Как выживают мученики с Выучейского

Выучейского в народе зовут «дорогой к храму», к сожалению, уже не без иронии. Богом и мэрией забытые аварийные деревяшки на глазах у всего города разваливаются на куски.

«Когда я вызываю такси по своему адресу, диспетчеры отвечают, что моего дома не существует, долго на нем висела табличка под снос, в карте Архангельска нас нет, – говорит нам житель дома №47 Павел Ясько, – поэтому все думают, что внутри этого сарая пусто или живут бомжи. А тут мы живем. По прописке и без других вариантов».

Новая дорога, новый храм и торговые объекты – все это на Выучейского уживается с депрессивным рядом серых поломанных деревянных домов. Не нужно проводить расчеты, чтобы сделать вывод, что крыша у них прогнулась, а стены подкосились. Как и в других домах, вечером в окнах этих бараков загорается свет. Здесь живут, такие же как мы, со своими заботами, проблемами и житейскими радостями. Мы решили пообщаться с ними, чтобы узнать, как они выживают. И ждут ли чего-то... Выучейского – это какое-то другое измерение, портал в нищету и разруху, словно кусок глухой деревни в центре Архангельска: под шум иномарок люди тут колют дрова и таскают из колонок воду.

«Я заехала сюда в 70-ом году, уже тогда нам говорили, что через два года дом снесут. Время прошло немало, и я уже ничего ни от кого не жду, видать, если и съеду отсюда, то сразу в Маймаксу – на кладбище, – говорит нам проживающая в доме №37 пенсионерка Лидия. – Обидно, что получаем за свои инициативы: когда штукатурка начала отлетать от стен подъезда, муж "обшил" все изнутри коробками. Мэрии тогда это не понравилось – нарушение пожарной безопасности! Под градом из кусков стен ходить менее рискованно, видимо. Три года назад в нашем доме поменяли сваи. Подлатали крышу. Хоть на том спасибо – платить не пришлось, но когда "поехала" печка, мне пришлось заплатить из своего кармана, хотя у меня квартира не приватизирована. Мне сказали, что печников нет. В подъезде прибираемся мы сами... Дворники к нам тоже не ходят. Балконы вы сами видели... Напротив живет двоюродная сестра, так она говорит, что у нее сердце замирает, когда она видит, что я на балкон выхожу. Звонит, беспокоится, а я машу ей рукой, смеюсь, но не задерживаюсь там. Вдруг и правда рухнет».

«За эти коробки на стенах наркоманы закладывают свои "нычки", – включается в разговор соседка Нины – Светлана. – Страшно тут. Это я и про внешний вид. И про чувство защищенности, которого нет. Если заметили, у нас над входом в подъезд крепление с изоляторами для уличных проводов просто оторвалось от стены и висит, практически касаясь наших голов. Сейчас на нем – обледенения, его еще больше вниз тянет... Как бы беды не случилось – не хочется током в голову получить. А в "управляшке" все разводят руками».

В дом №35 мы заходим по опилкам, им смачно посыпано крыльцо – скользко. Абсурдно выглядят пестрые объявления на двери в подъезд: «Срочно за наличные куплю в вашем доме квартиру!» Потенциальные покупатели верят в быстрое переселение из ветхого жилфонда больше, чем сами жильцы этого сарая.

«Наш дом 1937 года постройки. С 83-его года мы стоим в очереди на улучшение жилищных условий. Ничего с тех пор в доме не поправили, – говорит пенсионерка Светлана Николаевна Жукова. – Ремонта печей я добилась только через суд, но скоро снова придется все менять... Главная проблема для нас сегодня – это канализация. Стоки идут прямо под дом, это очевидно, ведь из-под него вытекают ручьи. Приезжала из "Водоканала" бригада, прочищали, но сегодня ситуация та же. Еще одна беда – это протекающая крыша. Какой смыл делать дорогой ремонт, если с оттепелью квартиру может залить? Просили и, если не поставить новые, то хотя бы спилить старые наши балконы, которые просто развалились в труху, но управляющая компания ответила, что это не входит в ее обязанности. А мы боимся сами принимать меры».

Такой парадокс: всем плевать, кто и как живет в этих домах, при этом жильцы этих деревяшек переживают за общий вид улицы и города... Люди из домов 35 и 37 иногда чувствуют себя частью какого-то редкого экспоната, уже привыкли к тому, что прохожие задерживаются напротив их окон и с разных ракурсов фотографируют дом. При этом, когда рассказывают про свои жилищно-коммунальные горести, добавляют: «Но у нас-то все не так плохо, как в "Багдаде"».

Багдад – так называют самый разбитый и безобразный дом №47 на Выучейского. Мне всегда казалось, что внутри уже давно никого нет, разве что уличные бродяги могут найти себе там ночлег... Оказалось, что в доме до сих пор, несмотря на аварийное состояние, угрожающее жизни и здоровью, живут две семьи. Окно одной квартиры пересекают по горизонтали грубые доски, за которыми воет ветер. Другое окно пересекают жалюзи, за ними горит свет, ходят люди. На входе к стене прибиты грабли, как вешалка, на которой висят какие-то вещи. Тут же у входа в подъезд стоит потрепанный диван. Мы заходим внутрь и попадаем в мрачный мир, – как после бомбежки. Стучимся в грязную дверь, на которой замечаем золотую подковку — такие обычно прикрепляют на счастье, а под ней надпись: «Объект охраняется собакой». Нам открывают не сразу. А когда видят камеру и диктофон, спрашивают — думаете, поможет?

«Я живу здесь с женой, дочкой и братьями, – говорит Павел Ясько. – На первом этаже еще одна семья есть – пара с маленьким ребенком. Остальные жильцы разбежались кто куда, поселились у родни, снимают комнаты. Нам некуда уходить. Вы спрашиваете, какие у нас проблемы. Проблемы тут со всем – с теплом, с водой, со светом. Воду таскаем с колонки. Вместо туалета – ведро. Клоака какая-то просто, а не дом. Когда его признали аварийным, все думали, что жильцам предложат какие-то варианты для переселения. Как видите, мы все еще здесь, хотя по документам дом должны были снести в 1980 году. Мы сейчас не живем, а выживаем. Зимой дом прихватывает морозами, он крепче становится. А когда все размораживается, начинается разрушение. Дом начинает ходить ходуном. Недавно печка просто лифтом упала вниз – от трубы до первого этажа... Когда подобное происходит, МЧС приезжает, выводит нас на улицу... А толку? Все равно нам в квартиры возвращаться. Смешно и страшно, что проживая в такой разрухе и опасности, мы платим по полной коммунальные платежи, за содержание и даже за капитальный ремонт... Тут надо воевать. А когда? Мне семью кормить надо, дочку выучить, на ноги поставить. Я постоянно в командировках, нет времени обивать пороги в мэрии или областном правительстве, это же бесконечная возня с бумагами, переговоры с равнодушными экспертами, которые не дадут гарантии, что что-то разрешится в твою пользу. Короче, живем, как на пороховой бочке».

Общаешься с Павлом и другими жильцами этих авариек, и удивляешься, каким образом в этой угнетающей атмосфере они находят стимулы работать, учиться, воспитывать детей, лечить простуду, готовить обеды, улыбаться, в конце концов... То есть просто жить. Как сохранить в себе человека и не потерять веру в человечество, когда к тебе приходит беда, но ты для всех превращаешься в невидимку? Конечно, это вопрос абстрактный и даже риторический. Более предметные вопросы мы задали мэрии, официальный комментарий которой опубликуем, как только получим ответ.