Больных стало больше: какой рак у женщин самый агрессивный и как выявить опухоль на ранней стадии

Какой вид женской онкологии самый агрессивный? Как заметить злокачественную опухоль на ранней стадии? И при чем тут личная ответственность женщины? На вопросы 29.RU ответил онколог-гинеколог Архангельского онкодиспансера Иван Делеган.

— Иван Павлович, пациентки с какими диагнозами проходят лечение у онкогинеколога?

— Мы занимаемся лечением предраковых и раковых заболеваний женских половых органов. Это предраковые состояния шейки матки, то есть дисплазия, а также онкологические патологии — рак шейки матки, эндометрия и рак яичников. У нас 45 коек — достаточно большое отделение. Оно хирургическое, но кроме хирургии на нашей базе используется еще и химиотерапия. У нас много пациенток, к которым применяется комбинированный и комплексный метод лечения.

— С каким видом рака пациенток здесь, в Архангельске, больше?

— В основном у нас проходят лечение женщины с раком яичников. Это связано не со статистикой, потому что по цифрам это не самая частая онкологическая локализация, а с особенностями лечения: как правило, им требуется операция, а после — химиотерапия.

Если же брать статистику, то на первое место выходит рак шейки матки и рак тела матки. За последние 10 лет количество заболевших на 100 тысяч женского населения выросло почти на 25%. Такова общероссийская статистика. Причины у этого развития мультифакторные — это и экология, и особенности нашего питания, и образ жизни.

— В каком возрасте у женщин чаще выявляют онкогинекологические заболевания?

— Чаще болеют женщины в постменопаузе, то есть после 50 лет. У них обычно диагностируют рак яичников и эндометрия. Но если взять рак шейки матки, то он встречается чаще у более молодых, социально активных женщин — в возрасте 35–45 лет. Мы знаем, что не последнюю роль играет папилломавирусная инфекция и ее наличие — эта инфекция может спровоцировать рак шейки матки. Предраковые состояния, то есть дисплазия шейки матки встречаются и у еще более молодых девушек — и в 18, и в 20 лет.

— Если речь идет о таких молодых девушках, в каких случаях удается сохранить репродуктивную функцию?

— Это удается при начальных стадиях рака шейки матки, при преинвазивном раке шейки матки (пограничное состояние между дисплазией 3-й степени и истинным раком. — Прим. ред.) и даже при первой стадии, при которой есть небольшая инвазия. Остается матка, часть шейки матки, что позволяет реализовать репродуктивную функцию. Остается она и при первой стадии рака яичников, если процесс ограничен только одним яичником. Но часто при раке яичников сохранить функцию деторождения не представляется возможным — чаще поступают пациентки в более поздних стадиях.

Кстати, мы часто используем метод фотодинамической терапии. Иногда его можно использовать альтернативно хирургическому лечению — при предраковых заболеваниях и начальном раке шейки матки. Если у пациентки не было в анамнезе беременностей, планируется рождение детей, то мы стараемся максимально щадяще подойти к лечению — воспользоваться как раз фотодинамической терапией.

Недавно начали использовать этот метод и для облучения во время операции неудалимых очагов, например, при раке яичников. В данном случае мелкие очаги опухоли облучают инфракрасным светом определенной длиной волны.

— Раз немного затронули тему деторождения, то спрошу об ЭКО. Сейчас часто можно услышать, в основном в СМИ, версию о том, что попытки с помощью ЭКО забеременеть, приводят к онкологии. Как вы считаете, вероятно ли это?

— Статистически достоверных исследований на этот счет попросту нет. Опасения многих врачей связаны с тем, что при подготовке к ЭКО применяются гормональные препараты, которые при определенных обстоятельствах могут вызвать опухолевые процессы. На мой взгляд, при соблюдении всех стандартов и алгоритмов при отборе пациенток на эту процедуру риски можно свести к минимуму.

— Какой вид женской онкологии вы бы назвали самым агрессивным?

— Сама по себе опухоль может развиваться бессимптомно. Часто пациентки приходят с жалобами на увеличение размеров живота. Этот симптом, как правило, свидетельствует об асците — скоплении жидкости в брюшной полости. А это уже чаще третья-четвертая стадия. Таких пациенток больше 50%.

Опухоли шейки матки и эндометрия в этом плане более благоприятны, потому что их чаще диагностируют на ранних стадиях. На рак эндометрия, например, могут указывать любые нарушения менструального цикла, обильные месячные, длительные мажущие кровянистые выделения. Особенно на эти симптомы следует обратить внимание в постменопаузе.

— А как можно «поймать» предраковые состояния?

— Предраковые заболевания, дисплазия в основном, выявляются путём цитологического скрининга. Каждая здоровая женщина раз в год должна посещать гинеколога, где возьмут мазки на онкоцитологию. Они позволяют в большинстве случаев выявить какую-то проблему на стадии предрака: когда нет симптомов.

Следует помнить и о папилломавирусе, который может привести к раку шейки матки. Хотя разновидностей данного вируса очень много, и далеко не все они приводят к онкологии. Узнать о том, реализовал себя этот вирус или нет, тоже позволяет цитологический скрининг и настороженность самой женщины, ведь мы знаем, что этот вирус передается половым путем.

— Как развивается женская онкология в поздних стадиях?

— Рак шейки матки или рак тела матки метастазирует чаще в тазовые и парааортальные лимфоузлы, то есть опухоль распространяется по лимфатическим путям. При раке яичников метастазы могут быть где угодно. И основная проблема в том, что яичник — это орган, который «открыт» в брюшную полость и соприкасается с другими органами и тканями. Если в нем начинается опухолевый процесс, то он просто «обсеменяет» опухолевыми клетками те ткани, которые находятся рядом с ним, или просто вовлекает эти органы в опухолевый процесс. Отсюда и сложности в лечении. Всегда проще лечить опухоль, которая не покинула пределы одного органа, чем распространенный процесс.

— Как изменились методы, которыми вы могли помочь пациенткам десять лет назад и сейчас?

— Десять лет назад мы делали всё открытым доступом и могли только мечтать о лапароскопических операциях. В 2012 году у нас появилось оборудование для них, и мы начали учиться у других коллег — посещали операции доктора Николая Александровича Соснина в Центре Семашко. Мы приглашали в наш диспансер корифеев из федеральных медицинских центров, сами выезжали на обучение в другие регионы. Я, например, ездил на учебу в Казань. Начинали с более простых операций. Оперировали женщин с раком молочной железы, у которых нужно было отключить функцию яичников.

В настоящее время мы оперируем рак эндометрия, рак шейки матки на первых стадиях практически на 100% лапароскопически. Также делаем расширенные лапароскопические операции, например, с удалением тазовых лимфоузлов. В целом за прошлый год таких операций сделано более 150. После этих операций пациентка быстрее восстанавливается.

Совсем недавно в наше распоряжение поступила лапароскопическая стойка с возможностью работать в 3D-формате. Она позволяет с меньшими усилиями выполнять большие объемы операций.

— При этих новых подходах меняется ли статистика по выживаемости онкологических пациенток, длительности периода в ремиссии?

— Ситуация изменилась за последние десять лет значимо, но это не столько заслуга хирургов, сколько действие лекарственной терапии. Появились препараты, которые при определенных формах рака яичников могут сдерживать процесс, поэтому выживаемость растет. Есть пациентки, которые годами у нас наблюдаются, и у них стойкая ремиссия.

Если мы говорим о раке тела матки, раке шейки матки, то большая часть прооперированных пациенток живы. Они в ремиссии годами и даже десятилетиями.

— Наши читатели под текстами про рак пишут, что доверия к онкологам в Архангельске у них мало. На своем опыте вы замечаете это недоверие или пациентки все-таки чаще выбирают лечение здесь, чем ищут другие пути?

— Касаемо онкогинекологии уровень доверия довольно высокий. Просто есть разные категории пациенток: некоторые из них готовы лечиться только в Москве или Питере. Мы чаще всего можем предложить весь спектр услуг, который есть там. Хотя есть операции, которые не всегда позволяет сделать наш опыт. Допустим, это эвисцерация малого таза, при которой удаляется целый органокомплекс: матка, влагалище, тазовые лимфоузлы, часть кишечника или мочевого пузыря. Мы это тоже можем сделать, но если прогностически будет лучше доверить более опытным коллегам, то отправляем на лечение к ним. Некоторых пациенток отправляем на диагностику — например, на позитронно-эмиссионную томографию. Отправляем по квоте в основном в Санкт-Петербург — нам не отказывают. Иногда к нам приходят информационные письма из некоторых онкоцентров с предложениями, что они готовы взять пациенток с определенными диагнозами.