Советские газеты об этом молчали: как на Первомай в Архангельске террорист устроил стрельбу

В Архангельске традиционно отмечают Первомай. Не все знают, но ровно 70 лет на площади Профсоюзов произошел теракт: двух человек убили и двух ранили. История замалчивалась в советских СМИ, и впервые ее опубликовали в газете «Правда Севера» в 1990 году.

1 мая 1954 года на площади Профсоюзов высилась трибуна с большими портретами Ленина и Сталина. На ней стояли известные в городе люди, в том числе первые секретари обкома и горкома КПСС Иван Латунов и Дмитрий Томилов, председатель облисполкома Сергей Моликов. Началась демонстрация трудящихся. Руководители коллективов поднимались на трибуну.

— К перемещениям этим все привыкли, и никто вначале не обратил внимания, когда из последних рядов колонны лесников и служащих промбанка вышел человек среднего роста в сером кепи. На нем было черное демисезонное пальто, такого же цвета брюки и ботинки. Замедлив шаг, он поднял руку с пистолетом, и, не спеша, прицельно дважды выстрелил в стоявших на трибуне людей. Когда суть происходящего дошла до сознания демонстрантов, в их рядах произошло замешательство, — писала уже в 1990 году газета «Правда Севера».

Нападавший убил 48-летнего зампреда горисполкома Спиридона Харитонова и председателя горкома Дмитрия Томилова и попытался прорваться на трибуну. Капитан первого ранга Василий Судейко бросился ему наперерез, но получил две пули. Ему повезло: пробило шинель, пуля попала в спичечный коробок, но сам он остался невредим.

Кстати, Харитонова в тот день могло и вовсе не оказаться на трибуне. Он подменял секретаря горкома Михаила Лапина. Об этом 29.RU рассказала его дочь Наталья Лапина.

— Мне всего три года было! Ничего не помню, кроме того, что к нам кто-то прибежал, что-то маме сказал, мать быстро куда-то убежала, оставив меня одну дома. Оказалось, что она побежала к Харитоновым. Отец тогда был секретарём горкома по промышленности, должен был там на трибуне быть, но надо было срочно брата везти в санаторий после операции, и он воспользовался праздничными днями. Вместо него назначили Харитонова, — рассказала Наталья.

В колонне демонстрантов вместе с детьми шел офицер-пограничник Сергей Бобков. Он побежал на звук выстрелов вслед за террористом, но догнал его уже на трибуне. За это время нападавший выстрелил в генерал-лейтенанта Соловьева и заведующего сельхозотделом обкома КПСС Михаила Огаркова. Одна пуля застряла в ткани пиджака первого секретаря обкома Нечаева.

Бобков навалился на стрелявшего, член военного совета Беломорской военной флотилии генерал-майор Григорий Рыбаков схватил его за руку. Нападавший выстрелил в последний раз: пуля пробила генеральскую шинель и ушла в половицу. Рыбаков отнял пистолет. Вся обойма была расстреляна.

— Неизвестного стащили с трибуны и бросили на асфальт. Моментально он был окружен возбужденными людьми, которые стали пинать его и, возможно, затоптали бы, если б не подоспела милиция в лице капитана Коробицына, старшин Федулова и Карманова, находившихся в наряде на площади и прибежавших на выстрелы. Они доставили задержанного в вестибюль здания арктического пароходства, где связали и обыскали. По их словам, вел он себя при этом вызывающе, бравировал своей смелостью и тем, что совершил. Распаляясь всё больше и больше, кричал: «Что? Наделал вам Колька делов? Забегали, сволочи! Скоро кончится ваша музыка, и праздник кончится!» — писала газета «Правда Севера».

Между тем демонстрация продолжилась как ни в чем не бывало. Историю замолчали в СМИ.

— Принародный расстрел власти не стал поводом для прекращения демонстрации. Колонна с ничего не понявшими свидетелями прошла. Последующие колонны, ничего не зная о событии, радостно кричали «ура». И с трибуны им также радостно отвечали, — сообщал в «Аргументах и фактах» историк Константин Тараканов.

Нападавшим оказался 26-летний Николай Романов. Он жил с родителями в доме № 53 на Новгородском проспекте. Отец работал шкипером, мать занималась воспитанием детей. Окончив семь классов, Николай поступил в механический техникум, но не доучился. В 1945 году получил 5 лет за групповое изнасилование.

Николая отправили в Ягринлаг. Там он заболел туберкулезом, из-за чего в 1949 году вышел досрочно. Второй срок Романов получил в 1952 году: он ввязался в пьяную драку в Ейске и получил срок за хулиганство. Уже в 1953 году вышел по амнистии: Берия объявил ее после смерти Сталина.

У Романова возникли проблемы с работой. Последние полгода до теракта он нигде не трудился, хотя имел специальность слесаря-моториста.

Пистолет к Николаю попал случайно. 22 февраля 1951 года лейтенант Бобрецов напился и уснул в снегу рядом с АЛТИ. Очнулся в комендатуре уже без пистолета.

Оружие у Бобрецова украл Василий Романов — младший брат Николая. Пистолет ТТ он спрятал на чердаке.

Николай готовился к теракту: ходил на репетиции, изучал маршруты. На пистолете он нацарапал «За свободу русскому народу».

— Выйдя в девять утра из дому, он направился на улицу Поморскую, где примкнул к одной из праздничных колонн. Вместе с демонстрантами прошел оставшийся до площади путь, а подходя к трибуне, занял место правофлангового в своем ряду. Готовясь к тому, чтобы открыть огонь, невольно замедлил шаг, и идущая за ним женщина сделала ему замечание: мол, приходится наступать на пятки. Он быстро исправил оплошность и перешел в другой ряд, чтобы уйти с глаз обратившего на него внимание человека. А через несколько секунд загремели выстрелы, — писали в «Правде Севера».

12 декабря военный трибунал Беломорского военного округа приговорил Романова к расстрелу. После того случая между трибуной и демонстрантами стали выставлять двойное оцепление.