«Ты что, пранк устроила?»: северянка рассказала, какие стереотипы бесят людей с инвалидностью

На прошлой неделе мы рассказывали о жизни северянки с инвалидностью Есении Лопатиной: в 16 лет она попала в ДТП и получила травму позвоночника, из-за которой не может ходить. Девушка родом из Няндомы, но последние несколько лет живет и учится в Архангельске. Получает высшее образование в САФУ — Есения стала первой студенткой на коляске в федеральном вузе на очном обучении. Девушка ведет активную жизнь: до недавнего времени танцевала, профессионально занималась спортом. Она много общается с другими людьми с инвалидностью в Архангельске и замечает стереотипы, которые бытуют в обществе по отношению к ним. О них Есения и рассказывает в своей колонке.

На улице очень часто на меня обращают внимание дети, им интересно: они начинают трогать коляску, хватают за тормоза и всё такое. Нередко я их катаю на коленях (конечно, если это разрешают родители). Дети спрашивают: «А это что такое, а это? А что с тетей?» Взрослые немного странно на это реагируют. Им кажется, что ребенок делает неправильно, если задает такие вопросы, они его одергивают: «Молчи!» Стараются увести поскорее. Я считаю, что так не стоит поступать: пусть лучше ребенок знает. Если дети непосредственно у меня спрашивают, почему я на коляске, я им отвечаю, но не говорю прямо так серьезно, что я попала в аварию, сломала позвоночник и так далее. Я могу сказать, что я упала и мне очень больно либо могу придумать историю о том, что я — Русалочка или что-то в этом духе. С детьми у меня никогда нет проблем, они меня принимают. Суть в том, что для них ты очень интересный человек, они не видят в тебе каких-то ограничений, общаются со мной, как со своей.

А у взрослых свои заморочки. У них очень много стереотипов, поэтому бывает тяжело общаться. Я уже ко всему привыкла, отношусь спокойно. Очень часто я езжу на такси, и меня раньше очень сильно раздражали однотипные вопросы. Потому что, когда люди видят меня, всех примерно интересует одно и то же. Но сейчас я понимаю, что люди просто с этим никогда не сталкивались, многих вещей они не знают, и я могу им это объяснить. Надоедает, конечно, по сто пятьсот раз всё рассказывать, но я думаю, что это в моих интересах: как иначе люди разрешат свои вопросы и смогут перестать ко мне относится как к какому-то инопланетному, непонятному для них существу? Поэтому я спокойно отвечаю на все вопросы, даже на не очень удобные.

Я говорю: «Конечно, да, с этим всё в порядке». И они такие: «Ну хорошо-хорошо».

Также часто спрашивают, выздоравливаю ли я, возможно ли это в принципе, что говорят врачи. Я рассказываю спокойно. Единственное, что меня продолжает бесить, — это непрошенные советы. Как правило, они всегда одинаковые. Людям кажется, что они о моей ситуации всё знают и мне сейчас что-то такое уникальное расскажут, до чего ни я сама, ни доктора не додумались. Как правило, это советы в духе: если ты сейчас начнешь заниматься, то ты пойдешь, а ты почему сидишь? А ты как бы ну не покажешь же человеку свою жизнь, не станешь же оправдываться и говорить о том, что ты занимаешься давно, но восстановление идет порой катастрофически медленно, и иногда застой очень долгий. Эти советы меня очень сильно обижают, и после такого общаться с людьми не хочется.

Что говорить о чужих, если даже мои близкие так думают? Мои бабушка с дедушкой — люди старой закалки. У них просто в голове не укладывается, что я ходила и вот теперь я сижу в коляске и не могу ходить. Они часто в пример мне приводят людей, которым делали какие-то стандартные операции на позвоночник типа удаления грыжи и говорят: «Вот он-то ходит, а ты почему сидишь?» И вот им уже не объяснишь, почему так, не расскажешь, что у тебя спинной мозг перебит, все нервы убиты. У меня сдавление спинного мозга, и когда это рассосется — и рассосется ли вообще когда-нибудь — неизвестно. Это, конечно, грустно. С бабушкой и дедушкой я не общалась, наверное, года два или больше, и вот только в последнее время начали восстанавливать отношения. Но эти вопросы у них по поводу того, хожу ли я уже на своих ногах, у них есть до сих пор, когда мы созваниваемся.

Я в прошлые годы, когда только приехала в Архангельск, гуляла в любую погоду, несмотря ни на что: вот я в снег уроюсь, но пойду на улицу! Даже в мороз 30 градусов. Хотелось мне больше себе доказать, что я могу, это было больше для себя. Но, конечно, то, что есть в городе по условиям для пешеходов и для людей с инвалидностью, раздражает. Но я сейчас уже понимаю: а кто это всё сделает? Даже здесь, у общежития и у библиотеки, работают дворники, они всё вычищают, но если машина проедет, всё разрывает, снег подтаивает, и образуется каша, и ты уже ничего с этим не сделаешь.

Зимой, когда я на учебу иду, люди чаще всего помогают. Я им так благодарна. Однажды было, что я еду с утра, дворник почистил вроде, но снегу уже снова навалило, и я зарылась в снегу. Мимо бежала девушка, видно было, что она сильно опаздывает, но она меня подхватила, довезла до входа и дальше побежала. Я от нее прямо была в восторге дичайшем! Бывало и так, что меня прямо на коляске поднимала и несла компания молодых людей по улице, потому что даже не провезти было. Так что люди на улице в этом плане — большая поддержка.

Есть некоторые стереотипы, чего-то люди не понимают, но если видят, что надо помочь, — это мгновенно очень много людей, которые отзываются и готовы тебя тащить куда-то, даже если спешат или им вообще в другую сторону надо было самим.

Это очень рисково, лучше вообще никогда так не делать! Это очень пугает, когда тебя сзади кто-то берет и куда-то толкает. У меня очень много было случаев, когда я так выпадала из коляски, потому что человек не спрашивает и сразу начинает везти. А там же есть своя техника передвижения на коляске — я это уже знаю, а прохожий вряд ли знаком с тем, как управлять коляской правильно и безопасно. Если меня предупредить, то я откинусь и уже не упаду никуда. Поэтому, если вы хотите помочь человеку на коляске куда-то добраться, пожалуйста, сначала спросите у него разрешения помочь. У нас в Архангельске, кстати, в этом плане люди мне очень нравятся: всегда подойдут и спросят, нужна ли какая-то помощь. Я могу отказаться, если считаю, что справлюсь сама, — это нормально. Но я всегда поблагодарю за предложение и заботу человека, чтобы он не подумал, что я как-то обиделась.

А ведь это выражение употребляют повсеместно: в документах, на телевидении и так далее. Мы это не любим и всё чаще, говоря с ребятами на коляске, приходим к тому, что есть простая и понятная формулировка: «люди с инвалидностью». Коляска — это же не прямо я, я же к ней не прикреплена, это не какое-то мое качество! То есть, я хочу сказать, что я — прежде всего человек. А всё остальное уже идет дополнительно. Часто еще ребята обижаются, когда называют «инвалидами». Я сама в этом ничего страшного не вижу, но понимаю их, потому что это слово уже стало каким-то обзывательством и его неприятно слышать в свой адрес.

Еще мне постоянно говорят, что по мне не скажешь, что я инвалид. На улице было немало случаев, когда ко мне подходили и обвиняли в том, что я пранки (розыгрыши. — Прим. ред.) устраиваю!

Пару лет назад, помню, стояла у «Европарка», и ко мне подошли двое мужчин с таким наездом: «Ты чё, прикалываешься? Ты чё сидишь?» Я сидела и не понимала сначала вообще, чего они от меня хотят. Потом рассказала, что у меня травма, я не могу ходить. Только после этого они начали меня приглашать: «Поехали покатаемся, мы тебя везде поднимем, отвезем тебя к таким-то реабилитологам, они тебя вмиг на ноги поставят», и всё такое. А год назад в Санкт-Петербурге ко мне на улице подошел мужчина и прямо начал на меня орать по поводу того, что у меня якобы ноги стоят не так, как у инвалида, что я всех обманываю, а он меня раскусил. Ну тут я даже ему ничего не отвечала, потому что… Ну что тут скажешь! Не могу сказать, что мне было страшно в тот момент, наверное, я больше была удивлена, это было очень неожиданно.

Но иногда бывает и страшно, конечно.

Я-то же сама ничего не смогу сделать, если человек сзади возьмет коляску и куда-то потащит. Людей неадекватных в своей жизни я встречала. Не знаю, может, у меня лицо такое доброжелательное, что люди ко мне так тянутся, особенно вот такие, странные.

Многие ребята, когда получают инвалидность, сначала очень сильно страдают, впадают в депрессию, пытаются закончить жизнь самоубийством. Но потом ты приходишь к тому, что надо как-то жить. А это невозможно, если ты как бы выключаешь эту тему, перестаешь об этом говорить и вообще считаешь, что это всё не с тобой произошло и не про тебя. Это глупо, это сильно тормозит. Мне кажется, что люди с инвалидностью или те, кто на коляске, постоянно над этим шутят — и это нормально! Так проще даже с людьми общаться. Потому что это часто снимает неловкость в общении: окружающие понимают, что для тебя это не суперболезненная тема, которую надо обходить. Иногда я пошучу на тему того, что я не хожу, а люди стоят в ступоре и не знают, смеяться им или нет. Им же кажется, что это нельзя. А ты такой: «Черт, ну это же смешно, смейтесь, ничего страшного, ребят!» Я спокойно к этому отношусь. Главное — чтобы шутки были не обидные и действительно смешные, потому что не все умеют шутить.