Не только ради денег: зачем молодая девушка из Архангельска ходит в море и сколько она зарабатывает

Анастасия Мохарева на своем опыте убедилась, что стереотипы о женщинах на корабле уже давно неактуальны. Вот уже 10 лет девушка ходит в море под российским флагом и успешно справляется с работой, которая по силам не многим мужчинам. Анастасия рассказала, как пришла в эту непростую профессию, с какими трудностями ей приходится сталкиваться на вахтах и чем ее больше всего поражают морские путешествия.

Анастасии Мохаревой 28 лет. Она второй помощник капитана на танкере «СП Дудинка», который перевозит взрывоопасный груз по Северному морскому пути.

Анастасия отучилась в АМИ им. В.И. Воронина на судоводителя. В мореходку поступила, можно сказать, случайно:

— В конце девятого класса долго думала, куда же пойти учиться, — вспоминает наша собеседница. — Я вообще не имела представления, что такое работать в море, что там вахты какие-то есть, я даже на тот момент море ни разу не видела, хотя Белое тут рядом. У меня друзья пошли учиться. И так, по приколу, [спросили]: «Пойдешь тоже?». И я подумала: «Там красиво, форма, здание на набережной...».

По словам Анастасии, в мореходке только на ее курсе было студенток пять, и с каждым годом количество девочек, которые поступали на судоводителей, росло.

— У нас город-порт. Тут у всех есть друзья моряки, у кого-то, может, родители или еще какие-нибудь родственники. Это всё накладывает свой отпечаток, — считает морячка.

К слову, суеверие моряков о том, что женщина на корабле — к большой беде, северянка никогда не воспринимала всерьез:

— Это пошло из-за рубежа, потому что раньше суда называли женскими именами, а у нас в России очень редко встретишь, чтобы название было женского пола. И тогда считалось, что судно с именем женщины будет ревновать и это приведет к беде. Но дело в том, что женщины на судах всегда были. Например, в древнем Китае была женщина-пиратка, которую все боялись. В Советском Союзе очень хорошо это дело развивалось — всегда были женщины-медсестры, врачи, повара, — объясняет девушка.

Однако женщина-штурман на судне — всё же явление нечастое, и некоторые моряки относятся к коллегам слабого пола с недоверием:

— Чаще всего, когда приходишь на пароход и с новым экипажем встречаешься, особенно механики так смотрят подозрительно, [говорят]: «Ты в машину не ходи, ладно, на мостике, а в машине мы такое не потерпим». Но со временем видят, как работаешь. То есть вот сейчас у меня экипаж — все хорошо ко мне относятся, очень ценят меня даже. Все очень боятся, что я что-то тяжелое возьму. Ты берешь коробку, к тебе подбегает матрос, вырывает из рук. Я больше на это ругаюсь, потому что и без того очень много дел, и лишние руки не помешают.

Чтобы получить рабочий диплом, Анастасии Мохаревой нужно было закрыть 12 месяцев практики. В этот период было непросто, как вспоминает девушка:

— Когда ты практикант, тебе что скажут, то и делаешь. В основном, это была уборка. Все сначала проходят через нее — это как привлечение к труду, чтобы посмотреть, как человек работает, на что способен. В какой то момент, конечно, эта уборка очень сильно мне надоела, но это было стимулом, чтобы наконец-то получить рабочий диплом, добрать практики и уже непосредственно работать в должности.

Анастасия говорит, что проблем с поиском работы не возникло отчасти из-за кадрового голода — довольно много моряков стремятся попасть в иностранные компании:

— Я начинала с контор, в которых очень не хватает людей, потому что все всё равно стремятся под флаг, где зарплата больше.

С сексизмом она столкнулась лишь однажды:

— Был случай, когда я шла в отдел кадров, и в одной компании мне в коридоре просто какой-то дяденька сказал: «Мы женщин не берем». Я подумала, что не знаю, кто он, и всё равно пойду в отдел кадров. И меня взяли.

Анастасия Мохарева путешествует по морям Северного Ледовитого океана. В первое большое плавание архангелогородка отправилась еще в 18 лет — она проходила практику на исследовательском судне «Профессор Молчанов». Маршрут экспедиции проходил до самой Земли Франца-Иосифа. Тогда девушку поразил полярный день и бескрайние арктические просторы.

— И посреди ночи мы не могли найти землю. То есть по картам вот она, тут, перед нами. Но мы ее не видим. Оказалось, что это была туманка. Она такая была мягкая, что ее не отличить: небо это или там вода как-то так играет. И потом эта дымка поднялась, перед нами открылся остров, мы такие: «Земля!» Просто стояли на мосту, кричали, что мы наконец-то ее нашли, — добавила Анастасия.

Анастасия уходит в море на четыре месяца. Вахта может длится по-разному: комфортнее всего работать 4 часа, а отдыхать 8, но иногда график может быть более жестким:

— В порту или когда мы работаем с ледоколами, у нас вахта «6 через 6». За 6 часов тебе надо покушать, помыться и поспать. Этого очень не хватает. И такое может быть целый месяц, что ты работаешь в таком режиме.

Изоляция морячку не пугает — наоборот, она чувствует больше свободы вдали от суши:

— По сравнению с морем, океаном, ты находишься на маленьком кусочке металла. И когда ты смотришь на эти бескрайние просторы и понимаешь, что земли тут даже в помине нет... Я не чувствую себя в замкнутом пространстве, мне, наоборот, это дает чувство свободы, дух захватывает.

В дальнем плавании приходится бороться со стихией, маневрировать по льдинам и работать в экстремальных условиях. Анастасия уверяет — ко всем трудностям со временем привыкаешь:

— Когда заходили в Архангельск зимой, попали в несколько циклонов, которые шли один за другим. Вот это единственный, наверное, был шторм. Во-первых, такой сильный я видела впервые. У нас волны однозначно там были больше шести метров. То есть ты, когда только попал, вот это в первое время у тебя такой стресс.

А для арктических температур предусмотрена специальная экипировка, которая не дает морякам замерзнуть. Одни только сапоги весят килограмма 2.

— Самая, наверное, отрицательная температура за всё время, что я ходила в море, была -42 градуса. Но судно, на котором я работала, попадало и в -50, — отмечает наша собеседница.

Однако самое важное в рейсах — это соблюдение техники безопасности. Не так давно Анастасия поменяла сухогруз на танкер, и ответственность за жизнь экипажа выросла в разы.

— Мы перевозим бензин или дизельное топливо, — говорит архангелогородка. — У нас запрещены любые электроприборы, которые не имеют сертификата электробезопасности. То есть любой фонарик ты не возьмешь. Нельзя телефоны проносить на главную палубу, про зажигалки вообще молчу. У нас только в отдельном месте разрешено курение. Испарения, они все равно идут от дизельного топлива и любой предмет, который может вызвать воспламенение, строго запрещен.

Анастасия признается, что когда ей предложили работать на танкере, поначалу было страшно:

— Видела много видео, как взрываются танкеры за границей. Конечно, понимаешь, что всякое может быть. Естественно, максимально как человек руководящий я слежу, чтобы рядовой состав тоже обязательно соблюдал технику безопасности.

В своих путешествиях Анастасия Мохарева часто встречает на своем пути подводных обитателей: китов, моржей и тюленей.

— У нас, в Белом море, особенно по весне, нерпочки свои белят рожают, их очень много на льдах. То есть ты стараешься максимально подальше отойти, если видишь лед, видишь на нем темное пятнышко — ты понимаешь, что там, возможно, нерпочка. Мы, естественно, оберегаем. То есть мы, если есть возможность пройти максимально далеко от них, мы стараемся.

Встретить белого медведя — тоже обычное дело для моряков, которые бороздят арктические моря:

— Медведи очень забавные. Они не боятся, здоровенный пароход им вообще по боку. Они подойдут, понюхают, посмотрят. Медвежат они не покидают. Мы видели, как медведица бежит, медвежонок идет за ней, отвлекся, и вот она стоит и ждет, когда он там наиграется на льдинке и пойдет за ней. Очень интересно наблюдать.

За один контракт Анастасия зарабатывает около миллиона рублей. Большую часть денег морячка тратит на путешествия.

— Многие [моряки] живут в ипотеках, у кого-то колоссальные накопления и они хорошо распоряжаются финансами. Я особо крупные покупки не делаю. То есть у меня нет машины и квартиры. Хотя возможность, чтобы у меня были машины-квартиры, есть. Я обычно езжу куда-нибудь отдыхать. Причем во время отдыха я вообще ни в чем себе не отказываю. И при этом, вернувшись с отдыха, у меня еще есть много денег, чтобы продолжать себе ни в чем не отказывать, — улыбается наша собеседница.

Северянка предпочитает путешествовать по России. Много впечатлений подарили поездки в Кабардинку и Дагестан. В ближайших планах — покорить Алтай и Эльбрус:

— У меня в противовес морю. Работаю в море, а обожаю горы. Мне дай волю, я весь отпуск в горах где-нибудь провела бы.

В море Анастасия Мохарева нашла не только призвание, но и любовь. Муж северянки работает матросом в той же компании, что и она. Чаще всего супруги отрабатывают контракты на разных пароходах и не видят друг друга по четыре месяца.

— Мне комфортно, и ему комфортно, — говорит Анастасия. — Я знаю людей, которым очень тяжело в разлуке. Может, в силу того, что я изначально эту профессию выбрала, и потом после учебы жизнь уже сложилась так. Если бы я, может, что-то другое знала, может быть, по-другому бы к этому относилась.

Работа в море также закалила характер Анастасии. Она заметила, что стала более ответственной и уверенной в себе.

— Уже посуровее стала, так сказать. За каждым глаз до глаз, чтобы все целы были хотя бы, потому что когда на студентов смотришь, думаешь, что у них инстинкт самосохранения отсутствует, — улыбается морячка.

Анастасия Мохарева собирается и дальше строить карьеру в море. Девушка не скрывает, что хочет стать старпомом и в перспективе даже капитаном.

— Амбиции есть. Как минимум, на старпома точно. Я могу добрать, допустим, пару рейсов и пойти сделать диплом рабочей на капитана, при этом также буду работать вторым или старпомом. Если компания согласится, тогда и капитаном можно. Не знаю, мне кажется, это всё реально.