«Дроны пытались меня добить». История удивительного спасения бойца, который остался без ног после первого боя

Житель Курганской области Владимир Михайлов пережил на СВО настоящий ад. И дело даже не в тяжелых боях, в которых он вместе с другими сослуживцами участвовал в Авдеевке, — они, говорит, снятся до сих пор. А в том, как он с тяжелейшим ранением обеих ног неделю ждал эвакуации в ледяном окопе. Позже в госпитале он мог умереть от сепсиса, если бы не настойчивость его супруги, находящейся за несколько тысяч километров. Историю своего невероятного спасения семья рассказала корреспонденту 45.RU.

Теплым осенним днем приезжаю, как договорились с Владимиром заранее, в село Белозерское, что в 30 минутах езды от Кургана. Нажимаю на звонок на металлических воротах частного дома — никто не открывает, но я терпеливо жду. Ворота раскрываются, и я вижу Владимира на инвалидной коляске. Он приглашает в дом, а сам быстро едет впереди. У входа — самодельный пандус. С коляской он обращается быстро и без посторонней помощи. Позже признается, что инвалидное кресло ему подарили волонтеры в Санкт-Петербурге, которые навещали его в госпитале, а деньги на него собрали простые петербуржцы.

В доме меня встречает супруга Владимира — Елизавета Михайлова. Вместе с мужем они рассказывают, как познакомились и как пережили самые тяжелые испытания в их жизни.

Супруги вместе четыре года. Познакомились в магазине, где Владимир работал. Через два месяца после знакомства молодой человек сделал ей предложение.

— Я уехал на вахту и в шуточной форме по видеосвязи сделал ей предложение. Я не ожидал, что она скажет: «Да». Мы были знакомы два месяца, а она согласилась. Потом с вахты приехал, пошли и подали заявление в ЗАГС. Через два месяца нас расписали, в январе 2021 года, — рассказывает о свадьбе Владимир.

Жили супруги сначала в Кургане, потом переехали в село Большое Чаусово. Осенью прошлого года глава семьи решил поехать на СВО. Свой порыв объясняет тем, что всегда хотел пойти служить, но в армию его не брали по состоянию здоровья. В декабре он уехал. Елизавета отговаривала мужа от этого шага до последнего.

— Я его не отпускала. У меня была истерика. До последнего говорила: «Сдай билеты, откажись». Но он у нас: «Я сказал, я сделал». Плакала сильно. Но что мне оставалось делать? Приняла. Сразу сказала, что буду ждать. Каждый вечер я молилась, каждый божий вечер, — говорит Елизавета. — От телефона не отходила, не выпускала из рук. Тяжело было. Не спала, как он ушел, я засыпала под утро, — рассказывает Елизавета.

На боевое задание на СВО Владимир успел сходить один раз — во время него вместе с остальными солдатами он прошел «авдеевскую трубу». Когда отправили на второе задание, он не успел до него доехать.

— Нас отправили на второе боевое задание на боевых машинах. От Авдеевки проехали пять километров — и по нам ударили. Сначала по машинам, потом мы из машин повыскакивали, побежали в лесополосу, и по нам начала работать артиллерия. Нас двое в живых всего осталось. Получается, один легкие ранения получил, и мне кассетный снаряд попал в ноги. Икры полностью выбило, — вспоминает злополучный день Владимир.

С тяжелыми ранениями ног боец дополз до ближайшего блиндажа. В нем он пытался укрыться от «птичек» — так на СВО военные называют дроны.

— Они не жалеют птичек. Могут на одного человека 5–10 беспилотников потратить. Дроны пытались меня добить. Птички все эти надо мной летали. Я лежал и осознавал, что вариантов нет выжить — всё равно они меня добьют. Я — у самого сил уже не было — взял с бронежилета гранату. Кольцо-чеку выдернул — и гранату держу в руке, и теряю сознание.

И тут я резко очнулся. И гранату выкинул из ямы, — продолжает рассказ Владимир. По рации успел сообщить о своем ранении.

Утром следующего дня сослуживцы нашли раненого бойца в блиндаже, погрузили в машину и направились в госпиталь. Но, как только автомобиль отъехал, по ним снова начали стрелять. Все бросились врассыпную, Владимир с трудом сполз с машины и пополз искать окоп, чтобы укрыться от обстрела.

— Сколько раз пытался на ноги встать: на коленки встаю, на ноги не могу. Боли не было, не чувствовал. Были голые, черные кости на левой ноге, а на правой было вот таких восемь дыр на икре. Дополз потом до окопа, и в нем я пролежал зимой неделю. Семь дней лежал, ждал эвакуацию, — рассказывает Владимир.

За неделю, которую ему пришлось ждать в окопе эвакуацию, к нему подходили солдаты, которые шли вперед на боевое задание. Они делились водой, едой и сигаретами. В один из дней мимо Владимира шли двое раненых бойцов с передовой. Их он попросил сообщить в свою часть о том, где находится.

— Они добрались до Авдеевки, и мои парни пришли потом за мной вдвоем. Нашли меня. Один из них тащил меня на двухколесной тележке пять километров в Авдеевку, а второй шел и прикрывал. Меня увезли в госпиталь в Донецк. Но помощь мне не оказывали, ждали, когда оттают ноги. У меня все они были к тому моменту обморожены. Руки тоже все были обморожены, даже пальцы не мог согнуть, все были опухшие. Вот один даже ампутировали, — показывает Владимир.

Спустя три дня пребывания в госпитале лучше Владимиру не становилось. От одной из ног уже пошел запах. Как позже потом 45.RU пояснит руководитель Комитета семей воинов Отечества Курганской области Оксана Пашкова, в этом госпитале не было хирурга, а перевезти в другой не могли: было не на чем.

Когда Владимира сослуживцы вытащили из окопа и привезли в больницу, он сразу позвонил Елизавете. Через несколько дней еще раз — сказал, что у него может начаться сепсис. Это подтвердил супруге врач, который наблюдал раненого.

— Я позвонила в Министерство обороны, дали номер нашего фонда «Защитники Отечества» Курганской области. Начала звонить, попала на Оксану Пашкову. Рассказала ей всё, она сказала, что подумает, как помочь. Потом перезвонила и предложила вариант, что девочки из Донецка (из Комитета семей воинов Отечества. — Прим. ред.) попробуют договориться с врачом, чтобы он разрешил увезти его в аэропорт к военным самолетам. До девочек она дозвонилась. Врач отпустил мужа, они его увезли. Так, получается, его эвакуировали за два часа, — рассказала Елизавета.

Из госпиталя на своей машине Владимира забрала руководитель Комитета семей воинов Отечества Донецка Анжелика Байрачная. Она привезла его в полевой госпиталь для эвакуации в Ростов.

— Врачи посмотрели ноги, открыли одеяло и увидели, что идет гангрена, сразу меня срочно в операционную. Утром проснулся, хотел ногами пошевелить, а ног нет. Сразу доставили самолетом меня в Ростов. Через двое суток отправили в Санкт-Петербург, где я пролежал четыре месяца, — продолжил историю Владимир.

Супруга Владимира на следующее утро, когда Владимира привезли в Ростов, прилетела к нему. Врачи разрешили лежать в госпитале вместе с ним. В Курган они вернулись в начале июня.

— Знаете, я была удивлена. По телевизору показывают, что всем помогают. Но до Министерства обороны сложно дозвониться, и когда мне там дали номер, я тоже подумала, что я сейчас позвоню, мне скажут, что постараются чем-то помочь, запишут номер, и всё. Я была настроена только на это. Но, когда оперативно помогли за два часа, я была очень удивлена, что у нас в Кургане такое возможно. Оксане Пашковой большое спасибо, — искренне говорит Елизавета.

— И девочкам из Донецка спасибо, — добавляет Владимир.

За четыре месяца, пока Владимир пробыл в госпиталях, ему сделали несколько операций по пластике. Пересаженная кожа сначала не приживалась. Сейчас разрезы на ногах зажили. Боец заказал протезы.

— Ноги все зашиты-перешиты, но к декабрю сказали, что буду ходить потихоньку. Уже будут протезы готовы. Врач обещал, что в Новый год чечетку буду плясать, — поделился планами Владимир.

Сейчас семья из Большого Чаусово переехала в село Белозерское. Здесь купили новый дом с большими комнатами, чтобы было удобней передвигаться на коляске. До ухода на СВО Владимир работал трактористом, поэтому купил фронтальный погрузчик — начнет на нем работать, как научится ходить с помощью протезов.

— У него настрой замечательный. Ему была поддержка от семьи, от друзей, родственников, и я всегда рядом. Он не отчаивается. Протезы сделает, и будет сам работать, — рассказывает о муже Елизавета.

Она намерена поддерживать своего мужа во всём и дальше, несмотря на полученную инвалидность.

— Я была к этому готова, я уже понимала, когда он рассказал о ранении ног. Пока его перевозили, я созванивалась с его сослуживцем, он мне сказал, что у него одна нога точно на ампутацию, вторая под вопросом. Когда он мне позвонил и сказал, что ног нет, я сказала: «Пройдем всё вместе». Я сказала, что всё будет нормально, всё преодолеем, всё пройдем. Всё уже прошли, осталось только научиться ходить. Самое главное, что живой. Ну, без ног, значит, без ног. Сделают протезы, всё равно будет ходить, — через силу сдерживая слезы, говорит супруга Владимира.

Всем женам, у которых идут мужья на СВО, Елизавета советует сразу решить: будут они ждать его и принимать любым или нет.

— Если муж уйдет, то надо быть готовым ко всему, вернется живым или нет, с какими ранениями, он может прийти без рук и ног. Если готова, то пусть ждет. Если любит, то примет любого. Я ему сразу сказала, что хоть без рук, хоть без ног — самое главное, чтобы вернулся живой, — говорит Елизавета.

P. S. Эту историю любви и преданности, стойкости духа и веры корреспондент 45.RU узнала от руководителя Комитета семей воинов Отечества Курганской области, депутата городской думы Кургана Оксаны Пашковой, которая и помогла найти способ эвакуации Владимира из Донецка в Ростов.

«Куска черепа нет»: участник СВО хочет забрать маленькую дочь у бывшей жены — девочке пробили голову.

Парень из Архангельска знал, что его друг пойдет поджигать военную часть: что ему грозит за молчание.

В начале августа губернатор Поморья Александр Цыбульский прокомментировал действия Вооруженных сил Украины на территории РФ. Он заявил, что регион готов оказать «поддержку по всем направлениям».

Позже на фасаде городского культурного центра в Новодвинске вывесили огромное полотно с надписью «Курск, мы вместе». На его фоне чиновники и представители общественных организаций снимали видео с отправкой гуманитарной помощи жителям Курской области.