«Города моего детства больше нет»: ушедший Архангельск в картинах Евгения Тенетова

Евгения Тенетова знают в Архангельске в основном как директора Северного морского музея и главреда журнала Plus, но есть у него и ещё одно любимое занятие — живопись. Часть из его рисунков и картин посвящены Архангельску — как правило, старому, не сохранившемуся до наших дней. По нашей просьбе художник кратко рассказал о нескольких своих работах и поделился, чем ему дорог тот уходящий в прошлое город.

«Много рисую города, особенно морские»

Евгений рассказывает, что рисует столько, сколько себя помнит, и даже получил определенное образование в этой сфере: до школы он ходил в детскую студию Зои Гавшинской при Архангельском музее изобразительных искусств, затем — учился у известного графика Евгения Зимирева.

— Рисование неотъемлемо от меня, поэтому сложно сказать, сколько оно занимает времени, — говорит он. — Бывает, делаю несколько работ в неделю. Бывает, пауза на месяц-два. Но привычка всё время прикидывать образы и выстраивать композицию сохраняется в голове, я на всё смотрю под этим углом. Я проиллюстрировал несколько книг местных авторов, но не могу сказать, что доволен этой работой, трудно иллюстрировать то, что тебе неблизко. Много рисую города, особенно морские — те, в которых бывал, в основном… Это мне интересно, меня это вдохновляет, напитывает.

Евгений считает, что работам не нужно пылиться у автора, они должны «идти в люди». В этом плане он может назвать себя востребованным художником — практически всё, что он рисует, приобретают другие люди. Так, его рисунки есть в частных коллекциях в Москве, Санкт-Петербурге, Калининграде, Казани, Архангельске, Ярославле, Ставангере, Осло и Мехико.

Часть работ посвящена Архангельску — тема эта для художника очень личная, связанная с ностальгией.

— Архангельск для меня — отдельная тема. Отдельная боль. Это мой родной город. Я его очень люблю, — говорит автор. — Помните, как пел Федор Чистяков: «Как ненавижу, так и люблю свою Родину… Ну а любить-то мне больше и нечего»? Вот примерно такие чувства у меня к Архангельску. Противоречивые. Но, скорее, грустные, ностальгические. Поэтому на моих работах большинство зданий или объектов уже не существуют. Города моего детства больше нет. На моих глазах появляется какой-то другой Архангельск, незнакомый, враждебный, не помнящий своего прошлого, своих корней. Город незнакомых улиц и незнакомых людей. Движение истории не остановить, и город будет развиваться так, как будет развиваться. Но можно попробовать сделать для него что-то хорошее. Я пытаюсь. Иногда получается.

— Очень романтичное место было! — вспоминает Евгений. — В самом ресторане я откушать не удосужился, но буфет был замечательный. Это машина времени. Водка в стаканах, бутерброды с селедкой, кисель. Буфетчица в белом колпаке, как архиерей. И персонажи чудные, помню, как-то подслушал разговор двух мужиков о космосе и инопланетянах. Строго научно беседовали люди. В своей работе я сделал акцент на буквах названия «Якорь», стиль 60-х, просто «свингующая Соломбала»! А в окна вклеил этикетки от советского портвейна. Эпоха!

«Весна в Архангельске»

— Кронированные тополя на аллейке набережной Кузнечихи. Беззащитные, одинокие, уставшие, как люди, потерявшие надежду, — комментирует автор.

«Мёртвый кинотеатр»

— Кинотеатр «Север». Тоже эпоха. Сколько связано с этим местом у горожан! Я расцвета, правда, уже не застал: оркестра, буфета, но помню, как в середине 1980-х бегал на эротический фильм «Голубая лагуна». Волнующе, трепетно. А сейчас остались две стены, из которых что-то слепят. Называется — реставрация.

«I have a dream»

— Пивзавод Суркова! Сколько идей, мечт и креативных проектов, мол, вот бы здесь креативный кластер! I have a dream! И опять память. Запах солода, когда идешь вдоль музея, — запах из детства.

«Мёртвая шхуна»

— Мертвая шхуна «Запад». Здесь уже всё сказано. Конечно, ее убили, или мягче — не уберегли. А я имел честь хоронить.

— Для меня всегда вид рыбаков на льду — сюжет непостижимый, завораживающий. Это, конечно, форма медитации. Арктический дзен.

«Англиканская церковь»

— Англиканская церковь в Соломбале — это боль. Такое здание гробят! Ребята, ну не можете ничего, отдайте британской короне как кладбище английское, они всё восстановят и будут содержать в порядке, а вы себе в отчет запишете.

— Дворик на Володарского. Этот район был последним, что осталось от деревянного Архангельска. Сейчас этот домик обшит пластмассой.

«Дом на Космонавтов»

— Горит одно окно последнего жителя. Это просто русская тоска. У меня нет слов.

«Улица Северодвинская. Архангельск, которого нет»

— Это преподавательские дома АЛТИ. Весь цвет науки жил здесь. Дворы моего детства, здесь жили мои родственники, бабушка, я знал всех, кто жил в этих домах. Сейчас там ничего нет — пустырь и лопухи.

— Это тоже тоска, но светлая. К тому же, этот дом сейчас отреставрирован и выглядит отлично. Вот он — позитив! — говорит автор.

Мы уже публиковали на нашем сайте работы Евгения — ко Дню Победы он изобразил войну на краю Арктики. А как директор Северного морского музея он рассказал, что бы он хотел увидеть в преобразованном под Морской культурный центр здании Морского-речного вокзала.