Космонавт, купальщицы и Ломоносов с рыбой: какую мозаику пока еще можно встретить в Архангельске

Гуляя по Архангельску, не все и не всегда обращают внимание на дома вокруг, особенно если это типичные жилые хрущевки и панельки. У местных жителей не всегда есть время остановиться и полюбоваться на фасад, когда нужно спешить на работу или домой. Однако, если присмотреться, можно увидеть то здесь, то там интересную мозаику — в городе найдутся и большие красочные панно, и незаметные на первый взгляд детали на жилых домах. Всё это — недавнее прошлое, причем иногда сохраненное не в самом лучшем виде. Из-за чего так происходит и почему в городе не появляется новых мозаик — мы спросили у тех, кто не понаслышке знает этот вид искусства.

Владислав Дреко и Александр Смирнов изучают мозаику Архангельска уже несколько лет. Они организуют экскурсии по тем уголкам города, где она сохранилась, а в 2020 году создали фотовыставку «Городская мозаика» — она выставлялась не только в Архангельске, но и в Устьянах, Вельске и Новодвинске. Сейчас они работают над книгой-альбомом об этом виде искусства.

Владислав Дреко считает, что внимания заслуживает любая мозаика, если, конечно, подходить к этой теме исследовательски. Интересен может быть даже самый простой орнамент на панельной пятиэтажке.

— Всё это ручная работа и очень разнообразная, — рассказывает он. — [Мозаика может быть] на дне чаши градирни и на стене панельки, во всё здание, приделанная к кирпичному фасаду, из керамики или из смальты, с надписями и без. Если же акцентировать мое личное восприятие, то выделяю панно на здании автовокзала. Оно из кусочков смальты и само по себе как конструктор сделано — с пробелами, через которые видна кирпичная стена. Она близка к местным людям, к нашим предкам — там поморы изображены.

К самым старым мозаикам Архангельска можно отнести те, которые появлялись на первых панельных домах серии 1–335К — их строил закрытый сейчас домостроительный комбинат на Ленинградском проспекте. По словам Александра Смирнова, эти работы можно увидеть в микрорайоне Варавино, в кварталах на Кузнечихе и в привокзальном районе.

— Потом уже идет эпоха, когда начинает что-то появляться на [домах серии] 464 пятиэтажных и первых домах 93-й серии, — перечисляет Александр. — В итоге 93-я серия станет самой красивой по объему мозаичных работ. Далее идут серии 1–335АК в девять этажей, 1–464АМ — местная модификация 464 и другие. По возрасту, наверное, последний раз с мозаикой строили в 2002–2006 годах. А расцветом, наверное, стоит назвать 1970–1990 годы, когда цветов в палитре мозаичной стало больше, всё чаще появлялись смелые архитектурные эксперименты. Даже у высотки очень интересная мозаика. В общем, все работы в городе достойные, хоть и потрепаны жизнью и годами непогоды.

Потрепанными жизнью в городе действительно остаются многие из работ: стоит только подойти к ним поближе и увидишь, что не хватает либо отдельных деталей, а у некоторых мозаик осыпались целые куски. Другие частично закрашены граффитчиками или закрыты баннерами и вывесками. Одна из таких работ — большое «космическое» панно на улице Воскресенской.

Владислав говорит, что сохранением мозаики в городе занимаются в основном энтузиасты. По его наблюдениям, в публичной повестке вопрос реставрации и воссоздания мозаичных панно не стоит в принципе.

— Была лишь опубликована информация об идее создания с нуля новой мозаики напротив Главпочтамта, — вспоминает он. — Но в контексте общей ситуации в городе эта идея сейчас видится необоснованной. Тема сложная и весьма затратная, поэтому видимых и ощутимых результатов от нее пока не заметно. Мы консультировались со специалистами-мозаичистами и с экспертами в сфере строительных работ. Главный итог — надо много денег на реализацию таких проектов. Вот сейчас прорабатываем данный аспект. Ближе к лету надеемся дать более конкретную информацию.

Александр Смирнов поясняет, что за последние годы состояние мозаики не изменилось в лучшую сторону — даже небольшие работы могут быть закрыты утеплителем или закрашены эмалью. Со своей стороны он продолжает фиксировать на фото всё — если есть силы.

— На остальное сил нет, ибо это борьба с ветряными мельницами — доказывать значимость советской индустриальной архитектуры и прочее, — признается он. — Муторная, долгая и неблагодарная работа, мало кто ее поймет. Хотя это всё уникально и [можно увидеть] только в России.

Или фиксировать, если ничего другого не остается. Всего не спасешь и не поможешь. Но не стоит забывать об особо одаренных гражданах, которые как варвары стремятся разрушать, а не созидать.

Александр считает, что сохранять мозаику — вживую или на фотографиях — необходимо не только из-за того, что это целый пласт истории и культуры. Делать это нужно хотя бы из уважения к чужому труду. А его во время создания мозаик было потрачено немало.

— Я представляю, как всё это создавалось, и мне прямо не по себе становится, — рассказывает он. Во-первых, надо сделать эскиз и согласовать его, затем — макет и прочее. И это всё — в коллективе, в мастерской. Во-вторых, без фотошопа создать паттерн — шаблон с минимумом повторений. В-третьих, сделать матрицу и подобрать материалы, клеевую основу согласно региону и прочее. А если мы говорим о более сложных работах, которые собираются из двух и более панелей, то еще и инструкцию, чтобы рабочие ничего не перепутали. Это как минимум очень трудоемкий процесс без компьютера, автокада и фотошопа. Так что стоит отдать создателям должное хотя бы из-за того, что они показывают, как без вычислительной техники, дедовским методом, сделать хорошо и красиво.

Почему в СССР в Архангельске чаще делали дома с мозаикой, а сейчас таких новостроек появляется всё меньше? Бывший главный архитектор Архангельской области Дмитрий Яскорский объясняет это тем, что в то время такие работы заранее, комплексно, с учетом застройки, планировались муниципальными и областными властями.

— В советское время это зависело от понимания важности монументального оформления крупных городов. На пять-десять лет формировались программы развития — целостные системные документы, которые прорабатывались на экспертном уровне. В первую очередь — с профессиональным сообществом художников и архитекторов. Такой системный подход потом очень успешно реализовывался на крупных общественных зданиях, если говорить о мозаике. Этого подхода сейчас, естественно, и в помине нет. В лучшем случае говорят о дизайн-коде, но не более того.

Такая ситуация сегодня, по словам архитектора, не только в Архангельске но и в большинстве других российских субъектов. Но он выделяет несколько городов, которые в этот список не попадают. Это Калуга, Казань, Челябинск и Саратов.

— Там идет очень большая системная работа именно по профессиональному оформлению городов, — объясняет он. — Именно средствами монументального искусства, а не расставлением по улицам маленьких фигурок из бронзы, которые, такое ощущение, вытащили из сувенирной лавки. Ничего общего с монументальным искусством это не имеет.

Дмитрий Яскорский говорит, что в советский период, при серой безликой типовой архитектуре, горожан выручала именно яркая цветовая палитра, которой пользовались мозаичники.

— В Архангельске был ряд замечательных художников, работавших в этом направлении, — вспоминает он. — Одна из таких личностей — Валерий Исаков. Это его огромное панно находится до сих пор на кинотеатре «Русь». Вот как бы выглядел кинотеатр, если бы на нём не было этого прекрасного мозаичного панно? Замечательная мозаика на Советских Космонавтов, 178 — на штаб-квартире нашего Союза художников. Много было примеров!

Не все созданные тогда мозаики можно увидеть сегодня. Архитектор винит в этом 90-е годы и отсутствие вкуса у тех, кто отвечает за это направление в городе сегодня.

— Например, великолепное панно на Воскресенской улице, на кассах «Аэрофлота» не уничтожено, а спрятано за вентилируемым фасадом банка, — приводит он пример. — Это абсолютный вандализм. Никакими словами о фирменном стиле это не прикрыть. Это всё равно, что дорогой паркет в Эрмитаже покрасить масляной краской под предлогом того, что его сложно содержать. Безвкусица и отсутствие желания работать с профессиональным экспертным сообществом приводят к таким печальным результатам.

При этом Дмитрий Яскорский считает, что на севере мозаика очень востребована и имеет перспективы для продолжения этой традиции. Сам он, насколько может, пытается поддержать ее — на Михаило-Архангельском соборе, который он спроектировал, уже установлено несколько мозаичных икон. Есть у него и предложения для других мест в городе.

— Нужна определенная культура, в первую очередь в городском руководстве, — объясняет он. — Оно должно упорно выходить с интересными предложениями к собственникам наших зданий, где можно было бы вернуться к этим мозаичным решениям. Или на городских монументальных объектах. Например, бывшая областная доска почета на пересечении Троицкого и Воскресенской. Сейчас на ней висят баннеры, но, наверное, когда-нибудь мы заживем лучше и, не уничтожая эту стелу, сможем сделать на ней мозаичное панно.