Обитаемые острова: Княжестров, где родился поэт Суханов, извиняются немцы и мироточит бумажная икона

На этой неделе мы побывали в рамках проекта «Обитаемые острова» на Княжестрове, где старушки восстанавливают храм, люди верят в множество легенд, а те, кто остался жить, ни за что не хотят уезжать.

Пётр I, колхоз-передовик и легенды острова

Княжестровье — это группа островов, которые находятся на Северной Двине между деревней Хорьково с одного берега и Новодвинском с другого. В неё входят сам Княжестров, Лингостров, Фатеевка, Ягодник и остров Красный.

Когда-то здесь обитали финно-угорские племена, потом пришли переселенцы из Новгорода и Москвы, но в итоге остались новгородцы — позже это были земли известной Марфы-Посадницы. Название «Княжестров» по легенде пошло от Княжеско-Успенского монастыря, который здесь стоял, или от князей, которые решили прибрать к рукам эту землю.

Как и на других местных островах, здесь среди людей ходит и вторая легенда.

Исторических подтверждений нет, а если верить всем легендам, то получится, что царь побывал поочерёдно чуть ли не на всех местных островных территориях. Но людям хочется верить в красивые истории.

Мы тоже добрались до Княжестрова на судне — утром и вечером здесь ходит катер, который за 36 рублей и 15 минут перевезёт вас на тот берег, до которого полтора километра воды. Местный причал называют Хорьковкой — потому что он связывает остров с Хорьково. От него ведёт дорога из бетонных плит, которую проложили тут в 90-е военные.

Чтобы прогуляться по острову, лучше выбрать летнее время — осенью грунтовые дороги превращаются в грязь, да и ветра не щадят. Говорят, что где-то на острове был кирпичный завод, но сейчас его остатков нигде не встретить. Зато вокруг много остатков бывшего колхозного величия — коровник, здание для хранения картофеля и колхозные поля, на которых заготовляли корм для скота. При этом для личных нужд траву с полей косить не давали, и люди брали её где только могли. Поэтому и пожаров на острове из-за травы не было — гореть было просто нечему.

— Это бывшие земли животноводческого колхоза «Красный октябрь», раньше он относился к Холмогорскому району. Колхоз был передовиком, отсюда в 30–40-е годы возили скот на ВДНХ, занимали там призовые места. Поскольку одно животноводство было экономически не выгодно, здесь развивали ещё и растениеводство — выращивали свёклу, картофель, морковь, у старожилов были и помидоры в теплицах. На Профсоюзную площадь раньше привозили отсюда по реке сено и продавали — оно очень сильно котировалось, — рассказывает Дмитрий Ханталин, в прошлом — директор княжестровской школы.

Сейчас на острове есть стадо в 400 голов, почти всё идёт на мясо. А ещё недавно здесь производили молоко — даже была своя марка, «Княжостровское», но года два назад его прекратили выпускать.

На соседнем острове Лингостров раньше сортировали и сплавляли лес. На Ягоднике занимались промыслом и работал аэродром, который стал знаменит в годы Великой Отечественной войны. А на Фатеевке и Красном никаких населённых пунктов не было и нет.

Мироточащая бумажная икона

Самые известные места на Княжестрове — это два его храма. Первый, действующий — Николая Чудотворца, стоит, сверкая новыми стройматериалами. А второй — храм Введения во храм Пресвятой Богородицы, который был построен здесь в XVII веке, — ещё только восстанавливается. В 1985 году он сгорел, и от него осталось только каменное основание.

Вокруг храма можно найти старинные надгробные плиты, на которых сложно что-либо прочитать. Есть легенда, что где-то здесь лежит князь Мордарий, который ушёл в монастырь и был одним из подвижников патриарха Никона.

Но с 2006 года храм стали возрождать что называется «всем миром». Начало этому положила местная общественница-старушка Надежда Яковлевна Вишнякова — считается, что ей было видение, чтобы она восстановила церковь. Так это или нет, но она сумела собрать и привлечь людей, чтобы восстановить на старом фундаменте точную копию церкви. Вначале матушка — все называют её именно так — сама собирала деньги, потом подключились бизнесмены, кто-то жертвовал деньги. Люди вычистили кусты и траву, стали делать стены и продолжать фундамент.

Сейчас храм по-настоящему не освящен, но в нём официально разрешено читать молебны — это начали делать в 2015 году, когда на острове побывал тогдашний митрополит Архангельский Даниил. Внутри нет обивки на стенах из гипсокартона, до сих пор стоят не подвешенными колокола. Местные в храм ходят мало, в основном сюда приезжают из Новодвинска и из Архангельска — бывает, что здесь собирается до 60 человек.

Прихожанка храма Альбина Леонидовна живёт в Хорьково, но часто приезжает на остров и следит за храмом. Нам она показала икону, которая, по её словам, иногда мироточит. На вид это простой бумажный плакат, заключённый под стекло — на бумаге действительно видно большое высохшее пятно, больше похожее на конденсат. Но местные говорят, что если она замироточит — значит, что-то случится.

Мы спрашиваем у Альбины Леонидовны — не бывает ли на острове краж, все-таки здесь много икон? Выясняется, что в 80-е и 90-е здесь действительно, ходили и грабили. Но сейчас перестали.

«В лодки сажали прямо из окон»

На острове много озер, их раньше называли ямами — во время паводков они соединялись в одну линию, и остров разделялся ещё на несколько островков. А озера потом оставались полными воды, и в них даже водилась рыба. Позже, когда на реке стали ломать лёд, наводнения прекратились, но с тех пор на острове ещё можно встретить старинные высокие дома — во время паводков в лодки сажали прямо из их окон.

Самое большое поселение на острове — это деревня Кузьмино. На каждом доме здесь было нарисовано либо ведро, либо лестница, либо топор, либо багор — эти таблички можно встретить здесь и сейчас. Если случился пожар, то с этими вещами хозяева должны были бежать и помогать его тушить. Часть домов за долгие годы действительно сгорела, часть сейчас стоят заброшенными и заколоченными, но во многих ещё живут — хотя бы летом. Один дом здесь можно купить за 500 тысяч рублей — с баней и всем хозяйством.

— Бедный, бедный остров наш, — жалуется нам бывший председатель сельсовета Галина Николаевна Вершинина. — У нас здесь такие заливные луга, столько корма у нас здесь для скота — богатейшая кормовая база, и она стоит нескошенная. Мышей и крыс развелось разных. Пожары случаются — страшно! Остров вымирает: никого из старых жителей уже здесь нет, а их дети уезжают в город.

Работы, как и на других островах, здесь сейчас немного — ФАП, храм, кочегарка, магазин, клуб и ферма, где работает полтора десятка человек. Раньше на острове был разработан педагогический проект с немецкими детьми, которые приезжали сюда на перевоспитание. Была и своя школа, в которую приезжали дети со всех местных островов — её закрыли в 2011 году. Почта на Княжестрове не работает уже лет пять.

Дмитрий Ханталин попал на остров в молодости, по распределению в здешнюю школу учителем. Здесь же познакомился со своей будущей женой, и до сих пор проводит на Княжестрове много времени, особенно зимой.

— Однажды заезжий немец у меня спросили: «Дмитрий, почему у вас такой упадок в деревне?», — рассказывает он. — Я ему объяснил, что была война и 400 мужиков отсюда ушли, а вернулись 150 — израненных и физически и психологически. Это деревню подкосило. А во-вторых, в 60–70-е годы молодёжь уезжала отсюда, да и родители многие их посылали туда — вы должны жить в более хороших условиях. Я ему это объяснил. И он встает и говорит: «Дмитрий, мы приносим большие извинения. Мы всегда будем в неоплатном долгу перед вами. Немецкий народ будет всегда чувствовать свою ущербность из-за того, что мы здесь наделали».

«Приезжаешь сюда — кажется, что за тобой стеклянные двери закрываются»

И вот, несмотря на все эти трудности и частичную неустроенность, на Княжострове продолжают жить люди — и некоторые даже не собираются никуда уезжать. В местном клубе проводя мастер-классы, обустроили музей советских времён, здесь же зародились «Сухановские встречи» — литературные вечера, посвящённые местному поэту Михаилу Суханову, современнику Пушкина.

Татьяна Дербенева живет на острове уже 31 год, хотя сама оказалась на Севере совершенно неожиданно.

— Мы жили в Краснодарском крае, муж у меня сильно пил, — рассказывает она. — Мне это надоело, и я захотела уехать в другой город. Нашли газету, там объявление, что нужны учителя труда в местную школу. И вот мы приехали сюда и остались. Муж, правда, продолжил пить, и мы разошлись. Но я осталась жить здесь — и мне нравится, я никуда не хочу уезжать.

Дмитрий Рудольфович тоже не видит причин полностью отделиться от острова. По его словам, отдалённость от центра города ни о чём не говорит — они ездят отсюда и в театр, и в кино, и в бассейн, но здешнего спокойствия город дать не может.

— У меня такое чувство, что когда приезжаешь сюда после городской суеты, то кажется, что за тобой стеклянные двери закрываются, и ты дома, — говорит он.

Здесь всё зависит только от нас самих — что ты сам сделаешь, то и будет.