила: «Тот, кто убивает твоих детей, не должен жить». Эти слова она изрекла, отдавая агентам Моссада приказ найти любой ценой и перебить всех арабских террористов, погубивших израильскую сборную на Олимпиаде в Мюнхене. Распоряжение премьера спецслужбы выполнили вплоть до мельчайших подробностей. И никому из соотечественников в голову не пришло обвинить «бабушку Голду» в тирании и мизантропии. Более того – израильтяне почитают покойную главу правительства почти как святую. А с ее устным утверждением трудно не согласиться.

Печально осознавать, что особь на двух ногах (язык не поворачивается назвать такого человеком), изнасиловавшая и убившая не одного ребенка, будет коротать свой век на казенных харчах, а в отдаленном будущем даже сможет получить шанс на досрочное освобождение ввиду примерного поведения и прочих заслуг перед тюремным начальством. И с трудом верится его крокодиловым слезам о всепоглощающем раскаянии и невозможности дальше нести столь тяжкий крест пожизненной изоляции. Дескать, лучше бы сразу расстрел и конец всем мукам. Один мой знакомый, отработавший в системе исполнения наказаний нехилое количество лет, поведал в частной беседе, что мало кто из «пожизненников» в действительности желает быть отправленным в мир иной. Оказавшись перед дулом пистолета, он, не раздумывая, станет умолять оставить его на этой грешной земле, каким бы невыносимым и тяжким ни было его существование.

Конечно, расстрел, повешение, обезглавливание или иные меры приведения в исполнение смертного приговора никогда не искоренят криминал. Но то, что риск лишиться собственной жизни взамен отнятой является отрезвляющим фактором для любого отморозка, очевидная вещь. Так же как и угроза получить пулю в лоб от потенциальной жертвы. Впрочем, тему легализации огнестрельного оружия мы затронем в следующий раз…