Очнулся — жены нет, в квартире притон. История северянина, который три года был без сознания

Житель Поморья Сергей Бусулаев получил опыт, который редко выпадает людям. Северянин пролежал без сознания три года и очнулся, когда врачи и близкие уже и не надеялись на это. Уже больше двух лет он восстанавливается после этого долгого периода неподвижности: мышцы атрофировались настолько, что поначалу он не мог даже сесть. Вернуться к нормальной жизни ему помогают его друзья и вообще много неравнодушных людей. Он рассказал 29.RU свою историю: как попал в больницу, какие сны видел в это странное время и через что прошел, уже придя в себя.

В редакцию 29.RU Сергей пришел в окружении друзей, которые ему помогают последние пару лет. Он передвигается на инвалидной коляске — ноги пока что еще плохо его слушаются, но он продолжает заниматься. Сергей говорит, что чувствует себя хорошо и заново учится делать первые шаги — пока что он проходит по пять метров за одно занятие.

— Сейчас я нахожусь на реабилитации в Первой городской больнице. Это, наверное, самое популярное в Архангельске место для реабилитации. Со мной занимается лечебной физкультурой девушка-тренер, помогает разработать руки и ноги. Я еще и сам тренируюсь вечером, но осторожно: боюсь упасть и сломать тазобедренный сустав. Врачи говорят, что у меня большой успех. Когда я был на прошлой реабилитации, мне разогнули ноги на 15%. С каждым разом лучше и лучше.

Андрей Кочерин, который приютил Сергея у себя, подтверждает: у друга прекрасные результаты, но он считает, что раз в три месяца ложиться на реабилитацию для него маловато.

— У него уже огромный потенциал: сейчас он берет ходунки и идет, а раньше он просто боялся встать, — рассказывает Андрей. — В этом его огромный труд и упорство, он хочет выкарабкаться.

Сергей Бусулаев вырос в Холмогорах, окончил здесь среднюю школу. Андрей вспоминает, что его друг с детства был добрым человеком, любил спорт и выступал в качестве барабанщика на линейках.

— Сергей постарше на три года, мы жили в одном дворе. И дружили, и по жизни поддерживали друг друга. Бывает, что в детстве старшие и тумака могут дать, а тут просто добродушные отношения, была поддержка от старшего товарища. И вся эта доброта переросла в дружбу. Мы дети 70-х, в школе была пионерия: на линейку выносили флаг и выходили три барабанщика — вот Сергей был барабанщиком в этой команде флагоносцев. Его даже приглашали в одну из районных школ для обучения барабанному бою других ребят.

Сергей работал с юного возраста: вначале помогал матери-доярке в коровнике, а после, отучившись и отслужив в армии, сменил несколько профессий. Был грузчиком, экспедитором, работал в пожарной части. У него появилась семья — жена и сын, которому сейчас уже 27 лет.

Последняя работа, которой занимался Сергей, — натяжка потолков. С ней и связаны события, которые привели его в почти коматозное состояние.

— Я выпивал, не буду скрывать, — признаётся он. — Тогда я занимался натяжными потолками, на себя работал. Жена сказала: «Давай я с друзьями договорюсь, чтобы своим подешевле сделать». Я согласился. Это было в Усть-Пинеге, вот и поехал туда. Поставил потолок. Обмыли. И вот после этого я ничего не помню. Три с половиной года выпали из жизни полностью.

Как узнал Сергей уже после того, как пришел в себя, его избили и бросили лежать на холодном полу. Кто именно это сделал, он не помнит. Так он и провел несколько дней, что сильно сказалось на его здоровье. Врачи поставили ему диагноз: гнойный менингиальный энцефалит.

— Приехал сын сестры и отвез меня в холмогорскую больницу, — объясняет он. — Там у меня температура была 38 градусов. Вначале лежал не в палате, а в коридоре. Врач меня в итоге осмотрел, назначил обследование в городе. Меня отвезли в Архангельск и сказали, что нужна трепанация черепа. Операция долго длилась — 7–8 часов, из головы и позвоночника доставали гной. После этого врачи говорили, что вероятность того, что я смогу жить, — 50 на 50.

Три с половиной года Сергей пролежал в Ширшинском психоневрологическом интернате, который работает недалеко от Новодвинска. Он говорит, что туда его положили родственники: у него есть сестра и два брата.

— Врачи сказали, что я больше не жилец и навряд ли я выберусь, — говорит он. — Сестра сказала, что не сможет ухаживать: она работает. И меня направили туда. Лежал и лежал. Никто не занимался со мной, просто кормили и ухаживали. В это время мне снились сны про детство, про маму.

Жена Сергея за это время начала новую жизнь. По его словам, у нее сейчас новая семья в Северодвинске и они больше не общаются.

— В интернат она не приезжала ни разу. Как мне сказали люди, она выпивала в больнице и танцевала — радовалась, что я не буду жить больше. До этого мы были в хороших отношениях. Я очень любил ее. Мне все люди говорили: «Серега, она тебе не пара. Уходи от нее». А я не слушал никого.

Северянин говорит, что тогда он еще и частично слышал, что происходит вокруг. По его словам, он очнулся после слов медсестер, которые обратились к нему: «Сергей, надо подниматься».

— Я же как овощ лежал, вообще ничего не мог. А потом случилось чудо: я поднялся. Просыпаюсь — в какой-то палате лежу. Понять не могу ничего. Сначала я не подавал виду, что очухался. Думаю: «Заикаюсь я или нет, говорю или не говорю?» И начал говорить ночью, потихонечку: «Мама, сын, жена». Думал, что со мной будет. И говорил об этом сам с собой. Потом приходят меня кормить и говорят: «Сергей, ты хоть бы спасибо сказал». Я им и говорю: «Спасибо».

После этого неожиданного для всех первого слова в интернате произошел переполох. На мужчину пришли посмотреть сразу несколько медиков.

— Позвали целый консилиум, — вспоминает он. — Меня попросили поговорить, я начал. «Всё, — говорит врач. — Ты молодец».

Сергей до сих пор не помнит некоторых событий из своего прошлого. Например, как умерла его мама, хотя это произошло еще до потери сознания. Тем не менее, придя в себя, он попросил у медсестры телефон, чтобы позвонить близким — их он всё-таки не забыл.

— Даже я, видя его состояние, уже не надеялся, что он встанет, — делится Андрей Кочерин, которому Сергей позвонил одному из первых. — Я разговаривал с врачами: один процент из тысячи, когда человек в таком состоянии выходит из этой комы. Просто Господь Бог взял и всем показал, что бывают чудеса. Когда случилась эта беда, мы сначала стали ездить в больницу, навещать Сергея. А потом — случайный звонок. Я даже не узнал, кто это: «Привет. Как дела?» Я говорю: «А кто звонит-то?» «Серега Бусулаев». Никто не верил, что человек из такого состояния выберется.

Сергей рассказывает, что уже на следующий день после того, как он показал, что может говорить, ему начали разрабатывать мышцы. Вначале — совсем понемногу, его нужно было научить хотя бы привставать в постели. Даже из-за такого небольшого упражнения у него сильно кружилась голова.

— Все мышцы атрофированы, ничего не мог, — говорит он. — Меня начали потихонечку поднимать. Вначале у меня голова кружилась, как в космосе был. Говорю: «Положите меня снова, голова кружится». И вот так по 5 минут, 10, 20. Еще там была специальная ручка, и я на ней начал приподнимался. Всё по ночам делал, чтобы никто не видел. Потом учился к краю кровати присаживаться. «Давай, — говорят, — как ванька-встанька: приляжешь — поднимешься, приляжешь — поднимешься». И я так начал тренироваться. Однажды они приходят утром, а я уже сижу на краю кровати.

Следующей победой Сергея было обучение держать ложку и есть самостоятельно. Вначале у него так тряслись руки, что не всё удавалось донести до рта, но постепенно он научился и этому.

— В обед они мне принесли сначала суп — его я пролил. «Давай, — говорят, — начнем со второго. Супом мы тебя сами будем кормить». Со второго начал — покушал нормально. Потом пиалку принесли. Попил, тоже нормально. Потихоньку и суп есть научился. Потом сказали: «Давай, Сергей, отвыкать от памперсов». Я попросил кувшин с водой и начал пить воду, чтобы кишечник работал нормально. Принесли утку мне — в нее ходил.

Одним из самых трудных уроков для него оказалось научиться садиться в коляску — Сергей не скрывает, что с него сошло несколько потов, пока он это делал.

— Мне принесли коляску, и я неделю, наверное, на нее смотрел: думал, как я на нее буду забираться, — делится он. — Думал, если упаду, то могут увидеть и отнимут коляску. Поэтому ночью тренировался. Поставил ее к кровати и первый раз забирался на нее примерно час. Весь в поту был. Но сел, покатался немного. А как дальше спать? Сползать как-то надо с нее. Вот и сползал тоже, наверное, час. И вот так, по чуть-чуть, каждый день.

Сейчас Сергей официально живет в ширшинском интернате — там он прописан на 10 лет, но хочет выписаться и уехать жить в Холмогоры, где у него есть квартира в благоустроенном доме. Сейчас он получает пенсию по инвалидности — около 28 тысяч рублей, но большая часть из них уходит интернату. Кроме того, за время, пока он находился без сознания, жилье превратилось в настоящий притон. После того, как оттуда ушли неизвестные, помещения пришлось очищать от мусора и ремонтировать.

— Даже не знаю, кто сделал это, — говорит Сергей. — Там в ней долгов по коммунальным платежам накопилось за четыре года тысяч на 50–60. Нужно еще доделать окна, поменять полы, ванну заменить. Всё остальное сделано, для проживания и сейчас хватает. Я могу в одной комнате пожить во время ремонта. И я хочу ее приватизировать.

Сейчас разобраться с жильем Сергею помогают друзья Андрей Кочерин и Юрий Поплевин и другие неравнодушные люди, которые откликнулись на зов. Подключился и благотворительный фонд «Социальное развитие». Для того чтобы помочь рассчитаться с накопившимся долгом, был также объявлен сбор средств в соцсети «ВКонтакте».

— Года полтора назад Андрей мне рассказал про случай Сергея — что он лежит один в интернате и ему нужна помощь, — рассказывает Юрий. — В первый раз мы приехали к нему — он не вставал. Говорил, но был лежачим. По-моему, даже не понимал, что происходит. А потом через какой-то промежуток времени позвонил Андрей и спрашивает: «Помнишь, к другу моему ходили? Представляешь, он очухался, пришел в себя».

Андрей Кочерин говорит, что в 2022 году взял Сергея пожить к себе на дачу во время отпуска. Тогда же они решили отремонтировать квартиру. Многое в ней уже сделано, но, например, до сих пор не решен до конца вопрос с пандусом.

— Когда он отсутствовал, накопились долги, в квартире поселились непонятные люди, — говорит Андрей. — Мы знали, что там происходит, но он был в больнице, а я не могу туда прийти в чужую квартиру и начать там работы. Санитарное состояние было ужасное. Мы потихоньку начали приводить ее в божеский вид. Насчет пандуса мы везде написали письма и ждем ответов. Квартира — на втором этаже, то есть, на трех лестничных пролетах нам надо установить откидной пандус. Смета составлена с московской организацией, осталось оплатить. Но это можно будет сделать, когда Сергей приедет в Холмогоры на ПМЖ.

Сергей соглашается, что у него золотые друзья:

— Андрей — хороший человек. У него большая семья — шесть человек, и вот сейчас он еще и мне помогает. Еще он познакомил меня с Юрием, они вместе раньше в море ходили. Родственники тоже помогают кто чем может. С сыном общаюсь, он приезжал недавно на реабилитацию со своей женой. Сестра и двоюродный брат приезжали тоже, навещали.

Сейчас Сергей уже задумался о получении работы — недавно он даже посетил специальный форум по этой теме. Говорит, что ему было бы удобнее работать в интернете из-за его образа жизни.

— После того как вы очнулись, было ли что-то, чего вы очень сильно хотели? — спрашиваем мы его.

— Встать, — не задумываясь отвечает Сергей. — Чтобы доказать, что я хожу, что я нормальный человек. И до сих пор у меня есть эта цель — ходить, работать, помогать Андрею. Тем более что у него большая семья. Как он мне сделал добро — так и я ему хочу добром отдать.

Юрий Поплевин говорит, что после знакомства с Сергеем обнаружил, что Архангельск не город для инвалидов: передвигаться по нему на коляске не очень комфортно, а в некоторые здания просто не заехать.

— Эту тему надо развивать, продвигать дальше. Чтобы не было такого: человек хочет зайти в банк или кафе и не может этого сделать, потому что просто нет пандуса, или они сделаны не по нормам. Или могут куда-то не пустить с инвалидом — такого не должно быть. Знаю, что есть программа «Доступная среда», то есть инструменты есть — надо просто уметь ими пользоваться, — рассуждает он.

Андрей добавляет, что сейчас Сергею нужно продолжать разрабатывать мышцы, а для этого другу нужно посетить другой город и пообщаться с новыми медиками.

— У него не было каких-то травм, переломов. Физически он такой же, как мы. Просто надо разрабатывать мышцы. Нужно чтобы специалист осмотрел Сергея и направил его в какой-то реабилитационный центр — на уровень Москвы, Петербурга. Говорят, в Кирове такой центр есть. Да, здесь прекрасные результаты, но раз в три месяца маловато. А наше дело сейчас маленькое — помочь ему морально.

Еще один наш материал — о молодом парне из Новодвинска Андрее Чуркине, который с детства не чувствует ног. Он вырос в интернате и уже во взрослом возрасте обрел приемную маму — подружился с санитаркой Натальей Ханмурзаевой. Сейчас они дополняют друг друга: Наталья учит парня справляться с бытовыми вопросами, а Андрей помогает ей по-новому смотреть на мир.

Кстати, недавно 50-летнего инвалида-колясочника унесло на лодке в Белое море. Служба спасения им. Поливаного на вертолете 2-го объединенного авиаотряда нашла рыбака и доставила его до Архангельска. Посмотрите кадры с места спасения северянина.